Идеология без культуры

ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

В начале августа помощник президента РФ Владимир Мединский и министр просвещения Сергей Кравцов представили новый единый учебник отечественной истории с 1945 года по XXI век для 10-х и 11-х классов, авторами которого выступили сам Мединский и ректор МГИМО Анатолий Торкунов. До начала учебного года ознакомиться с ним было бы невозможно, но его pdf недавно опубликовали в интернете. Выяснилось, что слова Мединского о том, что в учебнике представлен «переработанный, „кардинально переписанный“ раздел современной истории страны 1970-х, 1980-х, 1990-х и нулевых годов», были абсолютной правдой. Пока историки бьют тревогу и говорят о том, что учебник не имеет никакого отношения к исторической науке и опасно напоминает пропагандистскую методичку с обязательной главой про «СВО», The Blueprint решил изучить, что в нем рассказывается о советской и российской культуре. И остался в замешательстве.

#1       Манипулятивный контекст

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

ГЛАВА

«Политическое развитие СССР в 1964-1985 гг.»

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

В кругах интеллигенции появились так называемые диссиденты (лица, заявляющие о несогласии с официальной идеологией). Однако их количество было невелико, а диссидентское движение не имело какого-то единого организационного или идейного оформления. Диссидентов плотно «опекал» Запад, а потому их деятельность находилась в поле зрения органов государственной безопасности. Это было важно и с учетом нарастания угрозы терроризма, ставшей серьезной проблемой за рубежом. Отдельные его проявления, хотя очень редкие, появлялись и в СССР.

Вопросы и задания после главы

?

1. Объясните причины появления диссидентского движения в СССР. 2. Объясните географию распространения этого движения. 3. Почему считалось, что участники диссидентских групп могут «встать на путь совершения особо опасных преступлений»?

На третий вопрос, предлагаемый читателям учебника, ответить сложно — и действительно, почему и кем считалось, что участники диссидентских групп могут «встать на путь совершения особо опасных преступлений»? Тут мы видим опасное сращивание двух понятий — история правозащитного движения в СССР помещается в контекст «угрозы терроризма». Возьмем определение «терроризма» из самого строгого источника. В «Словаре основных терминов и понятий в области противодействия терроризму», в прошлом году изданном под редакцией заместителя директора ФСБ России Игоря Сироткина, читаем следующее: «Терроризм — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий». Таким образом, мирные демонстрации, распространение литературы или одиночные пикеты, в которые выходили участники диссидентского движения в СССР, никак не подпадают под это определение.

#2       ФАКТИЧЕСКИЕ ОШИБКИ

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

ГЛАВА

«Идеология и культура 1964-1985» 

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

Наиболее известной акцией художников-неформалов стала «бульдозерная выставка» (1974). Свои работы без согласования с городскими властями они выставили на пересечении двух московских улиц. Однако коммунальные службы стали наводить порядок, используя технику, в том числе бульдозер. Западные журналисты, оказавшиеся при этом «совершенно случайно», представили ситуацию как очередное «нарушение прав человека».

Этот абзац в учебнике, посвященный легендарной «бульдозерной выставке», одному из самых ярких примеров самоорганизации внутри художественной сцены второго советского андеграунда, если, конечно, мы доверяем воспоминаниям ее непосредственных участников, несколько далек от того, что происходило в действительности. А в действительности художники, которые не могли получить разрешения выставляться в государственных музеях, обратились в городской совет Москвы — с просьбой о разрешении проведения выставки под открытым небом. Законов в стране на этот счет не было, поэтому они, не получив никакого ответа, решили выставку проводить. 24 художника, за каждым из которых уже глава в истории искусства (вот только несколько — Оскар Рабин, Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, Игорь Холин) позвали на нее друзей, коллекционеров и журналистов, которые никакому порядку не мешали. «Мы искали такое место, чтобы ни милиция, ни кто-нибудь другой не могли придраться и обвинить нас в том, что мы мешаем пешеходам. Поэтому был выбран пустырь. В какой дурной голове партийных или милицейских чиновников возникла идея давить картины бульдозерами, нам не докладывали», — вспоминал один из идеологов выставки Оскар Рабин. Однако по прибытии на Беляевский пустырь художников уже ждали одетые в штатское сотрудники милиции, которые объявили им, что на месте проведения выставки будет проходить субботник. О том, как «наводился порядок», можно прочитать в книге воспоминаний Оскара Рабина «Три жизни»:

