Почему лысые девушки —
это символ новой женственности
КРАСОТА• ТЕНДЕНЦИИ
Текст: АНАСТАСИЯ ПОЛЕТАЕВА
Фото: IMAXTREE
Несмотря на то что различными экспериментами со внешностью нас уже не могут удивить даже поп-звезды, некоторые манипуляции с образом, при всей своей кажущейся обыденности, все еще воспринимаются как вызов. Рассказываем, почему смелые короткостриженые и полностью лысые девушки в модной индустрии потеснили див с тщательной укладкой и что это значит для нас.
Н
а темный подиум с традиционным освещением в духе баров из фильмов Гая Ричи выходит девушка в белой рубашке и черных брюках. Не слишком тонкая и изящная, со специфической линией плеч и взглядом исподлобья, Рут Белл открыла показ Lanvin весна-лето — 2016, а до этого успела стать любимицей Эди Слимана и лицом Saint Laurent. Все эти чудеса в карьере модели произошли после того, как она отрезала свои длинные русые волосы почти полностью, а их теперь светлый оттенок скрадывает оставшуюся длину. Альбер Эльбаз может сколько угодно любить «нестандартных» моделей вроде Джейми Бочерт — она хотя бы похожа на хрестоматийную француженку типажа Шарлотты Генсбур. Но то, что именно такая девушка, как Рут, открыла именно шоу Lanvin, намного более символично. Потому что Lanvin был и остается оплотом утрированной женственности в нестыдном смысле, со всеми положенными драпировками и летящими силуэтами. А значит, дизайнер считает, что Белл олицетворяет собой женственность сегодня. Дальше — больше: все девушки шли по подиуму либо в коротких париках «под Рут», либо с убранными наверх и туго завязанными волосами, что в итоге тоже выглядело примерно как короткая стрижка. Параллельно короткостриженые или частично бритые модели ходили на показе Vetements, главной сенсации 2015 года, и этого уже достаточно, чтобы можно было говорить о тенденции.
Массово же отказаться от волос впервые решились еще в XV веке. На дворе было сюрреалистическое европейское Средневековье, когда все знатные дамы Франции с подачи развратной королевы Изабеллы Баварской стали сбривать брови, выщипывать ресницы и подбривать волосы, чтобы лоб казался выше. В тот период лежащие на плечах тяжелые пряди и понятие «красота» вообще никак не пересекались. Да, мотивация у девушек той эпохи была сомнительная — в XV веке пользовались спросом женщины, которые выглядели так, словно болеют чем-то страшным. Кто-то и вовсе считает, что мода на безволосых была вынужденной: с питанием были проблемы, свирепствовал рахит, от которого волосы выпадают сами собой, поэтому аристократкам, возможно, приходилось подстраиваться под дух времени. И все же случай был беспрецедентным.
↑
Показы сезона весна-лето 2016: Acne, Hermes, Lanvin, Rick Owens, Versace
”
Конечно, отказ от струящихся локонов — сам по себе не новость. Стрижка под мальчика становилась актуальной не раз и не два, и раньше причины у этого были в основном поп-культурные (вспомните хотя бы бодрую Анджелину Джоли в 90-х — она вдохновила не одну тысячу женщин на поход к парикмахеру). И все-таки это были исключения
“
Дело в том, что длинные здоровые волосы в традиционном обществе — это такой же признак женской сексуальности, как пышная грудь, выраженные бедра и, скажем, полные губы. Сторонники всяких квазидарвинистических теорий любят рассуждать о том, что это в женщин «заложено природой» (ну, естественно). Они пытаются увязать все c первобытными инстинктами и рассказывают о живших в пещерах женщинах, которые укрывали детей своими длинными волосами от холода. Мы же якобы до сих пор неосознанно считываем эти признаки и сигналы, связанные с женскими репродуктивными функциями. На самом деле здесь есть смысл говорить скорее о привычном и непривычном. Если не считать европейского Средневековья, женщины всегда ходили с длинными волосами или хотя бы в париках. Сначала это было обусловлено религиозными причинами, плюс волосы — и правда неплохой маркер физического здоровья в условиях высокой смертности. А потом так просто повелось.
