Д

Для моды Дэвид был кокетливой музой, изредка радуя ее скупыми проявлениями симпатии вроде участия в рекламной кампании Louis Vuitton, крышесносных съемок в толстых журналах, камео в фильме «Образцовый самец» (Zoolander) или нечастых выходов в свет. Боуи приятельствовал с Александром Маккуином и посмеивался над ним, называя «первым дизайнером, который заставил заплатить за одежду из собственного кармана». Снимал клипы с топ-моделями, которые по отточенности визуального ряда давали фору самым прогрессивным фэшн-видео. В промежутках он мог годами игнорировать все, что связано с модой, кроме своей жены — супермодели Иман. А объявившись, мгновенно покорял моду снова какой-нибудь гениальной выходкой. Помните же, как в 2014 году, выиграв Brit Awards, он отправил получать награду Кейт Мосс в одном из своих откровенных нарядов периода Зигги Стардаста? 

Он никогда не следовал трендам, но не раз их порождал. «Если ты выходишь на сцену с намерениями поразить публику, будь добр выглядеть соответствующе», — говорил Боуи и неизменно следовал собственному правилу. Даже на фото, сделанных в полицейском участке провинциального Рочестера, куда Боуи отправили в 1976-м за хранение наркотиков, харизматичный нарушитель выглядит так, словно снимается в рекламной кампании для какого-нибудь Saint Laurent. Самый модный британец в истории по результатам опроса BBC (за него проголосовала почти половина респондентов) легко придумывал новые образы и безжалостно уничтожал их, чтобы двигаться к чему-то новому. «Я столько раз перерождался, что уже и не помню, кем был в начале. Вполне возможно, что это была полная кореянка», — часто шутил он. 

Дизайнеры и журналисты-современники о Боуи:

(1)

Жан-Поль Готье, дизайнер

Я жил в Париже, когда впервые услышал музыку Боуи и она поразила меня раз и навсегда. Его фото в платье на обложке cингла The Man Who Sold the World для того времени было просто революционно. Помню, как я ходил в те же гей-клубы в Лондоне, что посещал когда-то и он. Эти места придавали мне смелости перестать прятаться и быть самим собой. Да и много нас там было таких.

(2)

Александра Шульман, главный редактор Vogue UK

Мы с друзьями всегда пытались копировать стиль Боуи. На наших модных мудбордах были обложки Aladdin Sane, Pin Ups, Ziggy Stardust. Бритые брови, маллеты, бледная кожа, голубые и розовые тени — все это мы пробовали повторить с разной степенью успешности.

”

«Никогда не показывайте ему свои классные новые туфли», — предостерегал Мик Джаггер после того, как Боуи украл его задумку украсить обложку сингла работой бельгийского художника Гая Пиллаерта

“

(3)

Музыка — слишком узкий канал для Боуи, привыкшему в полной мере транслировать миру свои задумки. Тогда на помощь приходили искусство перформанса, сумасшедший мейк и умопомрачительные костюмы. Подобно вампиру, он питался идеями отовсюду. Бесстыже заимствовал у дадаистов, черпал вдохновение в театре кабуки, фильмах Кубрика, творчестве мима и танцора Линдси Кемпа (подробнее об источниках вдохновения можно прочитать в нашем специальном материале) и многих других. «Никогда не показывайте ему свои классные новые туфли», — предостерегал Мик Джаггер после того, как Боуи украл его задумку украсить обложку свежего сингла работой бельгийского художника Гая Пиллаерта. И все же это «воровство» было оправданным: пропуская найденное через свои внутренние жернова, Дэвид выдавал финальный продукт, обретавший самобытность, модернизировавший, улучшавший первоисточник. Его герои: инопланетный Зигги Стардаст, полный загадок Аладдин Сейн, романтичный Пьеро или экзальтированный Белый Герцог — по сей день продолжают перерождаться в мыслях и начинаниях тысяч разных людей. Боуи и здесь жил по законам, которые создавал сам, без жалости отпуская свои идеи к другим артистам и открыто признавая, что кавер-версии его песен зачастую талантливей оригинала. 

Сегодня сложно найти уважаемого дизайнера, фотографа или стилиста, не прошедшего хотя бы через один Bowie moment. Эди Слиман своей успешной карьерой во многом обязан умению кроить щегольские костюмы в лучших традициях Белого Герцога — и сам даже говаривал, что «родился с альбомом Боуи в руках». Алый маллет Аладдина появлялся на подиуме Jean Paul Gaultier, его трико, расшитое стразами, вдохновляло бывшего креативного директора Balmain Кристофа Декарнина, Альбер Эльбаз позаимствовал шляпу «человека, упавшего на Землю» для знаменитого мужского показа Lanvin осень-2011. Даже в расшитом шелковом бомбере, самом актуальном предмете мужского гардероба 2015 года по версии фаворита Gucci Алессандро Микеле, Боуи первым щеголял задолго до этого.

