«Я выкладываю призыв к борьбе со своим страхом»

События последних дней занимают все наши мысли — и все наше сердце. The Blueprint поговорил с художниками, которые родились в Беларуси, об их последних работах, страхе и долге.

Антонина Слободчикова

41 год, находится в Минске

О чем я сейчас думаю ?

О дочери. Родителях, о любимом и его маме, о брате, о родственниках и друзьях, знакомых.

И еще я думаю об искусстве — это то, чем я занимаюсь, то, что полностью заполняет мою жизнь.

По мне, искусство не совсем про нарисованное или написанное. Скорее, это Нечто, что существует между нами всеми. Нечто, что может повторять форму наших рельефов. Но может принимать новые формы, которые способны влиять на развитие и изменение наших очертаний. Эти новые формы наполнены чувствительностью и эмпатией, памятью об уроках истории и любопытством. В основе искусства, думаю, всегда находится интерес, в нем нет места равнодушию.

Митя Писляк

38 лет, живет в Нью-Йорке

Сюжет моих работ всегда рождается в голове, исходя из сложившихся обстоятельств. В данном случае это борьба за независимость и изменение руководства (не власти) Беларуси.

В моем родном городе Минск происходит Война. И это не только война жителей Беларуси с преступной властью — это противостояние одних (нормальных, целеустремленных, красивых) белоруссов с другими (злыми, неуверенными, исполнителями приказов) тварями (всеми теми, кто работает на существующую систему и поддерживает ее существование). Я выкладываю призыв! Но не к протесту, а к борьбе, в первую очередь с собой, со своим страхом, опасением и бездеятельностью.

Андрей Шугальский

живет в Москве

Это не призыв. Это поддержка для тех, кто сейчас в Беларуси.

Страшно.

Руфина Базлова

30 лет, живет в Праге 12 лет

Я родом из Беларуси, и мне не все равно на то, что там происходит. Наверное, именно сейчас на фоне всех событий пришло ясное сконцентрированное осознание, что я все-таки белоруска, несмотря на то что долго живу за границей. Это не первый раз, когда я использую технику белорусской вышиванки — когда-то я уже так вышивала комикс. Но сейчас я решила к этому вернуться, поскольку считаю, что этот формат как никогда подходит для выражения моих мыслей. В принципе, белорусский орнамент можно читать как код. Когда вы видите какую-то вышиванку, исходя из символов, которые на ней изображены, можно вычислить примерный возраст человека, его положение в обществе, откуда он родом, какие обереги использует — это все информация, закодированная в вышивке. И я воспринимаю это как историю белорусского народа, записанную в вышивке. И я считаю, что то, что сейчас происходит, — это история белорусского народа, и я ее закодировала таким образом.

Это не абстрактные сюжеты — это то, что я вижу и читаю в новостях, в телеграм-каналах, в стримах. Я просто сижу, смотрю трансляцию, читаю, что происходит в Беларуси, в других лентах, — и просто фиксирую эти сюжеты. Их очень много, очень много мыслей в голове про то, что нужно сделать, но я просто не успеваю все их реализовать. Но пока будет возможность, я буду это делать. Автозак, который сбил человека во время демонстрации; то, как некоторые омоновцы переходят на сторону народа, — все это не из моей головы, это реальность.

Я сама испытываю сейчас очень сильный стресс. Я просто пытаюсь сообразить, что лично я могу сделать, находясь за границей. Мы здесь устраиваем пикеты в знак солидарности, я делаю свои картинки — но все мы испытываем очень сильное напряжение просто потому, что не понимаем, как можем помочь. Собираем средства, как-то морально поддерживаем. Но очень тяжело осознавать, что мы сидим за границей и у нас в общем-то все спокойно, все хорошо — мы в относительно свободной стране. Очень сложно чувствовать, что ты не можешь выйти, не можешь быть рядом со своим народом. Но я стараюсь делать, что могу. Вообще это все родилось, еще когда не было результатов выборов, когда еще не началось голосование, мне показалось, что было бы хорошо сделать какой-то комикс о выборах этого года — и сами сюжеты стали активнее рождаться сейчас. А первые три картинки случились, когда была первая демонстрация неофициальная, и там ребята включили Цоя, за что их потом посадили на десять суток. Я бы хотела, чтобы в итоге из этого получился более комплексный и подробный комикс, который будет рассказывать, когда все началось, когда и почему кого-то посадили, за что и так далее.

Сложно сказать, призываю ли я к протесту, — за это грозит статья в Беларуси — но, если честно, я пока просто ретроспективно реагирую на то, что происходит. То, что я вообще это делаю, — это мое желание помочь народу, поддержать боевой дух и хотя бы минимально сделать так, чтобы те жертвы, которые есть, чтобы это все не было зря. У меня есть друзья, которые остались в Беларуси, с ними давно не было связи. Знаю, что одна моя подруга ходила на демонстрацию 9-го числа, но 10-го она уже не пошла — сказала, что было очень жестко. Люди боятся, но все равно идут. Потому что верят. И потому что знают, что нужно.