Стиль в
«Чёрном клановце» Спайка Ли
ТЕКСТ: Алиса Таежная
70-е, фанк и прическа Анджелы Дэвис против «синих воротничков».
На церемонии «Оскар» один из важных призов — за лучший адаптированный сценарий — выиграл «Чёрный клановец» Спайка Ли: правдивая история об афроамериканском копе 70-х годов в Колорадо, который через напарника внедрился в местную верхушку Ку-клукс-клана.
Прошлой весной фильм был отмечен Гран-при в Каннах и получил одну из самых продолжительных оваций во время фестиваля. Политический манифест Спайка Ли о том, что за 40 лет в Америке расизм так и не изжит окончательно, строится на визуальном противопоставлении альтернативной культуры прогрессивной молодежи и ультраконсерваторов. Превратить конфликт двух эстетик в нарративный инструмент, не жертвуя аутентичностью, — такие задачи стояли перед художником-постановщиком, художником по костюмам и автором саундтрека: все они должны были совместить артефакты культуры 70-х со сводками актуальных новостей того времени и образом жизни заурядных людей провинциальной Америки. Журналистка и автор телеграм-канала «Один раз увидеть» Алиса Таежная рассказывает, как стиль в «Чёрном клановце» работает как самостоятельное политическое заявление.
С первых фильмов Спайк Ли очень свободно двигался в историческом контексте и тоньше других чувствовал, как афроамериканская культура, стиль которой массово взяли на вооружение сперва спортивные бренды, а позже и вся современная поп-культура, задает тон в андеграунде. Отношения с сеттингом и костюмами выстроились у режиссера с начала карьеры: в середине 80-х, когда Спайк Ли начинал свой путь, экранная идентичность афроамериканского сообщества не была сформирована до конца. «Ей это нужно позарез» — черно-белая комедия о женском эмпауэрменте и сексуальной свободе — родилась в Бруклине и спустя 30 лет выглядит как моднейший фильм наших дней: огромные кроссовки, свободная спортивная одежда, джинсы и бейсболки на актерах смотрятся как свежий и самобытный стритстайл. «Школьные годы» и «Делай как надо», «Круклин» и «Толкачи» зацепили самый сок уличной афроамериканской культуры, которой подражали не только на MTV 90-х, но и на городских окраинах по всему миру: то, как выглядели герои Спайка Ли, было не менее важно, чем то, как они разговаривали. Каждый образ нес в себе однозначное послание: я так выгляжу, потому что я такой внутри.
Школьные годы, 1987
Делай как надо, 1989
Толкачи, 1995
Придумывая последний фильм — «Чёрного клановца», — Спайк Ли снова сделал ставку не только на сценарную составляющую фильма: на то видимое, что подкрепляет написанную историю богатым контекстом. Для него основной конфликт черных активистов и белых ультрас развивается и в визуальном поле — в том, как молодые люди в обоих лагерях транслируют свои идеи внешним видом. В политизированных 70-х отказ от лифчиков, мини-юбки, кожаные штаны и замшевые куртки с бахромой апеллировали к четко очерченной субкультуре со своими правилами. Но для создателей фильма было принципиально сделать «Клановца» остроактуальным, а не просто period piece — историческим кино, застрявшим в прошлом. Документальные кадры расистского марша в Шарлоттсвилле 2016 года в Вирджинии, подмонтированные в конец фильма, как и президентский срок Трампа, о котором Спайк Ли говорит в оскаровской речи, не позволяли снимать «Клановца» в стиле ретро.
Какой бы безумной ни казалась история «Черного клановца», она случилась на самом деле. И случиться она могла только в мире без интернета и быстрого доступа к информации — когда каждого человека еще нельзя было пробить по соцсетям, за пару минут узнав его биографию. Афроамериканец Рон Столлуорт — первый черный полицейский в консервативном крае Колорадо-Спрингс, в начале 70-х приходит на работу с надеждами на перемены. Он дитя гражданского движения 60-х, которое привело к тому, что на чернокожего человека, мечтающего получить хорошее образование и сделать карьеру в госструктурах, больше не смотрят как на безумного. Но его и не то чтобы ждут.
