Что смотреть в VR-программе Beat Film Festival
31 мая в МАММ на Остоженке открывается выставка «VR: Новые законы искусства» — одна из программ юбилейного фестиваля Beat Film Festival. Четыре VR-работы больших художников современности занимают целый этаж музея; это продолжение важной линии фестиваля про будущее. В данном случае — про будущее кино и современного искусства, которые чем дальше, тем сложнее отделить друг от друга. The Blueprint коротко рассказывает о том, какое место в современном искусстве занимает VR и чем интересны работы, которые привезли в Москву.
XXI век перевернул с ног на голову многое, но прежде всего современное искусство — которое благодаря появившимся технологиям стало представлять из себя что-то принципиально новое. По поводу VR было много споров: сможет ли виртуальная реальность изменить искусство так же, как когда-то это сделали видео и цифровые технологии? Пока кажется, что этого не случилось. Возможности VR пока не абсолютны, одни эффекты — как, например, падение, — удаются намного более захватывающими, чем другие. Полного ощущения присутствия в другой реальности достичь не удается. Кроме того, есть и идеологический момент: если медиаискусство и видеоарт отражали расцвет поп-культуры и телевидения, слияние high-bro и low-bro, новые способы передачи и потребления информации, то дополненная реальность пока кажется инструментом перспективным, но мало связанным с повседневностью.
Многие большие художники современности — от Марины Абрамович и Аниша Капура, работы которых мы увидим в Москве, до Олафура Элиассона и Джеффа Кунса, которого в этом году мы не увидим, — уже приняли участие в этом эксперименте. И, что примечательно, создали вещи, одновременно похожие и не похожие на характерное для них искусство. Аниш Капур обожает черно-красный цвет внутренности тела — и мы падаем внутрь себя, совершая путешествие то ли в космос, то ли по кровеносной системе. Марина Абрамович размышляет о том, как перформанс способствует обмену энергией — и ей интересно, насколько это можно совершать с «виртуальной Мариной».
Лиза Сивакова, куратор выставки:
Еще несколько лет назад технология VR была нишевой геймерской историей, но с усовершенствованием шлемов, графики и, соответственно, эффекта погружения, экспериментировать с VR начали художники и серьезные именитые режиссеры. VR-работы Лори Андерсон показывают на Венецианской биеннале и в Каннах, а «Сферы», спродюсированные Дарреном Аронофски, получают главный приз на Венецианском фестивале. Их можно увидеть на Трайбеке и Санденсе. Все это говорит о том, что VR выходит из подполья и становится универсальным арт-инструментом, новым медиумом для художников разного рода. Нам было важно, чтобы нашу программу воспринимали именно как выставку. Поэтому выбор площадки продиктован контекстом, в который мы хотели поместить работы художников: показать, что VR может потягаться с традиционными формами искусства.
VR дает нам возможность полностью погрузиться в мир, придуманный художником, с его собственными законами, сюжетом, временем, объемом и пространством. Работа Аниша Капура с новой стороны воплощает один из главных принципов его искусства более традиционных форм — взаимоотношения между материальным и нематериальным миром. С помощью виртуальной реальности зритель может испытать вполне реальный физический опыт — падение, погружение внутрь своего организма.
Абрамович продолжает главный принцип многих ее знаменитых перформансов, в которых личность художника и ее взаимодействие со зрителем является ключевым элементом. Создавая свой виртуальный аватар, Абрамович фактически может присутствовать рядом с любым человеком, надевшим VR-шлем.
Боль, страх, смерть. Все работы Марины Абрамович так или иначе про это — и про попытки преодолеть это в себе. А последние годы ее все больше волнует то, как во время перформанса между художником и зрителями происходит обмен энергией. «Погружение» посвящено климатическим изменениям: Марина Абрамович тонет в прозрачном бассейне, а вместе с ней и весь мир будущего. Рискнет ли зритель присоединиться к ней, сможет ли он спасти ее — и что будет дальше? А главное, будут ли работать в дополненной реальности те же законы обмена энергией, что происходят в момент присутствия художника в настоящей реальности? На все эти вопросы можно попытаться найти ответ вместе с виртуальной Абрамович.
Аниш Капур как-то запатентовал самый черный цвет из возможных. Темно-красный, цвет внутренностей нашего тела, он считает еще более темным — и более пугающим. Его знаменитая инсталляция «Моя алая родина», в честь которой он назвал когда-то свою московскую выставку, была как раз цвета кровоточащего мяса. Капур создает все свои объекты с супергеройским размахом, так что они просто завораживают либо размером, либо интенсивностью цвета, либо другими спецэффектами. И его VR-кино как раз напоминает такое захватывающее путешествие внутрь себя — по лабиринту капилляров и дальше, где половина кадров напоминает марсианские пустыни или далекие звезды. И от них на самом деле захватывает дух.
Луиза Клеман известна своими фэшн-снимками с участием то ли роботов, то ли манекенов, которые вызывают у зрителей эффект, известный как uncanny valley (странное чувство дискомфорта, которое люди испытывают при виде излишне человекоподобных роботов). В работе «Апории» ее излюбленные манекены заговорят: и каждый новый их разговор будет зависеть от слов, которые выберет зритель. Пространство VR для художницы оказывается ровно тем местом, где могут общаться человек и искусственный интеллект. Самое интересное, что кое-кто из этих роботов умеет врать.
Очень странный фильм — путешествие по сумрачному лесу от шведской художницы и ее постоянного соавтора-композитора. Натали Юрберг в своей характерной манере как будто бы детского, покадрово анимированного мультфильма часто обращается к архетипам — детским воспоминаниям, оборачивая их неожиданно страшным исходом. Так что невинное приключение может обернуться кошмарным, жестоким и сюрреалистическим сном. Прогулка по лесу должна привести к звездам, а на этом пути зрителя ждет дом с танцующим волком и другие миры.
Подписывайтесь на наш канал в YouTube, будет интересно.