«Искусство должно успокаивать» 

ФОТО:
 АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

Новый арт-директор «Выкса-фестиваля» и по совместительству директор галереи «ГРАУНД Солянка» Катя Бочавар обсудила
с The Blueprint, как изменилась работа куратора за последний год, зачем ехать в Выксу и почему искусство в первую очередь несет терапевтическую функцию.

В Выксе в Нижегородской области сейчас проходит фестиваль современной культуры, который за десять лет превратил небольшой город, построенный вокруг металлургического завода, в один из художественных центров страны. В этом году арт-директором фестиваля стала художница и куратор Катя Бочавар, а его темой — «Все включено», что предполагает «инклюзию» в широком смысле — то есть включение Выксы в культурный контекст страны, ее жителей — в создание фестиваля и обсуждение современного искусства, а артистов и художников — в жизнь моногорода. The Blueprint поговорил с Бочавар о том, как Выкса стала воплощением ее давней мечты, почему она любит работать на заводах и как перестать воспринимать искусство как что-то элитарное.

«У неба нет края», 2021

О site-specific art

Мой путь к нему был довольно забавным. Один, не буду его называть, довольно известный художник и куратор в свое время после выставки выбросил мою работу на помойку. И когда к нему пришли музеи ее запрашивать, он сказал: «Да мы все уже выбросили давно. Ну, на выставке постояла. Куда же это девать-то? Это же все... и на помойку».

Это навело меня на мысль о том, что вообще-то это свойственно моему характеру. Я не храню.... Я все время теряю все файлы и фотографии. Свои собственные работы у меня пропадают, просто растворяются. Люди даже удивляются — как ты могла это потерять. Это же труд твоей жизни, последних многих лет. Я говорю: «Я не знаю». Я с этим носилась как курица с яйцом, а оно от меня ушло все равно. В какой-то момент я поняла, что, видимо, я тот человек, который должен не думать о том, что будет со всеми произведениями, которые он создает. Вообще не думать. Не горевать о них. Сделал, повернулся и пошел дальше. Это многих удивляет, потому что действительно — огромное количество энергии, труда вкладывается в то, что, может быть, существует месяц, а может быть, и полтора часа — и все. Но благодаря этому я могу себе позволить сделать очень много. Мне не нужно беспокоиться о хранении. Горевать, что это никто не покупает. Или на какой склад это складывать.

О разнице между работой куратора и художника 

Я не разделяю эти свои ипостаси. Вообще. Собственно говоря, в этом и есть главное счастье моей жизни. В какой-то момент, много лет тому назад, я разрешила себе делать все, что мне интересно. И так как мне интересно очень многое — кто-то называет меня архитектором, кто-то ювелиром, есть даже люди, которые меня писателем называли, — я много чем и занималась. Режиссурой, продюсированием. Если кратко описывать род моей деятельности, то действительно лучше всего подходит «художник». Потому что это понятие вбирает в себя все эти профессии. А все эти профессии — это какие-то навыки, что ли, проявление одного и того же. Как говорила Людмила Гурченко: «Любовь одна — мужчины разные».

О том, как появилась тема «Все включено» 

Появилась она потому, что все то, что случилось за последние годы, естественно, нас всех переформатировало — с нами и с нашими друзьями, близкими, окружающими нас людьми, с нашей страной, со всем миром случаются сейчас какие-то радикальные перемены, которых никто не ожидал, к которым никто из нас не был готов. И все мы постоянно думаем, как с этим справляться.

Я справлялась в том числе с помощью общения с инклюзивным театром «Круг 2». Я познакомилась с людьми с ментальными особенностями, которые там работают, и они меня потрясли. И очень вдохновили — люди, которые с самого детства, с рождения, испытывают трудности, и еще какие, так успешно занимаются искусством и под укрытием этого искусства смотрят на мир как бы сквозь него. Это помогает им воспринимать мир и как результат — миру помогает воспринимать их самих. Я познакомилась с ними на концерте, для которого они написали песни и музыку. И этот концерт мы услышим в этом году — «Море ныряет в человека».

О специфике Выксы

Я стала арт-директором и куратором фестиваля, который не просто фестиваль современного искусства — это фестиваль современной городской культуры. Это нужно учитывать и именно в этом ракурсе нужно на него смотреть. Потому что здесь есть какие-то выступления, которые, например, мне курировать не совсем свойственно. Большие городские концерты на больших площадях, например. Этого ждет город, и ему это интересно. В общем, мы примеряем современное искусство на разные жанры.

Я в каком-то смысле приспосабливаю уже существующие объекты или произведения к уже существующим местам. И делаю так, чтобы они слились. К конкретному городу подбираю художников, подбираю артистов, композиторов, исполнителей. Городские сообщества соединяю с сообществами художественными, музыкальными. Это исключительно интересно.

