ХИТЫ

ФОРТЕПИАННОЙ музыки

23 апреля в московском Северном речном вокзале пройдет большой концерт SOUND UP forte, где свои произведения будут играть пять главных молодых героев российской фортепианной школы. The Blueprint попросил одного из них, композитора и пианиста Игоря Яковенко, составить гид по фортепианной музыке 20 века — своего рода best of от Дебюсси и Прокофьева до Арво Пярта и Мортона Фелдмана.

В середине февраля 2021-го у джазового музыканта и постклассика Игоря Яковенко вышел альбом False Sonatas — своего рода рефлексия о невозможности быть «настоящим композитором» в 21 веке. По просьбе The Blueprint музыкант составил «объяснительную»: выбрал самые выдающиеся фортепианные произведения прошлого столетия, важные и для него лично, и для истории музыки.

фото: Aset Geroeva

Начать плейлист я бы хотел с импрессиониста Клода Дебюсси и его прелюдии 1909 года Pas sur la neige, в переводе — «Шаги на снегу». Визуально музыка напоминает зарисовки испрессионистов Клода Моне и Альфреда Сислея, в ней чувствуется влияние композитора Модеста Мусоргского, а искусствоведы характеризуют эту работу как «суровое выражение одиночества и опустошенности».

1.

2.

Эрик Сати был культовой фигурой для Парижа начала XX века. Он широко известен своими гимнопедиями (придуманный Сати жанр легкой музыки. — Прим. The Blueprint) и меблировочной музыкой (тоже придуманный Сати один жанр фоновой ненавязчивой мелодии, которую не нужно специально слушать — она может звучать, например, в магазине. — Прим. The Blueprint), но для меня Сати прежде всего предтеча минимализма. Это отчетливо слышно в его работе Embryons desséchés — «Высушенные эмбрионы» 1913 года.

3.

Фортепианный стиль раннего Прокофьева лучше всего понятен по его сборнику фортепианных миниатюр — «Мимолетностям», — премьера которых состоялась в 1918 году. Это короткие, совершенно разные по настроению произведения, название которых взято из стихотворения русского поэта-символиста Константина Бальмонта.

фото: Aset Geroeva

4.

Пьеса Арнольда Шенберга, написанная в 1929 году, является ярким примером применения его новаторской додекафонной (в переводе с греческого «двенадцатизвучной») техники с двенадцатью тонами. Этой техникой впоследствии пользовались многие композиторы, а сам Шенберг писал, что созданный им метод додекафонии «утвердит превосходство германской музыки на несколько сотен лет».

5.

Композитор, пианист, дирижер, Задерацкий прошел гражданскую войну, аресты, лагеря, ссылки и почти неизбежную для талантливых композиторов сталинской эпохи травлю за «формализм». Свое главное сочинение — цикл прелюдий и фуг — он писал в 1937–1939 годы, находясь в лагере на Колыме, используя телеграфные бланки в качестве нотной бумаги. До появления аналогичных циклов немецкого композитора Пауля Хиндемита и Дмитрия Шостаковича Задерацкий самостоятельно возродил баховскую традицию полифонии.

фото: evgeniya guseva

6.

Мортон Фелдман считается представителем абстрактного экспрессионизма в музыке — как Ротко и Поллок в живописи. Фелдман считает, что звук бесконечен: он исчезает только из наших ушей, потому что мы физически не можем его больше слышать. А на самом деле он просто меняет свой резонанс. Композитор убежден, что наши уши должны напрягаться и стать более чувствительными, чтобы уловить музыку и лучше воспринимать мир, в котором эта музыка живет.

7.

Друг Фелдмана, композитор Джон Кейдж, наверное, написал самое известное фортепианное произведение XX века — 4’33. На протяжении четырех минут и тридцати трех секунд мы слышим тишину. Идея Кейджа заключается в том, что музыка в виде случайного набора звуков всегда окружает нас. Это может быть шум машин, или кашель на концерте, или звук линии электропередач, а пьеса 4’33 — это лишь повод в тишине послушать эту музыку.

фото: masha rudakova

8.

Для музыкальных произведений минималиста Стива Райха важна идея альтернативного времени — статического, а не экспрессивно-динамического, как в классической музыке. Если обычно восприятие музыки связано с ее развитием во времени, то Райх строит свои композиции иначе. Изменения в его произведениях незначительны — в них многократно повторяются простейшие сочетания звуков и ритмов — так называемые паттерны.

9.

Арво Пярт нашел свой собственный стиль в конце семидесятых. Композитор определяет его как tintinnabuli (с латыни — «колокольчики»; подразумеваются небольшие церковные колокола с характерными «призвуками»). О музыке в этом стиле Пярт говорит: «Каждая фраза дышит самостоятельно. [В паузах нужно] научиться слушать тишину, уметь прочувствовать вибрацию каждого звука, его дление и переход в другой звук, весомость этого шага <...> Нельзя торопиться. Надо, чтобы шаг был совершен только после того, как ты пропустил все возможные ноты через свое „чистилище“. Тогда звук, претерпевший до конца все испытания, будет истинным».

фото: Aset Geroeva

10.

В позднем творчестве венгерский композитор Дьёрдь Лигети неожиданно обращается к неоромантизму и пишет цикл этюдов для фортепиано, которые предъявляют к исполнителям высочайшие требования в плане владения инструментом — до того они сложны в исполнении. Этюд № 5 Arc-en-ciel («Радуга») изысканным языком ярких гармоний словно возвращает нас в мир отстраненного созерцания природы.

фото: evgeniya guseva