”
И какой бы сомнительной смелостью ни казалась сегодня короткая стрижка, каким бы прогрессивным и надбиологическим ни было наше мышление, факт остается фактом: согласно совсем новому исследованию Scandinavian Journal of Psychology мужчины до сих пор считают женщин с волосами ниже плеч гораздо более привлекательными
“
↑
Работы Лукаса Кранаха, Пьеро делла Франчески, Рогира ван дер Вейдена, Жана Фуке
То, что девушки до недавнего времени не брили массово головы, обусловлено еще и тем, что очень долго отсутствие волос на голове ассоциировалось с чем-то насильственным. Головы обривали солдатам, каторжникам (и каторжницам) и другим людям с ограниченной свободой, причем происходило это не в какие-то незапамятные времена — последним актом социального унижения через отрезание волос стала акция Épuration légale в 40-х годах во Франции. После победы над фашизмом женщин, уличенных в связях с солдатами фашистских армий и родивших от них детей, публично унижали через обривание головы, после чего сажали их в кузовы грузовиков и везли по улицам в назидательных целях. Вот такое вполне средневековое развлечение во славу победившей справедливости.
И не забывайте о болезнях. Лысая девушка — это практически символ рака в сознании миллионов людей, визуальный маркер серьезных физиологических проблем. Но чем больше и публичнее об этом говорят, тем сильнее становится почти героический образ женщины, которая борется с этой болезнью. Здесь большую роль играют социальные проекты модных изданий вроде того, который совсем недавно запустил Vogue.com. Из зоны негативной коннотации исчезает и сама болезнь, и связанные с ней симптомы. Люди наконец действительно становятся добрее, а материалы о нестандартной красоте лысых девушек и подборки самых эффектных знаменитых безволосых девушек на популярных развлекательных и модных ресурсах планомерно корректируют общественное сознание.
Для новой женственности важно совсем другое — индивидуальность, культурный контекст, комфорт и понимание своего тела, игра на оттенках и фактурах. В общем, это более тонкие материи, чем те, что способна нам предложить женственность классическая. За это мы можем поблагодарить побеждающий феминизм и девушек вроде Грейс Джонс, Шинейд О’Коннор и Тильды Суинтон. Их индивидуальность перевесила любые возможные представления о «правильной» красоте и, конечно, чуть-чуть изменила мир вокруг. В смысле силы личности уместно вспомнить как раз о влиянии поп-культуры на тенденцию в положительном ключе. Например, после «Отверженных» Энн Хэтэуэй получила свой «Оскар» как была — с очень короткими волосами. И ходит так до сих пор, следуя примеру Натали Портман после съемок в знаменитом «V — значит вендетта» (2005). Свою самую сильную за последние годы роль записная голливудская красавица Шарлиз Терон сыграла в блокбастере «Безумный Макс», будучи почти лысой. Ну и есть же, в конце концов, вполне себе bombshell Эмбер Роуз, которая, при всех своих формах и не очень инновационных нарядах, на протяжении уже многих лет ходит с очень коротким осветленным «ежиком».
”
Сейчас то, что короткая стрижка или полное отсутствие волос не вяжутся с традиционной сексуальностью, нам только на руку. Потому что традиционная сексуальность (прости, Моника Беллуччи) осталась в славных 90-х и нулевых. Теперь свои позиции успешно укрепляет новая женственность, где нет места тщательно завитой копне, которая покоится на выпирающем из леопардового корсета бюсте
“
Искреннее стремление повсеместно отойти от шаблонной красоты и позволить себе красоту более сложную, персонализированную, опирающуюся на внутренние и внешние качества одновременно, изменило даже модельный бизнес — до недавнего времени он был довольно консервативным. Во-первых, появился запрос на пресловутую нестандартную красоту. Да, в случае с модельным бизнесом избавление от волос — уже поступок, потому что для большинства фотопроектов и показов до сих пор нужны девушки с ухоженными волосами хотя бы какой-то классической длины. То, что, например, Твигги, Саскии де Брау и Агнес Дейн удалось сломать этот стереотип, постепенно разрывало шаблон, и теперь мы имеем потрясающую Рут Белл, которая вдруг стала символизировать женственность. Во-вторых, модели все чаще стали использовать свой статус и популярность для выражения социальной позиции — взять хотя бы историю Дайны Кристинсон, которая подписала контракт с агентством Major Models на четвертой стадии рака и не боялась рассказывать об этом в СМИ и своих личных аккаунтах. А иногда социальный и модный аспект уравновешивают и поддерживают друг друга. Так случилось с Мелани Гайдос — моделью с серьезными генетическими отклонениями. У девушки деформированы черты лица и совсем нет волос, но это не мешает ей участвовать в показах и сниматься в клипах.
Никто не призывает пойти и сбрить волосы, потому что это модно. Смысл этой тенденции как раз в том, что она лишний раз констатирует: у красоты сегодня есть варианты. У нас их в миллион раз больше, чем и у современниц Мэрилин Монро, и у придворных дам Изабеллы Баварской. Наконец.