«Двадцать четыре художника находились в полнейшей растерянности, не зная, что предпринять. Иностранные корреспонденты, несколько наших друзей-дипломатов и толпа зрителей ждали, как будут дальше разворачиваться события. Мы с Глезером попытались пройти к нашей поляне, где бы художники никому не стали мешать, но нас немедленно окружили бравые молодчики, которые ругались, угрожали и кричали: ’’Катитесь отсюда вон! Ваши дрянные картины никому не нужны!». Тогда я сказал, что в таком случае мы будем показывать картины тут же, на месте, сразу распаковал свои картины и, так как поставить их на треножник не было никакой возможности, то я стал держать картины на вытянутых руках. Большинство художников последовало моему примеру. И тут началось что-то невообразимое: у нас вырывали картины, в неразберихе одна их моих работ вдруг пропала, несколько дружинников пыталось вырвать у меня другую, но я в нее вцепился и держал изо всех сил. В конце концов они добились своего. Другие ’’трудящиеся" завели бульдозеры, крича, чтобы все немедленно убирались и не мешали им работать. Если что-нибудь случится, они ни за что не отвечают. Тут я увидел, что моя картина, разорванная, валяется в грязи. Бульдозер, рыча, медленно двигался сквозь толпу, люди в страхе шарахались в стороны. Я разозлился и, бросившись наперерез, закричал:

— Ну, давай, езжай, если хочешь!

Бульдозерист, не снижая скорости, вел машину. Тогда я уцепился за верхний край ножа и стал быстро перебирать согнутыми в коленях ногами по собранной бульдозером земле, чтобы меня не затянуло под нож. Тут мой сын и его друг Гена Вечняк бросились ко мне и тоже схватились за нож бульдозера. Дружинники подскочили и отшвырнули их в сторону. На секунду все оцепенели, потом к водителю подскочил человек в штатском и приказал ему остановиться. Однако тот то ли выпил, то ли был слишком возбужден, во всяком случае, он перепутал и, наоборот, нажал на акселератор. Бульдозер взревел и двинулся вперед, загребая землю и сгребая все в свое нутро. Я не знаю, чем бы все это кончилось, если бы один из американских корреспондентов, человек полный и обычно довольно флегматичный, вдруг не рванулся к шоферу и не выключил зажигание. Бульдозер остановился, ’’трудящиеся" подскочили ко мне и к сыну, чей-то голос прокричал: ’’Увести!". И нас со скрученными за спиной руками впихнули в стоящую рядом машину. Последнее, что я помню, была Надя Эльская, которая, взобравшись на огромную трубу, кричала, обращаясь ко всем:

— Выставка продолжается! Нам разрешили показывать картины два часа, и мы останемся здесь и будем их показывать два часа!

И еще я помню гигантскую двухметровую фигуру Жени Рухина, одетого, как и все мы, в свой лучший праздничный костюм, которого дружинники, крича и ругаясь, волокли по мокрой развороченной глине. В отделении, куда меня привели, уже находилось не менее тридцати человек, в их числе член Союза художников Алексей Тяпушкин. Привели Виктора Тупицына, который находился в ужасном состоянии. Он сопротивлялся ’’трудящимся", и когда в конце концов его втолкнули в машину, блюстители порядка умелым приемом так били его между ногами, что он не мог стоять, плакал и корчился от боли".

Владимир Немухин

Оскар Рабин

#3       Избирательность в выборе фактуры и фактические ошибки

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

ГЛАВА

«Идеология и культура 1964-1985» 

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

Первой акцией диссидентов стала демонстрация в защиту писателей А. Синявского и Ю. Даниэля в 1965 г. Они были арестованы за то, что опубликовали за границей свои произведения, которые с точки зрения действовавшего тогда законодательства содержали «антисоветскую клевету».

В разговоре о процессе против писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля составители учебника слегка подтасовывают факты — действительно с так называемого «митинга гласности» 5 декабря 1965 года в поддержку Синявского и Даниэля, первой послевоенной политической демонстрации в стране, принято отсчитывать новый этап в истории диссидентского движения, однако участвовали в нем не только его официальные представители, готовые к арестам и карательной психиатрии, а еще студенты и сочувствующие (составить представление о том, кто в 1965 году вышел на Пушкинскую площадь, можно, например, по книге «5 декабря 1965 года в воспоминаниях участников событий, материалах самиздата, публикациях зарубежной прессы», опубликованной издательством «Звенья»). Эта проблема, впрочем, следствие того, что в учебнике истории не сказано о том, какой резонанс получило это дело. А он был огромный — в поддержку Синявского и Даниэля выступали не только Артур Миллер и Генрих Белль (их бы сейчас смело записали в агенты коллективного Запада), но и, например, Булат Окуджава, а также лауреат ордена Ленина и двух орденов Трудового Красного Знамени Константин Паустовский.

