Финалисты премии Кандинского — миллениалы. Кто они?
13 ноября в Москве будут объявлены лауреаты Премии Кандинского в трех номинациях: «Проект года»; «Молодой художник. Проект года»; «Научная работа. История и теория современного искусства». За денежный приз (1 800 000 рублей за проект года, 450 000 рублей молодому художнику) и славу (издание научной работы на русском или английском языках) борются девять претендентов. Специально для The Blueprint главный редактор журнала «Диалог искусств» Александра Рудык рассказывает о каждом из финалистов премии. Их работы — как и всех номинантов этого года — до 17 ноября выставлены в ММОМА на Петровке, 25.
Премия Кандинского существует 13 лет, но вручается в 12-й раз: в прошлом году конкурс отменили. Потому в финал попали работы не только 2018, но и 2017 года. Выставка номинантов вообще последний раз проходила четыре года назад. Так что несмотря на традиционное бурчание критиков «опять те же там же» — позитивный сдвиг налицо: премию вручают, выставка открыта. В экспозиции, сделанной кураторами Ириной Горловой и Натальей Герасиной, выигрышно представлены проекты большинства художников, так что вне зависимости от выбора жюри посмотреть стоит на всех.
Что касается финалистов, в обеих денежных номинациях к решающей борьбе допущены сплошь миллениалы. Наивно полагать, что это внесло какую-то новую струю в привычный московский или глобализированный визуальный ряд, но общие признаки времени прослеживаются. Годами, если не десятилетиями после просмотра очередных выставок-номинантов становилось понятно, что то смещение от формы к содержанию — единственный отчетливо заметный тренд в искусстве, теперь стало очевидно, что поколение Y не менее заворожено оболочкой, эстетикой. Виден и интерес к описанию/производству места, в котором на первый план выходит неявленное визуально переживание; и к гибридным территориям, откуда можно взглянуть на искусство с позиций других языков и сфер; и к самим способам подачи/восприятия информации. В общем, чувствуется, что все участники шорт-листа выходцы из более-менее одной среды. «Мне было видение, что на Премии Кандинского победила дружба», — пошутил пару дней назад автор телеграм-канала «Производственный роман». Судя по списку претендентов, дело к тому и идет.
«Проект года»
За главный приз «Проект года» сражаются три обладателя премии в номинации «Молодой художник» разных лет. Связано это и с ограниченностью художественных кадров, и с вечной неразберихой: «молодой» — не обязательно значит «начинающий», а «заслуженным» не всегда продают алкоголь без паспорта.
Евгений Антуфьев. «Когда искусство становится частью ландшафта. Части I, II и III», 2018
Назвать Евгения Антуфьева молодым художником язык не поворачивается, хотя родившийся в 1986 году автор еще не достиг 35-летнего возраста — точки формальной границы между молодостью и зрелостью. На московской выставочной сцене Антуфьев появился одиннадцать лет назад с сильным проектом «Объекты защиты» на площадке «Старт» в «Винзаводе», за который тут же получил Премию Кандинского (2009) в номинации «Молодой художник. Проект года». К 2014-му Евгений открыл семь персональных выставок и засветился в ряде громких коллективных проектов: в Нью-Йорке — выставкой Ostalgia в New Museum (2011), в Париже — Garden of Eden, Palais de Tokyo (2012). С персоналкой «Двенадцать, дерево, дельфин, нож, чаша, маска, кристалл, кость и мрамор: слияние. Исследование материалов», впервые показанном в частном пространстве основателя Max Mara Ахилла Марамотти Collezione Maramotti, Антуфьев попал в лонг-лист Премии Кандинского 2014 уже без приставки «молодой». В 2016 году к списку достижений добавились участие в важнейшей европейской биеннале Manifesta 11 и сразу две номинации на «Кандинского» — «Проект года» за выставку в московской галерее «Реджина» и вновь «Молодой художник. Проект года», за «Манифесту». Стоит ли упоминать, что в следующем, 2017-м, Евгений опять в лонг-листе.
Все эти годы Антуфьев умело сочетает хтонь и шаманизм, космизм и народное искусство. Демонстрирует великолепное знание глобального культурного архива. Показывает документальный интерес к темам памяти и бессознательного. Работает с физическими материалами, извлекая сакральные смыслы из человеческих волос, мармелада, кристаллов и каррарского мрамора. Все с большим вкусом и тонким визуальным рядом.
Итак: 2019 год, Антуфьев в статусе если не великого, то уж точно выдающегося художника вновь номинирован на премию — дважды, в разных весовых категориях. Сложно сказать, какая из работ более зрелая: полудокументальная, полуфантазийная инсталляция «Бессмертие навсегда: комнаты Льва Толстого», включенная в список «молодых», или вышедшая в финал «Когда искусство становится частью ландшафта» в «проектах года». Но последняя выигрывает масштабом. Три части выставки-интервенции были последовательно показаны в Археологическом музее Палермо на «Манифесте 12», в Мультимедиа Арт Музее и Музее Коненкова в Москве.
