ДАТА ОБНОВЛЕНИЯ: 5 ИЮЛЯ 2021

Стиль в фильме: «Любовь и голуби»

ТЕКСТ: Яна Лукина

5 июля умер режиссер Владимир Меньшов. Он подарил отечественному кинематографу много фильмов, один из них — «Любовь и голуби». Вышедшая на экраны в 1984 году комедия Владимира Меньшова, к тому времени уже оскароносного режиссера (награду Американской киноакадемии тремя годами ранее принесла мелодрама «Москва слезам не верит»), вопреки проискам цензоров — они чуть было не отправили ленту на дальнюю полку — ставшая хитом отечественного проката. Шутка ли: тогда, в 1984-м, историю про адюльтер в реалиях советской деревни посмотрели 44,5 миллиона человек! Больше — разве что «Танцора диско». Рассказываем о том, что носили актеры в кадре, и объясняем, почему сегодня герои фильма «Любовь и голуби» выглядят неожиданно модно. 

Решив перенести на большой экран основанную на реальных событиях пьесу Владимира Гуркина, которую уже несколько лет ставили в московском «Современнике», Меньшов закономерно принял правила театральных подмостков и сделал происходящее в кадре немного экстра: с делением на танцевальные фигуры (их объявляет сам режиссер в роли ведущего кадрили с забавным чубом — спасибо парику сыгравшей в картине Людмилы Гурченко, надетом задом наперед), «спецэффектами» (главный герой, Василий, с порога родного дома падает прямиком в черноморские воды — два водолаза помогали раздевать актера Александра Михайлова под водой) и отнюдь не пожилыми актерами в ролях стариков.

А вот с костюмами специально перебарщивать не стали. Напротив, художник Наталья Монева, для которой «Любовь и голуби» стал первым большим проектом, старалась скопировать деревенскую манеру одеваться. Как результат — создателей фильма обвинили в отсутствии вкуса и — внимание! — «унижении достоинства простых колхозников». Тем ироничнее, что сегодня, тридцать с лишним лет спустя, наряды Кузякиных смотрятся свежо и даже модно. Ленька, сын Кузякиных, в день проводов в армию надевает костюм с довольно вычурным поло — на прошлой неделе точно так же поступил Райан Гослинг, в очередной раз презентовавший «Человека на Луне».

Вот дядя Митяй — апологет многослойности и оверсайза — в пиджаке не по размеру и надетой на тельняшку рубашке в клетку. А вот его супруга, баба Шура, — в винтажном платье в мелкий цветочек и грубых ботинках на толстый носок. Над этим образом, кстати, костюмерам пришлось потрудиться вдвойне: актрисе Наталье Теняковой на момент съемок не было и сорока, так что лихую разницу в возрасте скрыли с помощью не только грима, но и одежды: ноги прятались под широкими юбками, под жилетами скрывались добавляющие объемы телу накладки, а упомянутые ботинки помогли выработать нужную походку.

Женская половина семьи Кузякиных и вовсе выглядит как персонажи из модной вселенной Миуччи Прады, в частности — Miu Miu: наивные платья с такими же наивными принтами, кардиганы, носки, надетые на колготки. При этом один из самых эффектных луков Надежды — пальто с намеком на милитари, платье в цветочек, легинсы со штрипками, голубые носки, алые туфли «мэри-джейн», платок — легко вписался бы в концепцию нынешнего Gucci. Или Vetements. А помните, как Демна Гвасалия увлекся «папиными» костюмами — с громоздкими пиджаками и нарочито плохо сидящими брюками? Отец семейства Василий — все равно что тот самый «папа», в неприталенных рубашках, кепи и дурацком галстуке.

При этом на дворе начало восьмидесятых, и где-то там, в городе, уже носят или вот-вот начнут активно носить джинсы и брюки-бананы, пойдут «пышные» плечи, «пауэр-сьюты» — а там уже и до девяностых будет рукой подать. Только вот в деревне жизнь как будто застыла: во внешнем виде Кузякиных мало что выдает конкретное десятилетие (разве что успевшая пожить в городе Людка, старшая дочь Кузякиных, ближе к счастливому финалу надевает голубую двойку — юбку и жилет, отвечающую хиппи-тренду, — и босоножки на шпильке), и, может быть, в этом деликатный режиссерский ход — сделать персонажей вне времени, актуальных вчера, сегодня, завтра.

Из этого онемевшего пространственно-временного континуума героев во всех смыслах вырывает разлучница Раиса Захаровна. Она, городская жительница, увлеченная экстрасенсорикой (в наше время наверняка бы заказывала кристаллы на сайте Гвинет Пэлтроу!), на курорте щеголяет в модных по тем временам сабо и шелковом халате, а также носит трикотажный костюм (не Missoni, конечно, но близко).

В итоге единственное столкновение Раисы Захаровны и Надежды странным образом похоже на состоявшуюся в 1961 году венскую встречу Нины Хрущевой с Жаклин Кеннеди: одна — в платье в цветочек, вроде бы достаточно нарядном (эта праздничность подчеркивается и крупными алыми бусами), но явно уступающем по части элегантности аккуратному костюму второй: у той отчаянно рвется наружу жабо, на ногах — присборенные сапоги на шпильке. Ультрамодной Раису Захаровну и не назвать, но ее шопинг-горизонты явно шире, чем у законной жены Василия.

Кстати, знаменитый рыжий берет, который в итоге падет жертвой стычки двух соперниц, добавили к костюму буквально накануне съемки; актриса Нина Дорошина заявила, что в такой эмоциональной сцене просто обязана что-то выдрать у героини Гурченко, — и тогда за ночь связали головной убор, к которому на нитку пришили помпон.

Наконец, собравшись примириться с опальным Василием, Надя не то шьет, не то достает из закромов максимально вычурное — ну, по деревенским меркам — платье. В оттенке ультрафиолет, асимметричное, с открытыми плечами, цветочным принтом и даже — внимание! — блестками. Нечто подобное можно встретить в недавних коллекциях Temperley London и Miu Miu, хотя версия Надежды, кажется, поэксцентричнее будет. Даже один из главных ляпов, допущенных при работе над картиной, — «перезавязывающийся» в процессе их беседы платок (в перерывах между дублями костюмеры так и не вспомнили, как аксессуар был повязан изначально) — остается незамеченным. А может, это упущение просто добавляет еще больше обаяния фильму.