#4       Ложные противопоставления

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

ГЛАВА

«Перемены в духовной сфере в годы перестройки»

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

Резко активизировались и откровенно враждебные нашей стране силы, в том числе и направляемые из-за рубежа. В условиях, когда все цензурные ограничения были сняты, а государство фактически самоустранилось от контроля СМИ, на граждан СССР обрушилась лавина деструктивной и враждебной информации. Это преподносилось как «свобода слова». Отдельные голоса, утверждавшие, что государство имеет право защищать свой суверенитет в информационном пространстве, не были услышаны. Адекватной реакции на происходящее со стороны руководителей страны не последовало. Советское общество, которому десятилетиями прививалось чувство доверия к печатному слову, не имело иммунитета к этому манипулятивному воздействию. На фоне косной и неуклюжей официальной пропаганды волна отрицания всего советского создавала почву для отказа от социалистической идеи и более того — вызывала ощущение обреченности попыток сохранения единой страны.

Во фрагменте, посвященном перестроечным СМИ (речь идет о событиях после пленума ЦК 1987 года), свобода слова, охарактеризованная как «деструктивная и враждебная (кому?) информация» противопоставляется «цензурным ограничениям», которые, таким образом, маркируются как явление положительное — даром что цензура согласно нынешней Конституции и Конституции, действовавшей в 1987 году, в стране запрещена. Также вызывает вопросы предложение «Советское общество, которому десятилетиями прививалось чувство доверия к печатному слову, не имело иммунитета к этому манипулятивному воздействию» — учитывая, что в других главах учебника мы читаем следующее: «Под влиянием происходивших изменений менялись общественные настроения. На протяжении 1970–1980-х гг. крепло скептическое отношение к официальной пропаганде. Усиливалось внутреннее несогласие с официальными идеологическими установками и теми „правилами игры“ в общественной жизни, которые они порождали. Для некоторых уход в частную жизнь или занятие малооплачиваемым физическим трудом (работа дворниками, кочегарами, грузчиками и т.п.) были выражением скептического или даже протестного отношения к сложившемуся общественному устройству» (глава «Повседневная жизнь советского общества в 1964-1985 гг.»).

#5       Отсутствие комментариев профессионалов в разговоре об искусстве

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

ГЛАВА

«Культура, наука, спорт и общественная жизнь в 1990-х — начале 2020-х гг.»

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

В живописи советский запрос на полотна социальной проблематики уступил место как абстракционистским, так и реалистическим полотнам, пейзажам и натюрмортам. Возродилась практика создания жанровых картин по заказу богатых клиентов. На слуху были имена известных мастеров и молодых художников (А. Шилов, С. Андрияка и др.). Начали возрождаться традиции российского меценатства. На родину вернулись многие художественные ценности, утраченные в годы революции и Великой Отечественной. Второе рождение переживали русское иконописное искусство и роспись храмов. Впервые за многие годы появились частные художественные галереи и музеи.

Факт появления Александра Шилова (без пояснения искусствоведов в лучшем случае о кэмпе, в худшем — о том, почему его имя может появиться только как шутка) в качестве примера известного художника 1990-х — начала 2000-х в официальном учебнике по истории комментировать не будем и предложим альтернативы, тем более в историю искусства 1990-е вошли как эпоха первой волны могучего московского акционизма, художники которого были одними из немногих, кто в своих работах пытался привлечь внимание к войне в Чечне, например (Александр Бренер, «Первая перчатка» 1995 года). Вот некоторые имена кроме Бренера для интересующихся — Анатолий Осмоловский, Олег Мавроматти, Дмитрий Пименов. Данный отрывок, впрочем, весьма показателен: подобную избирательность в именах составители учебника демонстрируют не в первый раз. Так, например, в главе, где рассказывается о выставке советских авангардистов в Манеже 1962 года, про которую советский лидер Никита Хрущев сказал знаменитое «Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! ... Что это такое? Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать?», не упомянуто ни одного имени участников. При этом «официально признанные художники» (Г. Коржев, Т. Салахов, В. Попков) наваны. Исправляем недоразумение и перечисляем некоторых участников той выставки — выпускница ВХУТЕМАСа и ученица Льва Бруни Тамара Тер-Гевондян, философ и основатель группы «Темпоральная реальность» Владислав Зубарев, Эрнст Неизвестный и Владимир Янкилевский.