Полина Канис. «Процедура», 2017
34-летняя Полина Канис работает на границе кино, перформанса и фотографии. «Границы» — вообще основополагающее слово для определения творчества художницы, их она постоянно тестирует. Канис номинировалась на «Молодого художника» в 2010-м, 2011-м (стала победителем) и в 2016-м. А вот на «Проект года» — только в 2017-м, хотя ее работы давно и заслуженно находятся в музейных собраниях Москвы, Парижа, Вены, Варшавы и Турина.
Видео «Процедура» впервые было показано в Доме искусств в Мюнхене в рамках программы «капсульных экспозиций» Capsule, поэтому редкий посетитель выставки номинантов Премии Кандинского имел удовольствие видеть его раньше.
Действие разворачивается внутри небольшого телевизора на руинах вымышленного музея и в окружающем его лесу. Здесь произошла некая катастрофа, и участники фильма пытаются выяснить ее причины. Но получают только один меланхолично произнесенный множеством обитателей тех мест ответ: «Я ничего не видел». Отдельно взятое музейное здание вместе с окружающим лесом становится маргинальной, обособленной зоной, полосой отчуждения, выход из которой сопровождается опросом и допросом — собственно, процедурами.
Работа видеохудожника и режиссера Дмитрия Венкова (родившегося в 1980-м), «Гимны Московии» — показывает столичные здания, снятые снизу вверх, затем перевёрнутые вверх тормашками и пущенные проплывать мимо зрителя под музыку композитора Александра Маноцкова, превращаясь не то в дирижабли, не то в космические объекты. В созвучие большим московским стилям образ складывается помпезный и, если так можно выразиться, академичный. Художник утверждает, что если прислушаться, в музыке можно различить отголоски советско-российского государственного гимна, три вариации — по одной на каждую архитектурную эпоху. Хочется почтить вставанием.
Фильм-путешествие, фильм-путеводитель уже удостоился приза Anna Schwartz Gallery Award for Best Experimental Short Film на Мельбурнском кинофестивале, а также попал в собрание Третьяковской галереи. Ну и чтобы не отставать от коллег, ранее Венков дважды номинировался на Премию Кандинского: в 2012-м он стал лауреатом номинации «Молодой художник», и в 2016-м, без финалов и побед.
Дмитрий Венков. «Гимны Московии», 2017
«Молодой художник. Проект года»
Эта номинация порадовала сразу двумя дебютантами. Егор Крафт и Альбина Мохрякова номинированы впервые, чего не скажешь о Тимофее Раде. Последний в 2016 году побывал в лонг-листе, а в 2014-ом вышел в финал той же номинации.
Егор Крафт. Ákkta solo show, 2018
Творчеством Егора Крафта (1986 года рождения) гордятся петербуржцы — по крайней мере, те из них, которые с ним знакомы. Правда, родившийся в Ленинграде художник давно покинул дом. Учился в Москве, в Вене и Лондоне, живет где-то между Москвой и Берлином, но все же номинирован за выставку именно в родном Петербурге. Круг интересов Крафта широк: живопись, рисунок, политика, наука, медиа и технологии, все падает в плавильный творческий котел. Впрочем, любовь к технологиям сильней. «В первую очередь по причине того, что вижу в них большой потенциал для трансформаций на всех уровнях жизни, ведь они всегда являлись главным двигателем как общественных, так и культурных процессов», — объяснил как-то свою привязанность художник в интервью изданию «Собака».
Выставка Ákkta, прошедшая в галерее Anna Nova, как раз об этом. Как технологии (те, что участвуют в распространении информации) формируют восприятие реальности, автоматизируют анализ и провоцируют, выражаясь словами кураторов Премии Кандинского, «эпидемию производства информации планетарного масштаба».
Самая молодая финалистка Премии Кандинского родилась в городе Братске в 1990 году. Выпускница московской «Школы Родченко», Мохрякова сняла в прошлом году 16-минутное видео «Каэгха». Фабула взята из новостной истории: некая девушка убила офицера ливийской армии, якобы отомстив за смерть Каддафи. Это событие спровоцировало вооруженное нападение на посольство России в Ливии. В девушке художница узнает соседку по студенческому общежитию, после чего находит ее заблокированный дневник, который и решает оживить: матерные частушки перемежаются с философскими подтекстами и странными фразами, выхваченными из окна браузера. Как и Крафта, Мохрякову очевидно интересуют информационная полифония, способы подачи сюжета и превращения его в историю, в недавнее прошлое, зафиксированное на разных носителях (текст, видео), а следом — и в памяти человечества.
