Куратор Амира Гад о природе синего

ТЕКСТ: МАРИЯ ГОРОДЕЦКАЯ

Целый месяц в венском выставочном зале «Кунстхалле Вена» проходила выставка Blue Times, посвященная феномену синего цвета в культуре, искусстве и социальной жизни. Blueprint встретился с куратором и идейным вдохновителем экспозиции Амирой Гад, чтобы поговорить о том, почему наравне с работами Ива Кляйна в качестве экспонатов выставки фигурируют пачка сигарет Gauloise и фигурки смурфиков.

Амира Гад — куратор The Serpentine Galleries. По происхождению Амира наполовину француженка, наполовину египтянка, родилась во Франции, детство и юность провела в Саудовской Аравии. Закончила Американский университет в Каире, где изучала историю исламского искусства и архитектуры. Степень бакалавра получала в Голландии по программе Liberal Arts & Science, а степень магистра — в лондонском Sotheby’s Institute of Art.

— Как возникла идея выставки, посвященной синему цвету и его месту в истории человечества?

— Все началось, когда я прочла «Историю цвета» историка-медиевиста Мишеля Пастуро. Это серия книг, каждая из которых посвящена исследованию исторической семантики черного, синего, красного и других цветов. Меня очень впечатлил социокультурный бэкграунд синего: смысловая нагрузка, связанная с этим цветом, на протяжении веков менялась порой в совершенно противоположных направлениях. Мне нравится думать, что синий — ключ к пониманию эволюции общественного устройства. К примеру, как так произошло, что синий, который долгое время рифмовался с понятиями власти, богатства и духовности, вдруг стал синонимом унификации и общественного труда: вспомните о цвете флага Европейского сообщества и понятии «синие воротнички»? Вместе с Николаусом Шафхаузеном, директором «Кунстхалле Вена», где и была организована экспозиция, мы попытались донести до зрителей мысль о важности синего цвета в нашей жизни.

— Что для вас как для куратора и просто образованного человека стало открытием в процессе подготовки экспозиции?

— Работа голландского художника Ремко Торенбоса для меня послужила наглядной иллюстрацией того, насколько разнится восприятие синего в разных культурах и странах. Его инсталляция представляет собой реконструкцию флага Европейского союза: Торенбос собирал образцы тканей, окрашенных в классический синий, чтобы сшить из них единое полотно. В итоге флаг выглядит так, будто выполнен в технике пэчворк: оказалось, что в силу множества причин получить совершенно идентичный оттенок одного цвета просто невозможно. И при этом мы утверждаем, что в современном обществе синий служит метафорой стандартизации. По-моему, этот проект убедительно доказывает, что, рассуждая о каких-либо символах, можно говорить лишь об идее этого самого символа.

|

«Искусство расширяет понятия о мире.
Изучать процесс создания предмета искусства - бесценный опыт».

|

— Важной частью экспозиции является так называемый Синий салон — пространство, в котором собраны важные артефакты из области поп-культуры, промышленного дизайна, истории быта: от баночки крема Nivea до пластиковой фигурки Смурфика. Что призваны продемонстрировать экспонаты этого выставочного раздела посетителям?

— Было бы странно рассуждать о роли синего в жизни социума исключительно с помощью арт-объектов: включение в контекст выставки самых привычных предметов вроде бутылки питьевой воды или пачки сигарет дает зрителю полноценное представление о масштабах присутствия этого цвета в повседневности и о том, какие идеи с его помощью транслируются в общество. Вот довольно красноречивый пример: в самый разгар Великой депрессии компания Guerlain выпускает аромат под названием L’’Heure Bleue (дословно — «Синий час») и придумывает выразительную легенду о его создании: все для того, чтобы настроить людей на романтический лад и хотя бы на мгновение отвлечь их от тяжелых мыслей о выживании (подробнее об истории L’’Heure Bleue читайте в эссе Марии Пироговской).

— Самый пронзительный «синий» проект выставки связан с именем художника Дерека Джармена. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

— Да, его предсмертная лента «Синий» (Дерек умер от СПИДа) — это важное художественное высказывание, по силе воздействия вполне сравнимое с «Черным квадратом» Малевича. За пару лет до смерти художник начал терять зрение, и синий был единственным визуальным сигналом, который ему посылало окружающее пространство. Знаете, в технологической культуре есть такое понятие «синий экран смерти»: это когда в случае критической ошибки в операционной системе Microsoft Windows монитор компьютера заливало синим (подробнее — в нашем материале о значении синего в культуре и искусстве). Вот с Дереком случилось что-то похожее. А еще этот проект позволяет нам совершить путешествие в недалекое прошлое, в 90-е. В то время, когда казалось, что нет проблемы страшнее и неотвратимее, чем СПИД.

К тому же работа Джармена позволяет привлечь к дискурсу о значении синего научный аспект. Согласно утверждениям ученых синий — это первый цвет, который начинает различать новорожденный. Да и вообще, вопреки расхожему мнению, вовсе не красный, а синий является самым быстроусвояемым для человеческого подсознания. На этих научных фактах основана маркетинговая политика многих компаний от Facebook до уже упомянутой Nivea.

— Во многих языках мира существуют выражения, связанные с синим и его оттенками. И коннотация у этих выражений абсолютно разная: в русском есть идиома «голубая кровь», служащая синонимом благородного происхождения, в английском синий тесно связан с понятиями грусти и меланхолии. Каким образом выставка исследует семантическую проблематику синего цвета?

— Забавно, что в ходе разговора мы вспомнили выражение «голубая кровь», в английском оно тоже есть. Именно с ним, а вернее, с эволюцией социальных иерархий и классовости в обществе связано научное исследование, которое мы представляем в рамках выставки. Его автор — Отто Нейрат, один из величайших социологов и философов первой половины XX века. Именно он придумал представлять количественную информацию при помощи легко поддающихся толкованию изображений — проще говоря, диаграмм. Но, на мой взгляд, лингвистический феномен синего пока плохо изучен. Например, во многих древних языках само слово, описывающее этот цвет, отсутствовало: повествуя о море, Гомер сравнил бы его с красным вином. Однозначных объяснений этому пока нет, так что я уверена: в будущем у нас появится еще немало поводов, чтобы снова встретиться и поговорить о синем.

ФОТОГРАФИИ ЭКСПОЗИЦИИ : Stephan Wyckoff, Georg Petermichl