Вальтер вон Байрендонк, дизайнер

Я преданный фанат Боуи. Представляете, в тот день, когда он умирал, я слушал его великолепный новый альбом, даже не подозревая, что его скоро не станет. Коллекция весна-лето — 2016 Electric Dream была частично вдохновлена его песней Moonage Daydream, а силуэты одежды — широкие штаны, обтягивающие топы, большие шляпы — его фотографией начала 70-х. Помните, где он идет в подобном наряде со своей женой Энжи и грудным сыном? Он будет прекрасным Стармэном на небесах!

(4)

Алена Долецкая, главный редактор «Interview Россия»

У меня с Боуи довольно странные отношения любви и ненависти. Я не всегда понимала его песни. Тексты и содержания. Как он складывал слова с той музыкой, которую он придумывал. Это часто меня отпугивало и раздражало, но при этом то, как он распорядился своим вокальным даром, вызывало у меня космическое, неземное восхищение. У него был удивительный тембр, и пой он просто буквы алфавита, он все равно был бы звездой. Также предмет моего искреннего и давнего восхищения — это его умение украшать или уродовать себя, порой болезненно и порочно, но магнетически восхитительно, осмысленно и тонко. Его последний клип Lazarus поверг меня в тяжелейшее, но в то же время радостное состояние. Боуи всегда мог думать вне шаблонов. Он показал, как не бояться смерти, как пугать ее и делать это талантливо и играючи, даже осознавая свою скорую с ней встречу.

В последние годы, когда андрогинность и размытость границ между полами позиционируются как что-то, находящееся «на острие», Боуи образца 70-х глядит на эти тренды с усмешкой прародителя

Идея «перевоплотиться в Боуи» для модной съемки в последние годы использовалась так часто, что вышла в тираж. Лучшие примеры — Тильда Суинтон для Vogue Italia и две обложки Кейт Мосс для британского Vogue — давно стали золотым каноном, на который поголовно равняются новички. К самому Боуи камера была еще благосклонней. Его портреты работы мэтров индустрии — Брайана Даффи, Дэвида Бейли, Брюса Вебера, Терри О’Нила, Стивена Кляйна и многих других — можно собрать в учебник «Что делать, если на вашей съемке герой мечты».

Многолетнее увлечение Дэвидом бывшего креативного директора Gucci Фриды Джаннини привело к тому, что она уговорила корпоративное начальство проспонсировать выставку в лондонском музее Victoria & Albert. Кураторы экспозиции дополнили самые яркие костюмы Боуи специальными инсталляциями, поспособствовав таким образом полному погружению в предмет. Каждый посетитель получал отдельные наушники с познавательно-атмосферным аудиорядом.

Боуи был больше и важнее многих других икон стиля еще и потому, что его внешностью равнозначно вдохновлялись как мужчины, так и женщины. В последние годы, когда андрогинность и размытость границ между полами и сексуальными пристрастиями превратились чуть ли не в основной мотив и позиционируются как что-то, находящееся «на острие», Боуи образца 70-х глядит на эти тренды с усмешкой прародителя. Он не подстраивался под лейблы и с легкостью и искренним любопытством примерял на себя разные роли, как внешне, на публике, так и в более интимных ситуациях. В понедельник его могли видеть в гей-клубе, во вторник он называл себя бисексуалом, а в среду приударял за фигуристыми манекенщицами на съемках нового клипа.

Длинные волосы, платье в цветочек, каблуки, трико, голубые тени, к которым Боуи возвращался в разные периоды творчества, открыли новые горизонты для мужской фэшн-индустрии и указали путь многим из тех, кого сегодня считают пионерами моды без половых различий. 

(5)

Дрис Ван Нотен, дизайнер

Он менял правила, интриговал, противостоял и очаровывал нас своими многочисленными персонами. Он открыл нам врата будущего и зажег креативную искру, которая по сей день продолжает подогревать таланты многих людей. Одним из самых ярких моментов моей карьеры был показ женской коллекции осень-зима — 2011. Мне удалось получить разрешение самого Боуи на переработку частей его песни Heroes в качестве саундтрека. В тот же год модели на моем мужском показе ходили по подиуму под обработку Golden Years в одежде, напрямую вдохновленной стилем Боуи, и с красными волосами, как на обложке его сингла Low.

(6)

Тим Блэнкс, модный критик

Я покорно читал, смотрел и слушал все и всех, кого он когда-либо порекомендовал, и в процессе узнал об огромном количестве музыкантов, художников и писателей, с которыми иначе не столкнулся бы. Боуи тронул больше людей, чем вы можете себя представить. Его влияние неизмеримо.

