«Синеты» Мэгги Нельсон

В мае в молодом, но бодро заявившем о себе независимом издательстве No Kidding Press выходят «Синеты» (в оригинале Bluets) американской писательницы Мэгги Нельсон. Изобретательно переведенные Анастасией Каркачевой, как понятно уже из заголовка, это своего рода сонеты XXI века — об одержимости синим цветом, одиночестве, сексе, философии и искусстве. С разрешения издательства The Blueprint публикует отрывок из книги, по которому можно понять, для вас она — или нет.

Нельсон, как и ее работу, сложно классифицировать: мыслительница, арт-критик и поэтесса, она пишет своего рода короткие эссе, где сплетаются цитаты из Леонарда Коэна и Гертруты Стайн, занятные исторические байки, откровенные эпизоды из личной жизни и культурологические концепты. Но в первую очередь это книга о любви, разлуке и объединяющей все синеве — которая на языке автора означает и цвет, и чувство. Поэтому не исключено, что «Синеты» в чьем-то сердце даже займут соседнее место с бартовскими «Фрагментами речи влюбленного» и станут прекрасными спутниками для всех, кто переживает томление и тоску.

Вообще говоря, я не охочусь за синими вещами и не плачу за них. Среди синих вещей я ценю подарки или неожиданные находки. Например, камни, которые я откопала этим летом на севере штата, обведенные по краю синей краской чьей-то таинственной рукой. Маленький квадратик синего красителя, завернутый в бумагу, который ты привез когда-то давно, когда мы были едва знакомы.

63.

Примерно в это время я мечтала посетить знаменитые синие места: древние производства индиго и вайды, Шартрский собор, остров Скай, афганские лазуритовые шахты, капеллу Скровеньи, Марокко, Крит. Я сделала карту с цветными булавками и т. д. Но у меня не было денег. Поэтому я подавалась на множество грантов, описывая актуальность, новизну и необходимость моего исследования синего цвета. В заявке для одного из консервативных университетов Лиги плюща, которую я заполняла и отправляла глубокой ночью, я описала свой проект так: безбожие, гедонизм и сексуальное возбуждение. Финансирования я не получила. Мне осталось довольствоваться местной синевой.

64.

Инструкция на обертке синего красителя: «Заверните Синь в тряпочку. Надавливая, размешайте краситель в воде, оставшейся от последнего полоскания. Погружайте вещи по отдельности на несколько минут, непрерывно вращая их». Инструкция мне понравилась. Мне нравятся синие сущности, которые непрерывно вращаются.

65.

Вчера я подобрала с земли у дома крошку синего цвета, к которой присматривалась неделями. Она оказалась отравой для термитов. Noli me tangere, говорила она, что свойственно многим синим штукам. Я оставила ее лежать на земле.

66.

Самец атласного шалашника ее бы так не оставил. Самец атласного шалашника схватил бы ее клювом и утащил в свой шалаш, свою «беседку свиданий», как пишут в некоторых справочниках, которую он старательно украшает синими предметами, чтобы завлечь самку. Шалашник не только собирает синие предметы: автобусные билеты, крылышки цикад, синие цветы, крышки от бутылок, синие перышки мелких птиц, которых он убивает, если это необходимо, ради их оперения — но и раскрашивает свою постройку соком синих плодов, используя веточку с разлохмаченным концом в качестве кисти. Из духа соперничества он ворует сокровища у других птиц, иногда полностью разоряя их шалаши.

67.

Закончив строительство шалаша, атласный шалашник делает неподалеку сцену из ярко-желтой травы, взобравшись на которую он танцует и поет для окрестных самок. Опытные строители и исполнители могут соблазнить до тридцати трех самок за сезон, если их концерт достаточно хорош, шалаш полон роскошной синевы и контраст с желтой соломой получается что надо. Менее опытные строители иногда не привлекают ни одной. Каждая самка спаривается только один раз. Яйца она высиживает в одиночестве.

68.

Когда я вижу фотографии этих синих шалашей, то испытываю такое желание, что кажется, будто я по ошибке родилась в человеческом теле.

69.

Пытаюсь ли я с помощью своих «пропозиций» построить что-то вроде шалаша? — Утверждать так, конечно, было бы ошибочно. Для начала, речь не походит на то, что она обозначает (Морис Мерло-Понти).

70.

Я пытаюсь, и уже давно, найти достоинство в одиночестве. Мне дается это с трудом.

71.

Куда легче найти достоинство в уединении. Одиночество — это уединение, в котором есть проблема. Может ли синий цвет решить ее или хотя бы составить мне компанию? Нет, не вполне. Он не может любить меня, у него и рук-то нет. Но иногда я ощущаю его присутствие как что-то вроде подмигивания: Вот и снова ты, говорит он, а вот и я.

72.

В «Оптике» Ньютон периодически упоминает бесценного «ассистента», помогавшего ему преломить пучок солнечного света, пропущенный через отверстие, которое ученый просверлил в стене своей «темной комнаты», и открыть, или явить, таким образом спектр. Со временем, однако, многие засомневались, существовал ли в действительности этот ассистент. Сегодня многие полагают, что он не более чем фигура речи.

73.

Кто в наши дни наблюдает в компании фантасмагорического ассистента, как свет льется сквозь стену «темной комнаты», или тычет себе в глаза, чтобы воспроизвести утраченные цветовые ощущения, или не спит всю ночь, наблюдая, как цветные тени плывут по стенам? Порой я делала все из вышеперечисленного, но не ради служения науке, философии или даже поэзии.

74.

В основном я чувствовала, как становлюсь служительницей грусти. Я всё еще в поисках красоты в этом.

75.