«Первая перчатка», Александр Бренер, 1995

Работы Шилова

#6       Недостаток контекста

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

ГЛАВА

«Культура, наука, спорт и общественная жизнь в 1990-х — начале 2020-х гг.»

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

Актер С. Бодров-мл. сразу полюбился российскому зрителю. «Вот скажи мне, американец, в чем сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде: у кого правда, тот и сильней!» — одна из самых известных цитат нашего киногероя фильма «Брат-2» (2000) в исполнении С. Бодрова.

В главе, посвященной культуре 1990-2000-х, в качестве примера популярного произведения искусства приводится вторая часть «Брата» Алексея Балабанова с цитатой из главного героя в исполнении Сергея Бодрова, который, напомним, играет ветерана Чечни, устраивающего на улицах Петербурга самосуд. В отношении дилогии, за которую Балабанова еще при жизни обвиняли в фашизме, нет даже близко никакого общественного консенсуса — то же можно сказать и о ее главном герое, который, напомним, в первой части произносит бессмертное «не брат ты мне, а гнида черножопая». Поэтому его реплика о «правде», данная без какого-либо контекста, выглядит в лучшем случае странно, в худшем намекает на то, что составители учебника с героем Бодрова солидаризируются. А если учитывать, что красной нитью через всю книгу проходит идея о том, что «США фальсифицируют историю» и пытаются «убедить нас в „извечной агрессивности и колонизаторской сущности“ России» (глава «Россия сегодня. Специальная военная операция»), то цитата о «правде» и вовсе выглядит как политический манифест — жанр для учебника истории неприемлемый.

«Брат-2» (2000)

#7       Малозначимые детали и фрагментарность в подаче информации

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

ГЛАВА

«Культура, наука, спорт и общественная жизнь в 1990-х — начале 2020-х гг.»

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................

Россия стала постепенно возвращать себе сложившийся в СССР образ самой читающей страны в мире. В 2018 г. началась реализация нацпроекта «Культура», призванного качественно улучшить доступ граждан к выдающимся образцам культуры, создавать условия для творческой реализации. После воссоединения Крыма и Севастополя с Россией общественные настроения внутри страны стали все больше смещаться в сторону патриотического восприятия ее прошлого и настоящего. В русле этого процесса — открытие исторических парков «Россия — моя история», проведение исторических реконструкций и выставок, активизация работы поисковых отрядов и исторических обществ. В целях сохранения исторической памяти и в ознаменование 75-летия Победы в Великой Отечественной войне 2020 год указом Президента России был объявлен «Годом памяти и славы».

В учебнике, где развитию культуры в заданном временном отрезке и так отдано минимум места, появление подобных пассажей вызывает вопросы. «Россия стала постепенно возвращать себе сложившийся в СССР образ самой читающей страны в мире» — заявление как непроверяемое, так и избыточное — приемлемо ли говорить о «возвращении образа» на страницах учебника по истории, где, повторим, разбираться надо с фактами? Далее следует упоминание нацпроекта «Культура», призванного «создавать условия для творческой реализации» начиная с 2018 года. Для большей точности приведем некоторые итоги этих «условий»: в 2019 году на признанную иноагентом художницу Юлию Цветкову завели уголовное дело за распространение порнографии, режиссер Евгения Беркович и драматург Светлана Петрийчу находятся под стражей по делу об оправдании терроризма, писатель и иноагент Дмитрий Глуховский заочно приговорен в Москве к восьми годам по делу о распространении фейков о российской армии и так далее. Факт появления в учебнике по истории парков «Россия — моя история», при чьем участии в Музее истории России проходила абсолютно антинаучная выставка «НАТО. Хроника жестокости», о которой мы писали ранее, и «Года памяти и славы» тоже оставляет в недоумении — на весь учебник не нашлось места для упоминания, например, Ильи Кабакова, а про «Один день Ивана Денисовича» Солженицына сказано, что он а) вышел и б) стал событием. Про нынешний учебник, впрочем, будем надеяться, в будущем не напишут и этого.

Евгения Беркович и Светлана Петрийчук