Лусине Аветисян и FactiveFace
Текст:
татьяна королева
фото и видео:
дарья кузнецова
Лусине Аветисян, основательница бренда FactiveFace, рассказала The Blueprint о том, каково это — закрыть именной бренд после показа в Париже и внимания Vogue Italia, почему она решила сосредоточиться на своих рисунках в дизайне и какую роль в становлении бренда сыграла ее бабушка.
«В детстве во мне никто не видел художника. Хорошо рисовала моя двоюродная сестра. Мы жили в Тольятти, и бабушка решила отвести ее в художественную школу, а я просто пошла с ними за компанию. В школе директор сказал, что сестра, конечно, хорошо рисует, но она еще маленькая, а вот меня можно взять — хотя даже не видел, как я рисую. Так я туда попала и потихоньку начала развиваться как художник. Там же, в Тольятти, я покупала все модные журналы — обожала красивую одежду и красивые картинки. Я понимала, что буду художником, но обязательно с приставкой «дизайнер»».
Свою первую коллекцию Лусине сделала на третьем курсе в академии имени А. Л. Штиглица: сама сшила, стилизовала и сделала фотографии для лукбука. Тогда появился именной бренд Lusine. В 2012-м его отметил журнал «Собака»: Лусине стала финалисткой конкурса «Новые имена в моде». Потом была победа в конкурсе молодых дизайнеров Preview на неделе моды Cycles and Seasons в Москве и, конечно, внимание итальянского Vogue: в 2013-м Лусине стала победительницей конкурса Talents Vogue Italia. А год спустя, окончив академию, она поехала в Париж на неделю высокой моды: ее работы выбрала София Чкония для выставки Art Georgia. После этой выставки бренд Лусине закрыла — не была уверена, что это то, что ей нужно.
«Я поняла, что не смогу зарабатывать деньги здесь, в России, и в Европу я поехать тоже не могу. Поэтому пришлось уйти, хотя это очень странно — взять и закрыться после недели высокой моды в Париже и похвалы западной прессы. Бабушка посоветовала переехать из Петербурга в Москву. Я приехала и на три года ушла в работу стилистом. Я тогда в Москве вообще никого не знала — была, наверное, одним таким человеком на миллион. Я скинула свое портфолио в Buro 24/7, и меня заметила Катя Дарма (сейчас — главный редактор Buro 24/7.— Прим. ред.). Она предложила поучаствовать в совместном проекте Buro и телеканала Disney, «Правила стиля». У меня не было навыков стилиста, но были амбиции, и все хорошо пошло. Потом я перешла в People Talk, потом был Harper''s Bazaar, Grazia, была стилистом у Quest Pistols Show и у Луны. Потом думаю, ну что это такое? А бабушка сказала: «Хватит таскать эти вещи, ты похожа на грузчика!»
За три года работы стилистом через мои руки прошло много одежды: и люкс, и российские марки, секонд-хенд и винтаж. Все это помогло мне понять, что на рынке представлено в изобилии и чего не нужно повторять.
Первый звоночек, что принты — это что-то потрясающее, прилетел от Натальи Алавердян. Это было в самом начале, когда я только приехала в Москву. Она искала ассистента, и я отправила ей свое портфолио. Мы встретились, я рассказала, что я художник и дизайнер, и она попросила меня нарисовать стрекоз. Буквально через пару дней — я очень быстро рисую — я задумалась: зачем ей мои рисунки? Я вообще умею рисовать? Я не понимала, что этим умением можно пользоваться и продвигать его. Из эскизов Наташа выбрала самый странный, на мой взгляд, — а потом представила коллекцию A.W.A.K.E. c этим принтом в Париже. Моя первая коллекция для FactiveFace была очень шальная: и стразики, и цветочки, и драпировки, и принты. В Милане на Pitti Super ко мне подошла Мария Тер-Маркарян и сказала, что я больше художник, а не дизайнер, посоветовала упрощать дизайн и делать акцент на принты. Все эти люди меня направляли и выбирали не одежду, а именно рисунки.
Поэтому я решила сосредоточиться полностью на рисунках и принтах, упростила дизайн в этой коллекции — и в следующей, наверное, тоже будет так. Не потому, что у меня не хватает фантазии, а так надо, рисунок стоит на первом месте.
Три года — очень большой перерыв для моды, твой бренд за это время все забудут. Поэтому я решила полностью перезапустить марку, сменить название. FactiveFace — это вымышленное лицо, ведь все образы у меня выдуманные. У меня простой крой, но думаю, что через пару лет я уже смогу сделать более сложный дизайн. Сейчас я себя ограничиваю, потому что понимаю, что еще рано. И клиент не готов, и я не готова в плане производства.
В России у меня спрос на более простые вещи: здесь заметили черно-белую рубашку, а в Париже на нее совершенно не обратили внимания. Для них это просто рубашка, они отметили пальто, пижаму, юбку, которая выглядит как витраж. Оказалось, что по стилистике для европейских байеров это Япония и Китай: все такое мультяшное, анимешное. Но всем, кстати, нравятся футболки. Я думала раньше, что у дизайнеров, которые делают футболки, нет таланта, что ли. Потом поняла, что это так круто. Футболка — это белое пространство, и ты должен его грамотно заполнить. Принт — это же миллиметры, сделать повыше, подвинуть налево или направо — будет уже не то.
Я сама постоянно надеваю черное или белое, но из-за того, что я армянка, я очень люблю яркие цвета и яркие оттенки. Я хочу сохранить какой-то арт в своей одежде, поэтому, если я делаю классический крой, нужно быть смелее, добавлять цвет: я очень люблю яркий синий, желтый. У меня одно время даже кончики волос были синими — думаю, скоро верну.
Бабушка — мой критик. Критик — это тоже профессия, дар, он очень ценен на самом деле, так же, как и художественный. Потому что мало кто может сделать правильный выбор, особенно в искусстве, когда нет каких-то определенных правил».
