Стиль в фильме:

«Любовное настроение»

ТЕКСТ: КАТЯ ФИСЕНКО

Еда, секреты и двадцать платьев главной героини в фильме «Любовное настроение» Вонга Карвая.

Гонконг, 1962 год — действие «Любовного настроения» разворачивается в месте и времени детства Вонга Карвая. Две не знакомые друг с другом семейные пары одновременно въезжают в соседние квартиры, снимая комнаты у шумных соседей. Мистер Чан постоянно находится в отъезде, а миссис Чоу каждый день задерживается на работе. Со временем оказывается, что между ними роман, а их супруги будто бы вынуждены проводить время вместе, пытаясь угадать, в какой же момент что-то пошло не так.

В сущности, это все, что происходит в фильме, остальное — чистая поэзия, как и в большинстве фильмов режиссера. «Любовное настроение» снимали излюбленными методами Карвая: на пленку, без четкого сценария и репетиций, полагаясь на интуицию и импровизацию. Интересно, что изначально фильм задумывался как история о женщине и мужчине, которые делятся лапшой и секретами, а рабочим названием было A Story of Food. В итоге поменялось и название, и сюжет, а вот еда и секреты остались.

Над своими фильмами Вонг Карвай предпочитает работать с одной и той же командой. «Любовное настроение» не исключение: оператор Кристофер Дойл сотрудничал с режиссером уже в шестой раз, звезды Тони Люн и Мэгги Чун тоже уже не раз появлялись в его фильмах, а художник-постановщик Уильям Чжан Шу Бин и вовсе трудился над всеми картинами Карвая. Однако из-за отсутствия четкого плана и затянувшихся съемок Дойлу пришлось оставить команду, и на его место пришел оператор Марк Ли Пинбин. Картина от этого не пострадала, скорее наоборот — подвижная манера съемки первого прекрасно рифмовалась с длинными статичными кадрами второго. Кстати, некоторые кадры, не вошедшие в финальную версию фильма, потом использовались для следующего фильма Карвая, «2046».

Уильям Чжан Шу Бин — художник-постановщик, мастер костюмов и монтажер в одном лице — получил за «Любовное настроение» технический Гран-при Каннского кинофестиваля в 2000 году. Иронично, что монтаж был закончен за несколько часов до открытия фестиваля. По словам Чжана, работа над каждым фильмом начинается для него с одного вопроса: «Из чего состоит атмосфера?». Многие вещи для декораций он нашел на eBay, а костюмы шили специально для фильма. «Я не люблю хранить вещи. Я делаю простой эскиз, отдаю его своему портному, а после он его выкидывает. Что сделано, то сделано. Я не использую одни и те же вещи для разных фильмов», — рассказывает он в своем интервью The Wall Street Journal.

За платьем ципао в восточной культуре стоит целая история. С древнейших времен этот наряд был преимущественно мужским, однако после Синьхайской революции в 1911 году платье стало символом эмансипации. Китайские девушки начали надевать ципао в знак борьбы за равные права, и к 20-м годам прошлого века платье обрело наибольшую популярность. В 1950-е платье стало главным предметом гардероба рабочих женщин Гонконга, тогда как в Китае его уже пытались запретить в рамках китайской «культурной революции». Сегодня ципао носят в основном как униформу или в качестве свадебного платья, подчеркивая связь с традициями. Именно из-за этого контекста ципао становится предметом споров о культурной апроприации.

Образ главной героини, созданный Чжаном, стал культовым. «Она так одевается, чтобы выйти купить лапшу?» — в который раз удивляется дотошная соседка. Облегающее стройную фигуру платье ципао (или чёнсам), высокая прическа, идеально подобранные серьги и красная помада под звучащую Yumeji''s Theme. За весь фильм миссис Чан успевает сменить более 20 платьев: с орнаментом и без, ярких цветов и холодных. И хотя гениальная операторская работа пытается запутать зрителя, показывая будто бы одну, длящуюся вечно встречу героев, — именно череда нарядов указывает на то, как часто они видятся на самом деле.

Предметы гардероба в фильме вообще о многом говорят: по сумочке и галстуку других цветов Чан и Чоу догадываются о связи между их партнерами. Одежда миссис Чан и интерьеры часто рифмуются друг с другом: желтые цветы на столе, желтые нарциссы на ткани платья, розовые цветы на желтых занавесках; розово-сиреневое платье с узором, обои того же цвета и со схожим рисунком в комнате мистера Чоу. Вечерами, в пространстве улиц, платья становятся темнее и спокойнее.

В кадре часто идет дождь, герои элегантно едят то мясной стейк, то лапшу. Мрачные бледные цвета офисных помещений сменяются глубокими насыщенными оттенками: красно-черным, желтым, тепло-коричневым. Герои случайно встречаются в полутени, в узких лестничных пролетах или под фонарем. Медленно ползет струйка сигаретного дыма, время замедляется, кадр вдруг замирает, а Yumeji''s Theme начинается снова. В этом всем угадываются восточная гармония и поэзия, свойственные кинематографу Карвая. Только он так умеет показывать чувства, как будто пытается рассказать о запретных секретах, спрятанных когда-то в стенах Ангкор-Вата. Без единого поцелуя, без постельных сцен, только редкие прикосновения рук, тоскливое безмолвие и ускользающая любовь.