В энциклопедических статьях о Боуи первыми пунктами его рода деятельности значатся «певец», «автор песен», «музыкальный продюсер». А следовало бы поставить — «визионер»

(7)

Удивительно, но эксперименты с женственностью никак не помешали Дэвиду оставаться одним из самых желанных мужчин последних четырех декад. А уж в исконно мужском искусстве ношения костюмов ему вовсе не было равных: расцветка вырви глаз или классический твид принца Уэльского, зауженные силуэты или мешковатые, двубортные пиджаки начала 90-х, брюки в обтяг и широкие «трубы» периода Hunky Dory, викторианские фраки и остромодный Dior Homme — Боуи украшал собой любой костюм. Недаром именно его знаменитая фотография в горчичной двойке под цвет волос украсила обложку альманаха 100 Years of Menswear. 

В энциклопедических статьях о Боуи первыми пунктами его рода деятельности значатся «певец», «автор песен», «музыкальный продюсер». А следовало бы поставить — «визионер». Ведь в реальности его человеческий, актерский, визуальный капитал ничуть не уступал музыкальному. На свете немало людей, которые не любили его музыку или вовсе не были с ней знакомы (сейчас, конечно, кто в этом признается?), но это никак не мешало им наряжаться в золотые глэм-роковые пиджаки, обесцвечивать брови и рисовать на лице молнию на Хеллоуин. Способности Боуи неизмеримо шире его признанного музыкального таланта. Даже приятельница и во многом последовательница Тильда Суинтон (переодевавшаяся в него так часто и мастерски, что Боуи как-то принял ее снимок за фото самого себя) призналась: обложка пластинки Aladdin Sane настолько поразила ее 12-летний разум, что она два года таскала снимок с собой, не слышав самого альбома. 

«Самовыражение — не главный мотив моей работы, — сказал как-то Боуи. — Больше всего на свете я хотел бы сделать реальный вклад в культуру моего времени». Что ж, за эти десятилетия следы его творческой деятельности столь явственно растворились в мире вокруг нас, что реальнее некуда.

Вика Газинская, дизайнер

Свой первый показ в Москве я сделала в виде перформанса в сопровождении классики рок-н-ролла: Игги Поп, The Doors, и в том числе два трека с альбома Ziggy Stardust, поэтому для меня песни Боуи навсегда ассоциируются с моими первыми самостоятельными шагами в моде. Образ Зигги Стардаста, к которому Боуи шел долго и осознанно, до сих пор мне наиболее близок. Это сложно описать словам, но из него как будто исходит энергия. Я как человек, занимающийся духовными практиками, верю в то, что этот образ был как будто помещен в него какими-то неземными силами. Со временем он сам устал от него и с легкостью похоронил, но, на мой взгляд, в этот момент в нем будто что-то надломилось. Куда-то делось это его космическое совершенство. Тем не менее в Боуи для меня всегда оставалось что-то такое, вовсе не связанное с общепринятой красотой, но притягивающее взгляд, — как он поет, как он открывает рот и как он двигается. Причем его андрогинное худое тело обладало сексуальностью, которая привлекала и мужчин, и женщин. 

(8)

”

Самовыражение — не главный мотив моей работы, — сказал как-то Боуи. — Больше всего на свете я хотел бы сделать реальный вклад в культуру моего времени

“

Фиби Файло, дизайнер

У Боуи были самые крутые обложки! Мне так нравится, как тонко он объединял животные и человеческие черты для того, чтобы создать свою странную романтическую фантазию.

Одни с детства обожали его короля Гоблинов из фильма «Лабиринт» (Labyrinth), другие метались в подростковых переживаниях под хит Боуи The Man Who Sold the World в исполнении Курта Кобейна, третьи надевали на вечеринку блестящие сапоги, вдохновившись съемкой в духе Зигги Стардаста в модном журнале или посещением выставки в V&A. Мы никогда не узнаем причину, по которой Боуи не захотел лично участвовать в ее подготовке. Ложная скромность и кокетство? Нежелание ассоциироваться с модной корпорацией? Банальные проблемы со здоровьем? Неважно. Главное, что он разрешил кураторам одолжить вещи из своего личного архива, на самом деле практически готового музея Дэвида Боуи. «Человек, который продал мир» оказался сентиментальным. Белый Герцог бережно хранил все, что было хоть как-то связано с его жизнью и работой, — костюмы, рисунки, записи и фотографии оставались в его собственности на протяжении многих лет. Хочется верить, что коллекция из более чем 75 000 предметов, дотошно организованных и запротоколированных его личным архивариусом, планировалась как финальный привет поклонникам — и через какое-то время увидит свет.

«Он перепридумывает себя как хамелеон, — год назад сказал Раф Симонс, использовавший имидж Боуи как отправную точку для кутюрной коллекции Dior. — Для меня он больше, чем просто человек, он — материлизация идей! Во многом как и Кристиан Диор». Пускай мы больше не живем на одной планете с Боуи-человеком, но Боуи-идея еще не раз реинкарнируется в моде и многих других культурных медиумах. Быть может, и название последнего, предсмертного альбома Blackstar ровно про это: подобно темным материям, мы не сможем видеть Боуи, но ощущать его присутствие будем всегда.