«Дэвид Линч. Жизнь
в искусстве» 

текст: настя полетаева

Об этом фильме вам нужно знать две вещи. Первая: он снят так, как будто его режиссировал сам Линч, так что готовьтесь к напряженной мыслительной работе. Вторая: Линч ведет очень закрытый образ жизни, поэтому упускать шанс заглянуть в его странный мир нельзя. Даже если этот мир вам не слишком нравится.

13 апреля — чуть больше чем за месяц до выхода нового сезона сериала «Твин Пикс» — в российском прокате появится документальная лента «Дэвид Линч: Жизнь в искусстве». Главный режиссер Джон Нгуйен знаком с Линчем давно и даже уже снимал о нем фильм в 2007 году. «Дэвид очень закрытый человек, он на короткой ноге только со своими близкими друзьями. Он не самый простой человек из тех, кто может дать интервью», — рассказал Джон журналу VICE. Очевидно, за последние десять лет Нгуйен смог найти с Линчем общий язык, потому что новая документальная лента о режиссере получилась очень интимной. 25 интервью, которые Нгуйен и команда брали у Линча по выходным в течение трех лет, сложились в личный монолог о детстве, юношестве и раннем периоде творчества. Этот рассказ не облегчит вам понимание фильмов режиссера и не даст ответов на заданные в них вопросы, но поможет понять, почему они именно такие и как формировался выдающийся талант Линча.

Откуда взялись пугающие образы в фильмах Линча

Все в лучших традициях стереотипов о психоанализе: фильм объясняет, почему мрачная эстетика Линча начала складываться, когда тот был еще ребенком. Дэвид, например, рассказывает, как гулял однажды с братом перед ужином — и на них из темноты ближайшего переулка вышла полностью обнаженная женщина с окровавленным ртом (будущая Лора Палмер?): «В этом было что-то очень мистическое». Или история переезда семьи Линч в Вашингтон, поближе к новой работе отца Дэвида, когда вся семья вышла попрощаться с соседской семьей Смит — а потом произошло нечто настолько пугающее, что даже пожилой уже Линч не смог обрисовать ситуацию («Нет, не получится рассказать»). Неясные тени в морге, где заперли Дэвида-студента, гниющие в качестве эксперимента фрукты в подвале его дома, которые отец Линча принял за дьявольские происки, страшные сны — становится понятно, что Дэвид Линч каждый день живет в реальности, которая очень напоминает сюрреалистическую атмосферу его же работ.

Как Линч стал художником

Мало кто станет спорить с тем, что Линч — кинохудожник, а не просто режиссер. Однако не все знают, что по образованию и основному роду деятельности Линч как раз художник и есть, причем в довольно классическом понимании. «Мою девушку звали Линда Стайлс, и как-то вечером, в полдесятого или в десять, я почему-то оказался на лужайке перед домом Линды и познакомился там с парнем по имени Тоби Килер. Он учился не в государственной, а в частной школе, и Тоби сказал мне, что его отец — художник. И само понимание того, что можно быть художником, возникло внезапно, выбило из колеи, и с той секунды я хотел заниматься только этим», — рассказывает Линч о встрече в старшей школе, которая оказалась для него определяющей. Тоби Килер оказался сыном художника Бушнелла Килера. Он сдал Линчу его первую студию за 40 долларов в месяц, а позже оказал ему протекцию, чтобы Дэвида приняли в продвинутый класс Пенсильванской академии искусств.

Затворничество

В юности Линч мечтал переехать в Бостон, и когда это случилось-таки, две недели до начала занятий в старшей школе он просто сидел в квартире и слушал транзисторный приемник. Позже эти две недели превратятся в символы на его полотнах: тяжелый комок шерсти в пустой комнате, огромная неповоротливая муха в кресле. Тяга к одиночеству проявилась еще раньше, когда после уроков и до поздней ночи совсем юный Дэвид закрывался в маленькой комнате-студии и рисовал («Я понимал, что то, что я рисую, — дерьмо, но мне нужно было пробиться, найти что-то свое»). Пожалуй, желание работать и даже жить уединенно не слишком удивительно, если учесть род занятий Линча. Он закрывался один в мастерской, когда работал над картинами, а первые фильмы — «Алфавит» и «Голова-ластик» — снимал прямо там, где жил.

Женщины

В ленте время от времени проскакивают упоминания девушек, женщин и первой жены Линча, Пэгги, — достаточно, чтобы понять, сыграли ли они какую-то роль в его жизни, но слишком мало, чтобы составить представление о том, как эти отношения оценивает сам Дэвид. Ему импонировал образ художника, который «много курит, рисует и больше ничего не делает». Совершенно ясно, что он любил Пэгги, хоть и считал, что после свадьбы «его жизнь кончена». Ближе к концу ленты Линч назовет этот брак лучшим из всего, что с ним происходило. Даже сам документальный фильм вышел с посвящением Луле Богине Линч — названной в честь главной героини «Диких сердцем» пятилетней дочери режиссера от последнего брака. На этом порция информации о личной жизни Дэвида заканчивается.

Неуверенность в себе или как начать снимать кино и не бросить

«Мама все время говорила мне, что я ее разочаровываю», — вспоминает Линч. Неуверенность в себе и своих силах, впрочем, не были обусловлены только недовольством родителей. Когда Пэгги родила дочь, Линчу пришлось работать печатником, чтобы хоть как-то содержать семью, — времени на скульптуру, живопись и эксперименты с кино и анимацией не оставалось. Этот период Линч вспоминает «не как период, в котором не было счастья, нет», и все же это было сложное время, когда он практически не мог заниматься творчеством. Его спас грант Американского института кино, который режиссер получил неожиданно для самого себя в конце шестидесятых. Он переехал в Лос-Анджелес, и в институте ему отдали здание бывшей конюшни, где он практически без денег снимал «Голову-ластик». Съемки длились пять лет, Линч к тому времени развелся с Пэгги, и в какой-то момент к нему приехали брат с отцом. Они говорили, что ему пора бросить кино и найти уже нормальную работу, что он должен взять на себя ответственность за своего ребенка. «Я заплакал. Я не мог поверить, что они это говорят», — рассказывает Линч. Он довел дело до конца, и благодаря этому полнометражному дебюту мир узнал о Дэвиде Линче, режиссере-сюрреалисте.