Аристократка и суперзвезда
Тильда Суинтон
5 ноября звезде «Суспирии» и «Орландо», интеллектуалке и признанной иконе стиля (которая, кстати, «не уверена, что так уж любит моду») Тильде Суинтон исполнился 61 год. На протяжении всей карьеры Суинтон демонстрирует, что красота и талант не ограничиваются параметрами пола и возраста, а фильмы с ее участием высоко оценивают не только зрители, но и киноакадемики.
Признанный аутсайдер
Одна из самых ярких актрис наших дней, Тильда Суинтон всегда стояла в шоу-бизнесе особняком — и до того, как в ее карьере наступил «голливудский период», и после. Фактически этот перелом произошел в самом начале нулевых — когда актриса сыграла в «Пляже» Дэнни Бойла и «Ванильном небе» Кэмерона Кроу, но официально Суинтон «признали» своей в Голливуде только в 2008 году, вручив «Оскар» за роль второго плана в триллере «Майкл Клейтон». В интервью The Guardian актриса шутила, что шла на церемонию без каких-либо ожиданий: «Представьте, что у вас билеты на финал Уимблдона, вы сидите на трибуне, и тут кто-то вручает вам ракетку». Когда актрису спросят о самой странной роли в ее карьере, она назовет именно эту — беспощадной женщины-адвоката, работающей на большую корпорацию и находящейся на грани нервного срыва.
К этому моменту у нее за плечами было более 20 лет актерской карьеры. Первая ретроспектива фильмов Суинтон прошла еще в 1993 году в лондонском Институте современных искусств — тогда актрисе было едва за 30. Но среднестатистический зритель оскаровской церемонии вряд ли смог бы назвать с ходу хотя бы пять ее знаменитых ролей: Суинтон снималась в неочевидных и артхаусных картинах. Больше всего — у своего друга и единомышленника Дерека Джармена (актриса отказывается называть себя его музой, предпочитая слово «коллега»). Суинтон дебютировала в его «Караваджо» в середине 1980-х и после этого снялась еще в шести фильмах режиссера, включая «Витгенштейна», «Эдуарда II» и предсмертную кинокартину режиссера «Синий», где звучит ее голос. В 2014 году, в двадцатую годовщину смерти Джармена от СПИДа, актриса вспоминала: «Он не стремился в центр, он им становился».
«Оскар», 2008
«КАРАВАДЖО», 1986
В конце 1990-х Суинтон встретила еще двух режиссеров, с которыми у нее сложатся долгосрочные творческие отношения: художницу и документалистку Линн Хершман Лисон и итальянца Луку Гуаданьино. У Лисон актриса сыграет в трех фильмах, у Гуаданьино — в четырех (из его шести). С ним Суинтон будет буквально с начала его карьеры и до сегодняшнего дня — включая «Большой всплеск» и «Я — любовь». Такое же взаимопонимание она чуть позже найдет с Уэсом Андерсоном и Джимом Джармушем (Тильда снялась в его последней работе, зомби-комедии «Мертвые не умирают» 2019 года). Очевидно, что когда Суинтон находит «своего режиссера», то остается с ним надолго.
«Суспирия», 2018
В Голливуде подобных альянсов у нее не возникло (если не считать франшизу «Хроники Нарнии»), но зато с середины нулевых Суинтон успела поработать с Дэвидом Финчером, Спайком Джонзом, Терри Гиллиамом и братьями Коэн. А в 2011 году сыграла в расхваленной критиками и зрителями драме «Что-то не так с Кевином» шотландки Линн Рэмси, где ее партнером был 18-летний Эзра Миллер. Суинтон играла писательницу Еву, чей сын превратился в безжалостного убийцу, — и играла почти без слов, одним выражением лица: «Мне всегда было интересно молчание. И невозможность артикулировать что-либо, что, кстати, не то же самое. Как актриса я люблю исследовать разрыв между тем, что человек хочет сказать другому и что у него получается. Мне нравятся фильмы, которые не сводятся к дотошно прописанным диалогам», — объясняла Суинтон The New York Times. В Голливуде акриса по-прежнему считала себя «проезжей»: «Я вхожу в Голливуд и покидаю его как турист. И я правда счастлива быть там туристом».
«выживут только любовники», 2013
«Хроники Нарнии», 2018
Игры гендера
Чуть ли не главный талант Тильды Суинтон — умение перевоплощаться, оставаясь узнаваемой. Она блестяще справляется с ролями эксцентричных и независимых женщин вроде рок-звезды Мариэнн в «Большом всплеске» или вампирши-интеллектуалки в «Выживут только любовники», но умеет (и любит) ломать гендерные рамки. Свою первую кроссгендерную роль она сыграла еще в начале 90-х — в «Орландо» Салли Поттер по одноименной книге Вирджинии Вулф. Ее герой, британский аристократ, проживает за время фильма 350 лет — и мужчиной, и женщиной.
Агендерные роли доставались ей даже в Голливуде — в экранизации комиксов про экзорциста Джона Константина с Киану Ривзом она играла архангела Гавриила, а в «Докторе Стрейндже» — бесполого Старейшину. Правда, эта роль привела к скандалу: критиков вайтвошинга в Голливуде возмутило, что на роль персонажа азиатского происхождения взяли европейскую актрису.
