Blueprint

КУЛЬТУРА • SHELFIE

Shelfie: Алена Исаева


Текст: ТАТЬЯНА ЯКИМОВА      Фото: АЛЕНА КУЗЬМИНА


Если бы существовал шкаф для комплиментов от звезд индустрии моды, у главного редактора Aizel.ru Алены Исаевой он был бы переполнен. Бывший главред Numéro Russia, а еще раньше директор моды Harper’s Bazaar и Marie Claire, Исаева за 20 лет взяла десятки интервью и поставила сотни съемок.
В своих письмах Андре Леон Телли оценивал ее съемки для Numéro кратко: или «amazing»,
или «fabulous». Но Алена не собирает комплименты. Она просто окружает себя памятными вещами, которым хорошо живется в дореволюционной квартире с высокими потолками.

Я искала квартиру на Сухаревке по очень простой причине: это наш семейный район исторически.
На Мясницкой жила вся мамина семья до войны, а потом семья бабушкиной сестры и моя прабабушка. Мы с мамой
с 1968 года жили в Большом Сухаревском переулке — там когда-то в булочной работала моя бабушка... Мне хотелось жить не очень далеко от мамы. И обязательно в доме, построенном до революции. Я убеждена: после 1917 года дома строили не для жизни, а для того, чтобы расселить рабочий и нерабочий класс. Даже сталинские дома
с их помпезной архитектурой почти все очень неудобные внутри: потолки низкие, кухни малюсенькие, подсобных помещений не предусмотрено... В общем, я хотела квартиру дореволюционную плюс 4 требования: газ, ванная с окном (или возможность это устроить), отдельная гардеробная
(или возможность ее устроить) и оригинальный паркет. 

Нашла я свое жилье в Колокольниковом переулке
довольно быстро. Этот дом был построен в 1908 году
в псевдороманском стиле, и многое в квартире удалось сохранить в первозданном виде: окна, двери, паркет, лепнину на потолках… Эта квартира не очень большая — мне предлагали и побольше, и пороскошнее, но…
или с электроплитой, или с темной ванной, где невозможно сделать окно. А ванная должна быть именно комната,
чтобы солнце светило в окно по утрам!


А еще этот район — один из немногих в Москве,
где сохранилась городская среда (не считая «Легенду Цветного»). Чувствуешь, что не просто живешь в хорошем доме, но живешь именно в той Москве, по которой можно ходить пешком, гулять... Очень у меня узкий ареал обитания.



Наведите на       , чтобы увидеть информацию

— Роспись на стене —

За этой стеной — моя гардеробная. А расписывал стену мой близкий человек: художник Михаил Дорохов.

— Платье McQueen —

Это платье я буду хранить всю жизнь, потому что оно из последней коллекции Александра Маккуина «Атлантида». А Маккуин для меня — высочайший гений моды.

— Репродукция «Портрет мальчика» Пинтуриккио —

Сколько себя помню, столько у меня этот мальчик. Став постарше, я увидела эту репродукцию в «Зеркале» Тарковского и вдруг поняла, что в 60-е это была знаковая вещь, общая для многих шестидесятников: так они видели своих детей. Вообще, мне кажется, что существовал такой «набор 60-х» в квартирах того времени: Хемингуэй, Есенин — и мальчик Пинтуриккио.

— Автопортрет отца —

Мой папа, художник Станислав Авенирович Исаев, написал свой автопортрет в 18 лет. И здесь уже виден его характер. Виден весь отец.

— Лавровая ветка —

Ветка лаврового дерева — из сада Оскара де ла Ренты в Доминикане. Это была чудесная поездка и чудесное интервью. Я спросила: «Можно мне ветку на память?» Он ответил: «Конечно!» — и сам сорвал и подарил мне. Он был необыкновенно красивый человек — и внешне, и внутренне. Настоящий аристократ, Король-Солнце, который не жалел своего света ни для кого. А еще он вместе с Хулио Иглесиасом очень много сделал для Доминиканы: финансировал аэропорт, школы, больницы.

— Книга —

Сборник Корнея Чуковского «Чудо-дерево» 1965 года с рисунками известных художников, среди которых Юрий Васнецов, Евгений Чарушин и мой любимый с детства Владимир Конашевич. Все книжки с иллюстрациями Конашевича я бережно храню до сих пор, но эта мне особенно дорога, потому что я долго искала «Доктора Айболита» именно с его рисунками.

— Сундук —

Это трофейный сундук моего дедушки. Он много лет стоял в доме у бабушки в Риге, а в 2002 году переехал ко мне. Это не просто мебель, а настоящий багаж для перевозки вещей, внутри сложно устроенный. Конечно, сейчас таких уже не делают и с такими не путешествуют.

— Серьги —

Я очень люблю крупные серьги, потому что в них чувствую себя Женщиной. Нашла их в Узбекистане, где до сих пор можно купить настоящие старинные вещи. Такая уж страна: там даже бани XV века сохранились и работают!

— Ковры из Бухары —

Я очень люблю Узбекистан вообще и узбекские ковры ручной работы
в частности. Несколько лет назад устроила для друзей восточный день рождения: мы сидели на полу на подушках и ели плов. В этот день фотограф Егор Заика подарил мне этот красный ковер, которым я очень дорожу!

— Буфет в гостиной —

Буфет из дуба в готическом стиле, сделанный в конце XIX века, мой отец купил в середине 1960-х за тридцать рублей. Тогда этот буфет казался безнадежно устаревшим, да еще и не влезал в хрущевку. Поэтому стоял
в коридоре, где потолки были повыше. Когда я впервые пришла в эту квартиру и увидела три окна, сразу подумала: вот где встанет мой «готический собор»! Так буфет выбрал мне квартиру.

— Пудель —

Я купила его в галерее «Роза Азора» в начале 90-х, когда она только открылась. Этот пудель все время смотрит в окно и ждет. Меня, конечно.

— Люстра —

Эту люстру с хрустальными подвесками я везла из Парижа: она была такая огромная, что заняла отдельное пассажирское место в самолете. Я вообще признаю только китайские фонарики и такие вот аутентичные европейские люстры: чтобы железяки были старые и хрусталь настоящий…
Она французская, XVIII века, изначально была сделана для свечей,
а потом ее аккуратно переделали под электричество.

— Фото Зингаро —

Французский аристократ Клеман Марти, известный всему миру как Бартабас, в 80-е годы основал конный цирк-театр «Зингаро» в честь лошади Зингаро, которая была очень умной и артистичной и даже умела сидеть как собака.
Эта фотография была сделана Питером Линдбергом для американского Harper’s Bazaar во время нью-йоркских гастролей «Зингаро». К сожалению, через несколько дней легендарный конь заболел и умер.

— Открытка —

Эту открытку мне нарисовал великий Серж Лютенс. В 2014 году я брала
у него интервью для Numéro Russia, а потом он прислал мне новогоднюю открытку, где зашифровал имя Алена. Приятно.

{"width":120,"columns":10,"padding":0,"line":40}