Книги об израильско-палестинском конфликте
Каждую неделю в совместной рубрике The Blueprint и Bookmate Лиза Биргер рассказывает о важной и увлекательной литературе — и новой, и старой. На этот раз — о лучших книгах на сложную и болезненную тему палестино-израильского конфликта, обострившегося в середине мая.
Ракеты на улицах мирных городов, фотографии мертвых палестинских детей в ленте — как шутили мои израильские друзья, победив коронавирус, Израиль вернулся к нормальной жизни. И я не могла не задуматься, что эта «нормальная жизнь» для каждого обитателя палестинской земли выглядит по-своему. Нет, конечно, ничего лицемернее, чем указывать на это несоответствие снаружи, будучи еврейкой, которая живет в мусульманской стране (и в этой мусульманской стране, несмотря на полный карантин, люди тысячами выходили на антиизраильские демонстрации). Но ведь именно это помогает мне не забывать, что я — это не государство, что не мне, к счастью, решать, в какую сторону должны лететь ракеты. И протестуя против любого терроризма, насилия и актов уничтожения, я одновременно могу призвать к тому, чтобы слышать другую сторону.
«Незначительная деталь» Адания Шибли
Перевод с арабского Александры Голиковой
Книга вышла на русском несколько месяцев назад. О ней не так много написано по-русски, потому что писать и говорить о ней сложно. Приходится преодолевать отчуждение — и пора это сделать.
В августе 1949 года, через месяц после окончания первой арабо-израильской войны, солдаты ЦАХАЛ, патрулирующие пустыню в поисках оставшихся бедуинов, находят группу людей — двух мужчин и девушку. Мужчин убивают, а девушку забирают в лагерь, держат там несколько дней, насилуют и утром 13 августа расстреливают и закапывают тело в песок.
В наше время молодая палестинка, прочитав об этой истории в газете, становится буквально одержима ей и хочет узнать больше. Ее никак не отпускает одна незначительная деталь: она родилась в день смерти девушки — четверть века спустя. И значит, они чем-то невидимо связаны — как связаны в коротком тексте Адании Шибли все женщины, все палестинцы, все угнетенные.
Надо сразу сказать — это очень маленькая книжка, всего 120 страниц, но совершенно выдающаяся. Именно потому она вошла в лонг-лист Международной Букеровской премии вместе с «Памяти памяти» Марии Степановой. Здесь чрезвычайно продумано все — именно поэтому общая фраза почти всех рецензий звучит как «В „Незначительной детали“ все значительно». Жаль, что продуманность языка смогут оценить не все, хотя перевод с арабского получился отличный.
В интервью Адания Шибли рассказывает, что написание «Незначительной детали» заняло у нее 15 лет. Они ушли на поиск по арабским словарям точных и нужных слов. В интервью «Афише Daily» писательница говорила: «Я обожаю арабский язык. Удивительно, как он путешествует во времени, как много людей говорит на нем. Но арабский язык не просто средство коммуникации — это тело, материя». Но язык здесь — еще и единственный путь освобождения, деколонизации. История у Шибли принадлежит угнетенным, потому что они рассказали ее своим языком, недоступным угнетателям.
При этом язык является постоянным инструментом угнетения. Бедуинскую девушку не трогали, пока она не обратилась к солдатам на незнакомом языке и не показалась им чужой. Современная героиня, попадая из Палестины в Израиль, окружена надписями на иврите. Одна из них — девиз «Победит не автомат, а человек», написанный на полуразрушенной стене. Но в «Незначительной детали» снова и снова побеждают автоматы.
Ведь что есть человек? Он есть тело, и герои «Незначительной детали» описаны как страдающие тела. Страдает и командир взвода, которого на первых же страницах укусил паук и рана разрастается, гноится (хотите увидеть в ней метафору — пожалуйста). Страдает и бедуинская девушка. Охвачена постоянным страхом и современная героиня: она в ужасе проезжает через израильские блокпосты, чтобы приблизиться к разгадке давнего события, — и перестает бояться, только опустив руки.
«Все мои усилия, — говорит героиня, — направлены исключительно на то, чтобы выжить». Она заикается, что здорово веселит израильских солдат, голос ее дрожит, а сердце постоянно бьется. Еще одна значительная деталь в тексте — ясные голоса израильских собеседников героини. Еще одна жуткая метафора — у одних и язык, и тело, и голос, а другие постепенно теряют все и живут в постоянном ужасе перед очередной потерей.
Пожалуй, страх — главный герой этой небольшой повести. Животный страх — умирающие верблюды, скулящие собаки. Страх палестинки, которая боится, что ее кто-то заметит. Страх перед насилием, государством, властью. А вот здесь очень четко проведена линия, где начинается власть — не обвинение, а констатация ее разрушающей силы. Единственный страх, который в этой истории не сбывается, — страх читателя перед жуткими деталями реальной трагической истории. Потому что Адания Шибли выбирает тон отстраненный, почти механический, и уж точно здесь не для того, чтобы описывать ужасы.
И еще три книги об израильско-палестинском конфликте
«Палестина» Джо Сакко
Перевод с английского Василия Шевченко
Русский перевод «Палестины» Джо Сакко уже успел стать библиографической редкостью. И все же для человека, который хотел бы понять, как живут люди в Палестине, это, пожалуй, самое необходимое чтение. Джо Сакко — журналист и комиксист, который в конце 1980-х обнаружил, что два этих качества неплохо существуют вместе, — и создал комикс-репортаж, завоевавший кучу премий. Сакко путешествует по Палестине, разговаривает с людьми и свидетельствует об увиденном и услышанном, не забывая изобразить себя, замершего на картинке в оторопи от обрушившихся на него ужасов. Эта странная ирония над самим собой позволяет переключиться от потока страшных новостей и пройти его до конца.
Если вам нужен современный великий роман, откройте «Иуду» — мудрую и многомерную книгу Амоса Оза, сюжет которой можно было бы описать как «трое героев разговаривают». Но на самом деле он куда глубже — об изначальных травмах Израильского государства, о том, как еврейское прошлое диктует арабо-израильское настоящее. Один из героев романа — сионист Шалтиэль Абрабанель, считавший, что евреи и арабы могли бы жить на одной земле, но создание государства Израиль непременно этот хрупкий мир уничтожит. Сам Амос Оз родился и вырос в Иерусалиме, ребенком наблюдал раздел Израиля на улицах родного города (эти события описаны в автобиографической «Повести о любви и тьме») и искренне считал, что евреи и арабы жить вместе не могут, но могут договориться, как жить по отдельности. «Иуда» — роман о любви, еврействе и христианстве, о том, как создаются в глазах общественности герои и злодеи. Но прежде всего это напряженный поиск ответов на насущные израильские вопросы.
«Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций»
Ронен Бергман
Перевод с английского Михаила Попова
Грандиозный труд — фактически история израильской разведки. Журналист Ронен Бергман собирал книгу восемь лет и не побоялся публиковать добытые тайно документы и цитировать неутвержденные интервью. В итоге получился бестселлер по версии The New York Times и номинант на Jewish Book Award. Хоть и тайная, эта история написана с израильской стороны. То есть арабы здесь в основном бегают с бомбами. При этом книга — свидетельство не только героических побед над террористами, но и заведомого морального проигрыша. Что моральнее — точечные политические убийства или масштабные войны? Спасительна ли эта тактика для Израиля? Или цена, которая платится за использование самой совершенной модели убийств в истории, оказалась слишком высока?