The Paper Issue. 
Интервью: Елена Нусинова, главный редактор «Коммерсантъ-Weekend»

Елена Нусинова, сотрудник ИД «Коммерсантъ» с 1990 года, возглавляет журнал «Ъ-Weekend» уже 16 лет. О том, как меняется отношение к бумажной прессе, чего не может интернет и какой будет «новая бумага», с Еленой поговорил бывший главред журнала Prime Russian Magazine, главный редактор Men’s Health Максим Семеляк.

ТЕКСТ: МАКСИМ СЕМЕЛЯК

ФОТО: АЛЕНА КУЗЬМИНА

— Вы заметили, что разговоры о смерти бумаги и вообще о новых медиа, которые с таким сладострастием велись в Москве лет восемь назад, как-то схлынули?

— Когда-то в 90-х годах некая концептуальная художница — не то что мне, а скорее при мне — твердо сказала: «Плоскость кончилась». Тем же тоном десятью годами позже стали говорить, что кончилась бумага, и это вызывало такое же раздражение и сопротивление. Но сейчас я думаю, что в привычном нам журнальном обличье бумага действительно в обозримом будущем закончится. Это уж не говоря о том, что резко сжавшееся в нашей стране пространство для высказывания дополнительно сокращает журнальный век.

— Ну да, на бумаге, помимо всего прочего, еще лежит какая-то романтическая печать.

— Мне как раз не кажется, что сохранился какой-то специальный пиетет к бумаге. По крайней мере, если мы говорим о читателе до 40 лет, то нет, он его не испытывает. Отчасти это связано со сложностями распространения — сейчас журнал не вдруг понимаешь, где взять. Бумажный журнал в руках — нету больше такого фетиша.

— А вы бывали подвержены подобному фетишизму? Были ли у вас любимые журналы, зачитывались ли вы, например, «Нью-Йоркером»?

Конечно, The New Yorker, а как же. Я даже помню, как при советской власти его нелегально провозили дружественные иностранцы — вместе с «Континентом», «Синтаксисом»; да, тогда мы их открывали с трепетом, там была другая жизнь и другая литература. Потом в перестройку абсолютно все русские журналы стали носителями прежде запрещенных книг, это был их звездный час. Все, что происходило здесь после этого… Ну да, очень нов и важен был журнал «Афиша», очень хорош Esquire, очень зажигателен «Большой город», наш дорогой Citizen K (Елена Нусинова была главредом журнала в 2010–2012 годах. — Прим. ред.) не успел стать прекрасным настолько, насколько должен был, хотя успел многое, и у всех них были читатели и почитатели, но о фетишизме речь уже не шла, эти времена прошли. Поэтому и переход к чтению их в электронном виде произошел вполне безболезненно.

— Журналы, которые вы перечислили — Esquire, «Афиша» и Citizen K, — имеют одну общую черту: все они в свое время брали на себя выходящие за рамки изначальной концепции полномочия и в некотором смысле подменяли понятия: вместо пиджаков писали о тюрьмах, вместо расписаний составляли катехизис, ну и т.д.

— Так и было. Но выживи «Афиша», или CK, или Esquire в его нормальном виде, для бумажных версий этих расширенных содержательных, текстовых полномочий сегодня оказалось бы недостаточно. Почему кончается бумага? Потому что тексты не просто доступны в сети, а и получают там массу дополнительных возможностей. Единственное, чего не могут дать электронные ресурсы, — это сценарий чтения. (Строго говоря, могут дать и его, но это пока требует таких финансовых и человеческих инвестиций, на которые мало кто готов.) Но тексту такой сценарий не нужен, он сам себе сценарий. Сценарий чтения нужен номеру, выпуску.

Последовательность текстов, их иерархия и взаимосвязь, внедренность в них цитат, реплик, статистики, тизеров, соотношение шрифтов, расположение иллюстраций, то есть проект журнала, — все это дает содержанию зрительный образ, и это очень важная составляющая журнального чтения.

Я думаю, что классические представители классических журнальных жанров — репортажи, рецензии, анонсы, интервью, колонки, то есть вещи, которые хороши и ценны сами по себе, довольно быстро из бумаги уйдут, она им не нужна больше. А останутся только сложно составленные, визуально спроектированные вещи, которые в интернете пока не очень возможны. Так, например, сделан сейчас открывающий материал каждого Weekend, и он очень много теряет в электронной версии. Тут важно еще и то, что практически любой из этих открывающих материалов можно было бы развернуть в полноценный журнал. Вот The Blueprint пару месяцев назад опубликовал материал о необычных журналах. Они очень разные и по-разному устроены, никак друг с другом не соотносятся, но при этом в них есть легко заметное сходство — новый подход к понятию журнала, новый журнальный формат. Это вещь чуть более книжная, что ли, хочется сказать слово «альманах», хотя оно из другой жизни. Вот это и есть та самая «новая бумага», которая еще поживет.

— Мне кажется, что для подобной истории понадобится не только новый тип рекламодателя, но и новый тип автора — выходящий за рамки постылого комплимента «он (она) хорошо пишет».

— Эта «новая бумага», о которой мы говорим, будет гораздо меньше зависеть от авторов — и гораздо больше от составителей. Потому что ценность ее именно в сложении разного (или сходного) и даже уже отчасти известного, просто живущего в разных местах и разных контекстах. И автор окажется одной из составляющих этой истории, хотя, возможно, основной. Что же до «он хорошо пишет», то это в любом случае очень унизительная характеристика, и тип письма, к которому она относилась обычно, устарел еще раньше, чем традиционные СМИ.

— Иными словами, журналы того типа, о которых мы сейчас говорим, будут превращаться в своеобразные каталоги всего на свете, и таким образом, если раньше автор был поэтом и стилистом, то в дальнейшем он будет скорее библиотекарем и архивариусом.

— Да, это будет уже не словописание, но собирание. Если вспомнить первый «Коммерсантъ», даже не ежедневный, а еженедельный, — он противопоставил себя советской прессе тем, что убрал из информации интонацию. А сейчас бумаге нужно отказаться от информационных амбиций. Вообще, осознание и становление нового информационного стандарта куда сложнее этого противостояния — бумага или Сеть. Но это другой разговор.

— Сколько сегодня должен стоить текст?

— Сегодня это зависит от возможностей издания, а возможности у всех не очень хорошие. Но вообще я страшный противник единой ставки, тексты разных авторов стоят разного. В той бумаге, о которой мы говорили, которая выживет, цена текста перестанет быть главной единицей измерения. Сейчас важнее не «сколько стоит текст», а «сколько стоит содержание целиком».

— Как я сам любил повторять в связи с нашим «альманахом» The Prime Russian Magazine — движение от «золотых перьев» к «золотым головам».

«Золотые перья», с которыми мне посчастливилось работать, были и «золотыми головами». С ними в любом случае все будет в порядке.

— Если бы вам сейчас предложили сделать журнал на любую тему — не знаю, кино, астрофизика, фауна, whatever, — какую выбрали бы?

Я давно придумала журнал «Обида и ссора». Это единственное издание, куда я была бы готова писать колонку главного редактора. А если по правде, я хотела бы еще поработать в Weekend.