Ты когда-нибудь видел, как умирает гранат?

текст:

иллюстрации:

Шахри Амирханова

анна тененбаум

Шахри Амирханова о переездах, поисках себя на новом месте и сохранении связи с корнями знает как никто. Внучка аварского классика Расула Гамзатова, она родилась в Москве, училась в Лондоне, а сейчас проводит много времени на родине дедушки, в Дагестане. Когда-то глянцевый мир зачитывался ее письмами главного редактора, теперь для нашего GlocalsIssue Шахри написала письмо другу.

Мой дорогой, далекий, незабываемый друг, я думаю о тебе так часто.

Ты когда-нибудь видел, как умирает гранат? Он взрывается и раскрывается, медленно, мягко, плавно. Он отдает всю свою плоть, весь свой сок, всю свою суть, а потом, опустошив себя полностью и обессилев, падает и сливается с землей. Я наблюдаю эту смерть каждый день, она красивая, она заставляет меня остановиться и исчезнуть. Мне нравится быть ничем.

В наши края пришел ветер, его называют «лодос». Он отрывает кожу от костей и говорит о чем-то, в чем мне сложно разобраться сейчас, я не хочу, я затыкаю уши кулаками и ускоряю шаг.

Там, откуда я пришла сюда, я старалась быть невидимой, мне нечего было добавить ко времени, в котором я жила, холодном, сытом, самоуверенном.

Большую часть своих дней я проводила на маленькой кухне в центре города, запрятанная между сотнями других жизней, не имеющих никакого значения. Я сидела за столом у окна, я смотрела вниз, опускалась все глубже, не находя дна. Когда произошло все это, мне показалось, я нашла дно, а потом еще раз и снова, я устала искать глубину и падать, моя спина стонет от боли. Но сейчас, впервые за никогда, я чувствую, что могу оттолкнуться и поднять глаза.

Здесь, откуда я пишу тебе, умирает гранат и плачет апельсин в моем саду. Иногда я встречаю людей, в которых узнаю друзей, они приносят мне свои истории. В мире все по-прежнему так же грустно и почти безнадежно.

Кто-то сказал, что человек — это тлеющая сигарета, ее потушили, но она продолжает испускать дым. Я долго чувствовала себя так на той кухне, но сейчас я хочу быть этим гранатом. Я умираю, определенно умираю, но я только начинаю жить, отдавая все, что от меня осталось. Не знаю, мало это или много, но это помогает мне делать мои дни длиннее.

Я просыпаюсь с первыми петухами, открываю окно в спальне, курю самокрутку с лепестками роз и смотрю на звезды, сегодня их почти не видно. Из мечети доносится утренняя молитва, и я закрываю глаза. О чем могла бы я просить сейчас, если бы могла просить о чем-то? О прощении и надежде.

У меня появилась собака. Она пришла со мной однажды с пляжа и больше не уходила. Я никогда не хотела собаку, а сейчас это последнее из того, что мне было необходимо, но маленькая нахалка все решила за меня. Так что, похоже, я остаюсь здесь зимовать. Буду писать тебе письма и забывать их отправить. Как жаль, что мы так далеко и нет людей дальше нас.

Я люблю тебя.

Шахри