«Орландо», 1992
«Доктор Стрейндж», 2016
«Большой всплеск», 2015
В «Суспирии» Суинтон тоже играла мужчину — и кроме сложного грима носила муляж мужских гениталий во время съемок и даже демонстрировала его коллегам по съемочной площадке (такой же трюк она проделала в 1992 году, когда играла в фильме Man to Man женщину, переодетую в мужчину). Лука Гуаданьино, отзываясь о трех ролях Тильды в своем фильме, сказал: «Мой фильм во многом связан с психоанализом, и только Тильда в состоянии одновременно сыграть эго, супер-эго и ид».
Из-за этих экспериментов Суинтон регулярно сравнивают с Дэвидом Боуи. В 2013 году, к радости фанатов, они вместе сыграли пару в клипе Боуи The Stars (Are Out Tonight), который сняла Флория Сигизмонди. Сама же Сунтон называет своей героиней Клод Каон (Боуи тоже ее очень любил) — французскую писательницу и фотохудожницу из круга сюрреалистов, которая примеряла на себя самые разные образы и гендерные роли — от бодибилдера до вампира и куклы. «Каон обращалась к бесконечным возможностям андрогинного жеста — меня это всегда интересовало», — говорила Суинтон в интервью журналу W.
Личную жизнь актрисы тоже сложно назвать конвенциональной: в начале нулевых она начала отношения со своим нынешним бойфрендом художником Сандро Коппом, параллельно воспитывая близнецов Ксавье и Онор с Джоном Бирном — драматургом и художником, спутником актрисы с начала 90-х. И Суинтон, и Бирн отвечали обескураженным журналистам, что не видят проблемы в такой модели отношений — и остаются друзьями. Спустя годы дети выросли, Суинтон остается с Сандро, а Бирн женат на художнице по свету Джанин Дэвис.
Минимализм по дружбе
В интервью Тильда открещивается от своего статуса модной иконы и списывает все на счет друзей-дизайнеров: «Мои отношения с модой базируются на моих отношениях с разными людьми, в том числе моими друзьями, которые по совпадению занимаются этим делом. Без этих отношений меня бы не звали на показы и даже не предлагали бы носить эти наряды. Я не слежу за модой. У меня все еще подход новичка, и я рада им оставаться».
С друзьями Суинтон действительно повезло: почти за все ее светские выходы отвечает французский модельер колумбийского происхождения Хайдер Акерманн. Благодаря ему актриса сверкала в золотом костюме из люрекса на каннской премьере «Любовников» в 2013 году, в нежном и женственном платье цвета лимонного крема с открытым плечом и акцентами из розового шелка в Венеции в 2015 году, в небесно-голубом комплекте из платья и жакета на «Золотом глобусе» в 2017 году.
«ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС», 2017
Каннский кинофестиваль, 2013
В 2018 году актриса осталась верна дизайнеру: на пресс-колл «Суспирии» пришла в «простом» ядовито-желтом комплекте из блузки с оборками и длинной объемной юбки, на ковровую дорожку — в драматичном красном платье с высоким воротником из сложных складок. Помимо нарядов Акерманна Тильда часто носит Schiaparelli, Vionnet, Valentino, Maison Margiela и Chanel (например, интерпретацию классического смокинга на берлинской премьере «Острова собак»). Когда Карл Лагерфельд задумал коллекцию, вдохновленную Шотландией, выбор звезды для рекламной кампании был очевиден.
В нарядах Суинтон столь же изобретательна и строга, как и в выборе кинопроектов. Все эклектичное, многослойное и избыточно декорированное — не для нее. Актриса предпочитает неизменно четкий силуэт, яркий ключевой цвет и пару действенных акцентов — выглядывающие из-под длинного подола туфли на тонкой шпильке, модернистский браслет на специально обнаженном предплечье, неоново-розовую помаду на «ненакрашенном» лице и застывший в воздухе вихрь коротких волос.
пресс-колл «Суспирия», 2018
Знаменитые стрижки и укладки актрисы сначала делал Ник Макнайт, а теперь француженка Одиль Жильбер, отвечавшая за парики в «Марии-Антуанетте» Софии Копполы. В интервью InStyle Суинтон в свойственной ей самоироничной манере сравнивает процесс создания своей прически с подстриганием кустов или стрижкой животного.
В повседневной жизни актриса носит британскую кантри-сайд-классику. Она любит работать в саду своего поместья в Шотландии, играть с собаками и готовить, поэтому ее гардероб состоит из теплых и практичных свитеров Pringle, мужских рубашек, твида, непромокаемых макинтошей и резиновых сапог. На редких снимках, когда папарацци застают ее с партнером, Суинтон почти всегда драпируется в длинные свободные пальто и накидки, носит удобную обувь без каблука с джинсами, солнцезащитные очки и какой-нибудь головной убор — от шапки бини до забавной кепки. А при более жаркой погоде непринужденно переодевается в традиционную ливанскую мужскую одежду.
Ее образ не сводится к продуманному стилю: главное в нем — нетипичная внешность актрисы, которую часто называют инопланетной или потусторонней (сама она говорит, что весь секрет — в ненакрашенных ресницах). В середине 90-х Суинтон вместе с подругой-художницей Корнелией Паркер устроили перформанс в лондонской галерее «Серпентайн»: актриса, одетая в самую обычную повседневную одежду, неделю «спала» посреди зала — в стеклянном ящике. По восемь часов в день в течение недели на нее смотрели тысячи незнакомцев. Перформанс повторили в 2013 году в нью-йоркском MoMa: цвет волос Суинтон изменился с огненно-рыжего на белый, но, как и десятки лет назад, от нее до сих пор невозможно оторвать глаз.