О любимых проектах на Выксе в этом году 

Я скажу так. Так как наш проект посвящен инклюзии, включенности и равности всех и вся, то я не могу сказать, что это у меня есть любимый проект.

Об элитарном искусстве

Я вообще всегда была популяризатором современного искусства. Всегда была за то, чтобы мы делали искусство не глупым, не ограниченным, не тупым, но все-таки делали бы его более понятным для самого широкого круга. Я не верю в элитарность искусства. Оно элитарно, потому что его делают элитарным люди, которые его производят. Люди, которые как бы его окружают, ближний круг, но если этот круг раздвинуть...

Вот пять минут назад мы устанавливали городскую скульптуру. И одна жительница быстро подбежала к рабочим, которые поднимали шестиметровую скульптуру, и стала спрашивать, каким концом — тупым или острым — она встанет на землю. Она сказала, что не может подождать полчаса и ее так мучает любопытство, что она должна это узнать прямо сейчас. Вот. Искусство такая штука.

О том, что современное искусство — это прежде всего язык 

Современное искусство — это не предмет. Это язык. Это способ общения одного человека с другим человеком. Группы людей с еще большей группой людей. И именно с этой точки зрения фестиваль в Выксе адсорбирует в себя современное искусство. Ко всему прочему это, безусловно, очень интересный эксперимент, о котором я, надо сказать, мечтала всю свою жизнь. У меня была когда-то такая утопическая мечта о городе искусства. Я думала, как было бы прекрасно, чтобы был один город, всего один, но в котором люди бы, например, вообще внутри городского пространства не сталкивались с так называемым классическим искусством, а сразу начали с современного.

Об условности разделения на «классическое» и «современное» искусство

Это достаточно условное разделение. Мы ведь живем в современном искусстве еще так недолго. Через 100 лет, через 200 лет эти грани начнут стираться вообще. Вот еще недавно импрессионисты казались нам в крайней степени авангардом, пощечиной общественному вкусу. А сейчас просто искусство.

Об искусстве как медитации 

Вообще, медитативность и дзен в моей художественной практике — одни из главных составляющих. Я сама должна и сосредоточиться, и расслабиться одновременно. Так же должен себя чувствовать человек, который попадает в поле моего произведения. Более чуткий зритель чувствует это сразу. Кто-то не чувствует вовсе. А в ком-то, в кого-то это зерно попадает, постепенно, может быть, работа к работе — прорастает эта способность медитировать. Раньше у большинства была молитва, которая приводила их в подобное состояние.

Ведь человеку, который живет в городской среде, умение успокоить свое сознание просто необходимо. И вот искусство служит этой самой цели. Оно должно успокоить. А успокоившись, ты уже можешь задуматься, да? И узнать, что с тобой происходит, что происходит с соседом, что происходит с миром.

О том, как Выкса встраивается в мировой контекст

Децентрализация культуры и искусства — это процесс, который давно уже идет. В некоторых странах он идет более успешно, в некоторых — менее. Но на самом деле я очень рада, что в России это стало уже трендом. Децентрализации я служу уже очень много лет: одни из моих любимых проектов были сделаны в Перми, Екатеринбурге, Первоуральске. И в Выксу приезжают со всей страны.

О том, как поменялось отношение к работе после февраля 2022-го 

Это очень странное ощущение. Я ведь еще и директор госучреждения, кроме всего прочего, у меня в подчинении двадцать четыре человека (в 2018 году Бочавар была назначена директором Государственного выставочного зала в Москве «Солянка ВПА». — Прим. The Blueprint). У меня есть бухгалтерия, отдел кадров. И еще я работаю куратором. И еще я являюсь архитектором выставочных пространств. Все эти профессии, хоть ты художник назовись, хоть как-то еще (см. пункт про разделение профессий), они все включают в себя большое, высокое администрирование. У меня получалось все это делать только благодаря жесткой дисциплине. И это давало какое-то неуютное ощущение от жизни. Я задавала себе вопрос — зачем я это делаю вообще. Это занимает слишком большое количество жизни. Но когда возникло все, что возникло, я вдруг поняла, что ко мне в «Солянку» люди приходят за каким-то успокоением, в какой-то степени спасением. Когда им тревожно, когда им грустно, когда им страшно. И я вдруг поняла, что все, что я делаю, — это такая миссия, которая мне по плечу. Когда ты воспринимаешь это как пустое колебание воздуха и всяческую суету — это одно. Тебе от этого тяжело. Как только ты воспринимаешь это как миссию, сразу же с этим смиряешься и даже начинаешь получать от этого удовольствие. Вот такая во мне произошла серьезная перемена.

Я/МЫ Выкса

Работая на Урале, я очень полюбила заводы. Поэтому еще мне в Выксе так хорошо. Во-первых — я очень люблю людей. Во-вторых — я очень люблю работать. В-третьих — я очень люблю работать с теми, кто работает. Раньше мы все назывались людьми труда.