Альбина Мохрякова. «Каэгха», 2018
Тимофей Радя. «Всё это не сон», 2018
Тимофей Радя (1988) живет в Екатеринбурге, закрывает лицо черным платком и творит на улице, часто несанкционированно. Его лаконичные политические, социальные и лирические высказывания на земле и в небе, на билбордах, крышах, вывесках точно попадают в цель, в мысли случайного зрителя: «Долой смерть», «Хорошие декорации — плохой спектакль», «Чем больше света, тем меньше видно», «Нет ничего сложнее и выше, чем самая обычная любовь к ближнему», «Я бы обнял тебя, но я просто текст», «Кто мы, откуда, куда мы идем?». И если возможно сегодня внезапное откровение при столкновении с искусством, то это оно.
Совершенно отдельное, магическое влияние оказывают светящиеся работы. Как та, что номинирована на Премию Кандинского, — дремучий-дремучий лес и внезапно неон: «Всё это не сон». Надпись приносит не только несомненное эстетическое удовольствие, но и бьет наотмашь метафорой, где темный городской лес уподоблен «темноте» окрестного города Выкса (и любого другого населенного пункта), в которой блуждают его жители.
«Научная работа. История и теория современного искусства»
Совершенно необходимая номинация, соискатели которой осмысляют культурно-художественные явления, была введена лишь в 2014 году. На выставке книги-претенденты представлены небольшой витриной с обложками, и этого, конечно, мало. Их стоит не только разглядывать через стекло.
Евгений Барабанов. «Метагеометрия художника Штейнберга»
Андрей Хлобыстин. «Шизореволюция. Очерки петербургской культуры второй половины ХХ века»
Издательство Московского музея современного искусства совместно с фондом AVC Charity, 2017
Borey Art Center, 2017
Эдуард Штейнберг (1937–2012) потомственный художник, представитель советского неофициального искусства, тонкий знаток русского авангарда и иконы, впитал супрематизм и символизм, создав язык собственный, супрематически-абстрактный, понятный как в России, так и на Западе. Выходец из Тарусы, он в 1988 году эмигрировал в Париж, где скончался в 2012-м. Авторитетнейший художник своего времени, естественно, не раз занимал умы исследователей. Монографии, эссе, воспоминания отечественных искусствоведов, а также фильм французского писателя и режиссера Жиля Бастианелли «Эдик Штейнберг. Метагеометрия. Письмо Малевичу» — тому подтверждение.
Новая книга о художнике написана искусствоведом и историком философии Евгением Барабановым, приурочена к последней московской выставке Штейнберга в ММОМА, прошедшей в 2017 году: на ней были представлены работы мастера за 40 лет. Барабанов в полной мере показал «трансформации» и истоки языка художника, а также подсказал зрителю, как видеть невидимое.
Пожалуй, это самая прославленная книга из всех финалистов номинации за пределами артистического мира. Петербургский искусствовед, куратор, художник и писатель Андрей Хлобыстин искрометно описал и заархивировал художественную жизнь Северной столицы, сформированную небезызвестными людьми: Тимуром Новиковым, Георгием Гурьяновым, Владиславом Мамышевым-Монро, Виктором Цоем, Олегом Котельниковым и их единомышленниками. Происходившее здесь в перестройку автор называет «культурной революцией» и рифмует с восстанием 1917 года, «шизореволюцией». Пятисотстраничный сборник эссе о выставках, концертах, панках, рейвах, сквотах и других проявлениях неофициальной культуры, написанный с позиций инсайдера (автор — непосредственный участник событий), уже не раз был номинирован на художественные и литературные премии. The Art Newspaper Prize, «Инновация», «Нацбест», «Волга/НОС: Тексты художников» (книга взяла первый приз) — книга Хлобыстина метит на место основополагающего труда об андеграундной культуре Петербурга, точнее Ленинграда.
Маргарита Тупицына, Moscow Vanguard Art. 1922–1992 / «Московское экспериментальное искусство. 1922–1992 гг.»
Yale University Press, 2017
На обложку книги независимый куратор, критик и доктор искусствоведения Маргарита Тупицына поместила работу Константина Звездочетова «Знай наших» 1983 года. Веселенькая, в узнаваемом стиле художника, отсылка к «Свободе, ведущей народ» Делакруа, полностью отвечает содержанию труда. Вышедшая в год столетия Октябрьской революции книга рассказывает о новаторских методах, теориях и практиках нескольких поколений московских художников — русского авангарда, соцреализма и советского послевоенного периода, — которые несмотря на все политические и жизненные препоны сохранили экспериментальный дух и свободу.
