Тушите свет

9 июня в арт-пространстве Lobby в Гостином Дворе открывается первая персональная выставка Оли Австрейх — молодой художницы и ученицы Владимира Дубосарского (одну из ее работ только что забрала из галереи Serene колумнистка The Blueprint и коллекционерка Ксения Чилингарова). В Lobby, при кураторстве Марины Анциперовой, художница покажет совершенно новую серию Lights Out из 20 работ: ее любимый мотив карнавала здесь оборачивается абсурдистской зловещей сказкой, королевский пир заканчивается танцами с волками, а внешне благопристойный мир рушится на глазах. Для The Blueprint Оля Австрейх рассказала, откуда взялись эти образы — и при чем здесь Илья Кабаков, Билли Айлиш и София Коппола.

В компании волков

У серии есть сквозной сюжет и герои, которые трансформируются от работы к работе; это схватка зефирной фактуры, кокетливых ракурсов и животного, черного, одинокого. Представьте себе: ночь ночей, полная луна, во время которой пышная вечеринка превращается в зверинец. В моих работах часто есть конфликт внешнего и внутреннего, когда за изящным фасадом скрывается готический ужас.

На этот раз меня вдохновили рассказы Анджелы Картер «В компании волков» — это сборник по мотивам сказок братьев Гримм и Шарля Перро, но с постмодернистской и феминистской оптикой. Например, одна из историй — про ведьму из долины, которая забеременела от местного лорда и превратила его, его невесту и всех гостей на свадьбе в волков (которые потом навывали колыбельные ее новорожденному ребенку). Еще одна похожая легенда — излюбленный сюжет эпохи Возрождения про Одиссея и Цирцею, которая превратила его друзей в свиней. Мне интересно показывать эти метаморфозы: в каждом из нас есть зверь, а подавленные желания однажды вырвутся наружу.

АНДЖЕЛА КАРТЕР, «В КОМПАНИИ ВОЛКОВ»

«В КОМПАНИИ ВОЛКОВ», НИЛ ДЖОРДАН, 1984

Тушите свет

Важный лейтмотив — разбившаяся хрустальная люстра. У него долгая традиция: Кабаков делал инсталляции с упавшими люстрами, у моего учителя Дубосарского есть великолепная серия подводных люстр. Разбившаяся люстра во дворце Людовика XVI — это и финальный кадр Копполы в «Марии-Антуанетте»: стены дворцов падут.

ИЛЬЯ КАБАКОВ. «УПАВШАЯ ЛЮСТРА», 2000

ОЛЯ АВСТРЕЙХ. LIGHTS OUT, 2022

Владимир Дубосарский. Из серии «Люстры под водой». 2020.

Уильям Хогарт

Огромный источник вдохновения — сатирические сценки Уильяма Хогарта с его комическими персонажами из всех слоев английского общества.

РАБОТЫ УИЛЬЯМА ХОГАРТА

ОЛЯ АВСТРЕЙХ, «TICK TOCK, TIME STOPS», 2022.
ОЛЯ АВСТРЕЙХ, «MISE-EN-SCÉNE», 2022

Костюмные драмы

В поисках референсов для декораций и костюмов я пересмотрела огромное количество исторических фильмов, вольно смешивая увиденное. Начала с «Орландо» как с настоящего путеводителя по костюмам всех эпох. «Фаворитка» Лантимоса, сериал The Great (просто кладезь безумия) — отличные примеры вольного обращения с историческим костюмом. «Повар, вор, его жена и ее любовник» — образец гротескного застолья, вычурности и гедонистического разложения. Мне близки и «Маргаритки» Веры Хитиловой — классика чешского авангарда, абсурдистская притча, которую за излишнее свободомыслие запретили на родине режиссерки, в Чехословакии. А самым неожиданным решением, пожалуй, было пересмотреть «Веселых ребят» — советскую классику, о которой мне сразу напомнил Дубосарский, когда я ему рассказала про свою задумку.

«ОРЛАНДО», САЛЛИ ПОРТЕР, 1992

«ОРЛАНДО»

«ФАВОРИТКА», ЙОРГОС ЛАНТИМОС, 2018

 ОЛЯ АВСТРЕЙХ. LET THEM
 EAT CAKE, 2022

«ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА»,
Григорий александров, 1934

ОЛЯ АВСТРЕЙХ. ZIGGY PIGGY, 2022

Strike a pose

Корсеты, мушки, парики, пышные юбки — это не столько стиль конкретной эпохи, сколько его постпостинтерпретация. То, как этот образ обыграла Мадонна, выступив с песней Vogue на церемонии MTV Awards в 1990 году. Или Билли Айлиш на Met Gala в этом году в корсете и с турнюром. Да даже декоративные туфельки, которые я обнаружила на «Авито». В свое время Уэс Андерсон отлично показал, как смешивать артефакты разных эпох и вольно обращаться с историей, на своей выставке «Мумия землеройки в гробу и другие сокровища» (режиссер был куратором выставки в Венском музее истории искусств в 2018 году). Кстати, меня, как и его, интересуют аномалии разных веков. Например, волосатые дети и их портреты, похожие на парадные работы Веласкеса.

вишенка на торте

Работа Cherry on Top — финальный аккорд в серии, конец пира, когда свет погас и мы застаем героев в странных, нелепых позах, кто во что горазд. В кадр врываются хрюши, возможно, сбежавшие с кухни из-под ножа повара. Это визуальное и смысловое дебоширство — внезапный акцент в смазанном и почти «потекшем» сюжете. На реальность словно наводят фокус — перед тем, как все финально рассыпется. Через секунду героиня не удержит равновесие и рухнет, но в нашей власти остановить этот момент и разглядеть детали, которые нас одновременно притягивают и отталкивают.

Для меня это вписывается в тренд Feral girl, который подметили этой весной в i-D. В противовес «хорошим, правильным девочкам», одержимым перфекционизмом и велнесом, на сцену выходят дикарки, признавшие свою звериную и даже токсичную сущность.

«повар, вор, его жена, и еЕ любовник».
ПИТЕР ГРИНУЭЙ, 1989

КАДР ИЗ СЕРИАЛА «БРИДЖЕРТОНЫ»

РЕКЛАМНАЯ КАМПАНИЯ GUCCI, 2019