Мастерская Kintsugi Константина Корки

ТЕКСТ:
варя баркалова

фото:
глеб леонов

стиль:
джаннет османова

арт-директор:
сергей пацюк

Мы много рассказывали об осознанном потреблении и ответственном отношении к вещам. Все эти принципы применимы не только к одежде, обуви и сумкам — бережное отношение и продление жизни вещей, свойственное японской культуре, распространяется и на посуду. Кинцуги — «искусство золотого шва» — традиционная техника ремонта керамики при помощи лака уруси: его получают из сока лакового дерева, которое растет только в Японии, Корее и Китае. За пределами Японии кинцуги практически никто не занимается, и Константин Корка — единственный мастер в России. Мы поговорили с ним о том, как он занялся таким непростым делом, почему люди предпочитают не выбрасывать, а чинить и об историях, стоящих за каждым предметом.

Все началось пять лет назад: у Константина разбился его любимый чахай — маленький кувшинчик, в которой переливают чай во время церемонии. «Мне хотелось его починить, но все советы, которые я нашел, были в духе «купи новый, выкинь этот». Меня это не устроило», — вспоминает он. Информации о кинцуги на русском языке не было, кроме статьи в «Википедии», — да и на английском тоже: «Я нашел американца, который 20 лет живет в Японии и этим занимается, — он выкладывал видеозаписи, где просто сидит и работает, ничего не объясняя. Я где-то полгода пробовал за ним повторять, и стало что-то получаться. Но все равно каждый новый предмет — даже сейчас, — это обучение. Очень много нюансов, чем дальше заходишь, тем больше для себя открываешь». Чахай, впрочем, Константин так и не починил, но теперь хранит в нем кисточки.

Процесс починки разбитого изделия очень долгий и многоступенчатый: на один предмет уходит пять-шесть недель. Осколки склеивают при помощи смеси лака с пшеничной мукой, размятым вареным рисом или специальной глиной, этой же массой  заполняют сколы. Потом изделие сохнет в теплой и влажной атмосфере, а после на швы наносят слои лака — их может быть очень много, так легче добиться гладкости. Финальный этап — засыпка золотой или серебряной пудрой. Это не технологический, а скорее эстетический аспект: кинцуги — не только техника, но и часть философии, которая основана на том, что изъяны не делают предмет хуже, они становятся частью его истории и подчеркивают уникальность.

Индивидуальная история вещи — вообще главное в том, чем занимается Константин: «Даже если люди мне ее не рассказывают, я ее продлеваю. После ремонта все повреждения «вольются» в предмет, станут неотъемлемой его частью». Константин не скрывает, что любит собирать «биографии» предметов, с которыми ему доводится работать. «Один раз написала женщина, у нее была чашка, которая принадлежала отцу. Ему ее подарили еще родители в пятидесятые или шестидесятые годы на 1 сентября. И эта кружка — практически единственное, что осталось в память об отце, — сейчас разбилась. А у женщины на подходе сын, и она хочет передать кружку ему как реликвию. Не могу сказать, что она какая-то дорогая по стоимости, но на ней есть памятная надпись: «Сережа, пей чай и пятерки получай». Это действительно история семьи, такая, которую хочется сохранить и передать дальше».

Однажды мастеру принесли самый обычный с виду чайник: «Человек любил заниматься туризмом, ездил по побережьям дикарем и везде возил этот чайник с собой — тот ему очень нравился. А потом чайник разбили его жена с котом и долго от него скрывали. В итоге на день рождения ему подарили новый и рассказали о том, что старого, оказывается, больше нет. Но человек не смирился: нашел меня, я починил любимый предмет, и он до сих пор им пользуется». 

Хотя большинство клиентов Константина так или иначе связаны с чайными церемониями и другими азиатскими традициями, за ремонтом обращаются не только они. Например, ему довелось чинить расколотую ручку английской бритвы, а самым неожиданным и крупным — в прямом смысле слова — заказом была фаянсовая скульптура в метр высотой в виде плоской спирали. Она не помещалась в сушильный шкаф, но у Константина получилось починить и ее.

Со скульптурами бывают сложности: они не всегда сделаны из пригодных для починки материалов. В числе предметов, которые починить не получится, есть, например, огромный слон с отбитой ногой. Его не склеить — пористый гипс уже впитал в себя клей от предыдущих попыток реставрации и теперь «не принимает лак». За последние годы Константин не раз огорчал клиентов — нередко современная посуда сделана из полимеров, которые, хоть и похожи на глину, не держатся на лаке уруси: «То есть их починить можно, но пользоваться ими потом нельзя будет — развалятся по швам». Зато те предметы, которые Константин чинит, потом могут служить годами и десятилетиями — лак не боится ни воды, ни температуры.

Раньше Константин совмещал ремонт посуды с другой работой, теперь же труд в мастерской — основное занятие, занимающее весь день. Компоненты дорогостоящие: лак, глины и пигменты приходится заказывать из Японии, в России их не производят, и годовой запас стоит около 30 тысяч рублей. Но при нынешней загруженности мастерской эти траты с лихвой окупаются: ремонт небольшого скола стоит примерно 2000 рублей, починка чашки — 5–6 тысяч. Каждый день Константин одновременно обрабатывает 15–20 предметов: все скопом сначала клеит, потом покрывает лаком швы на уже высохших, потом засыпает металлической пудрой. Заказчиков у мастера немало — за пять лет сарафанное радио разнесло новость о нем по всей стране, и заказы приходят из разных уголков России. «Лучшая реклама — это классно сделанный предмет. Ты его отдаешь хозяину, а он потом рассказывает всем своим друзьям, так люди и приходят». Другие клиенты узнают о Kintsugi через сайт и социальные сети: «На сайт человек 20 в день приходит — не очень много, но я считаю, что для вещи, о которой еще пять лет назад никто не знал в России, это хороший показатель». 

Корка хочет развивать свою мастерскую и приглашать других учиться. Он рассказывает, что желающих немало, но когда узнают, что процесс кропотливый, попробовать решаются единицы. Константин признает, что едва ли кинцуги станет массовым увлечением — все-таки это дорого и долго, — но он уверен, что своя клиентура у него будет несмотря ни на что: «Сейчас общество потребления навязывает постоянно покупку новых вещей, которые должны быть лучше, чем старые. Но это не всегда так, у людей все равно бывает привязанность к предметам».