Карьера и продвижение Столлуорта никого формально не интересуют. Поэтому, получив самые мелкие и скучные канцелярские задания, герой придумывает себе работу сам: решает внедриться в молодежное движение афроамериканских радикалов (там он встречает активистку, в которую влюбляется), а заодно и в местную ячейку Ку-клукс-клана — по телефону (его секрет — «белый» английский акцент). Так как Рон не может быть частью клана по определению, на всех очных встречах его подменяет напарник — американец еврейского происхождения Флип Циммерман (Адам Драйвер). Его образ должен максимально вписываться в представления о простом жителе американского Колорадо 70-х: никакой цветистости, яркости, вычурности фанкового афроамериканского сообщества и радикального драматизма «Черных пантер».
Сам Рон Столлуорт находится где-то посередине между черными и белыми: не только по политическим взглядам, но и по образу жизни — и стилю. Он недостаточно радикален, чтобы присоединиться к афроамериканским активистам, потому что отрицает насилие против государства и друг друга. Но он не может вписаться и в доминирующий белый мир официальной политики, где чувствует себя исключением. Чтобы воссоздать его сложный образ максимально достоверно, художник-постановщик и костюмер встречались с реальным Столлуортом, который жив по сей день и активно комментирует фильм в интервью. Именно поэтому и квартира, и внешний вид героя — яркий, но не радикальный образ свободы выбора, где политические взгляды не диктуют одну непримиримую позицию. Образ Рона — это сборная солянка из нынешних представлений о светских 70-х: мир политики в «Афере по-американски», фанк и соул-сцены из сериала «Винил» и меньшинств в сериала База Лурманна «Отжиг» в равной степени описывают героя, который любит свою работу не меньше, чем хорошую музыку, приятные танцы и общение с новыми людьми необязательно из своего круга.
А вот активистка Патрис, за которой ухаживает главный герой, — одна из лидеров студенческой оппозиции — не вынуждена соответствовать никаким официальным стандартам красоты, а потому носит куда более объемную афроприческу и купленный костюмерами в секонде аутентичный черный кожаный плащ 70-х годов с крупными африканскими украшениями. Прототипами для Патрис послужили известные деятельницы афроамериканского движения Кэтлин Кливер и ставшая иконой сопротивления против сегрегации Анджела Дэвис (особенно широко известная в странах соцлагеря). Вещи для гардероба Патрис художница по костюмам Марси Роджер нашла в нескольких винтажных магазинах — Beacon’s Closet, L Train Vintage — и в салоне одежды напрокат Daybreak Vintage. Но в основном шила сама по модным журналам того времени.
Внешний вид Патрис — униформа многих черных женщин 70-х, в образе которых сочетались официальный цвет «Черных пантер», подчеркнутая сексуальность и прическа, бывшая и орудием борьбы, и общепринятой модой (посмотрите на фанк- и диско-образы 70-х в кино того времени — от «Лихорадки субботнего вечера» до блэксплотейшена). «Я использовала много типов черной ткани, чтобы придать образу глубину», — рассказывает костюмер фильма Марси Роджес, относительно молодой профессионал в индустрии и коллаборатор Спайка Ли на нескольких его последних проектах. Монохромные костюмы Патрис никогда не выглядят скучными, какими бы минималистичными они ни казались по меркам своего времени.
Марси Роджерс подсмотрела стиль героев не только в глянце (журналы для афроамериканского комьюнити Essence и Jet, а также Hustler им в противовес), но и в видеохронике того времени, доступной в библиотеке Howard University. Доступ к ней получить непросто, но если хочется углубиться в тему, можно посмотреть документалку о движении за гражданские права Black Power Mixtape или фильмы Аньес Варда — одна из главных режиссеров французской новой волны снимала американский андеграунд в конце 60-х и начале 70-х (Uncle Yanco, Black Panters, Lions Love and Life).
С этим резко контрастирует, собственно, Ку-клукс-клан, члены которого мечтают вернуть времена, «когда Америка была великой». Это среда, которую мы можем вспомнить по фильмам и фотографиям 50-х — начала 60-х годов до эпохи перемен. Выбор блеклых цветов в одежде, небрежность рабочего класса, неаккуратность и в целом презрение к внешнему виду и обстановке — самый выпуклый контраст двух сред обитания: в одной есть место новому и компромиссу, в другом — нет. Придумать заурядный дом и заурядный гардероб ультраконсерваторов тоже требовало времени и сил. На помощь художественной части съемочной группы пришли каталоги недвижимости Sears и универмагов J.C. Penney, а воссоздать эстетику расистских собраний им помогли неутешительные записи ультраправых маршей в Библиотеке конгресса.
Художник по декорациям Кёрт Блич рассказывает об одном из клановцев по имени Феликс, дома у которого собираются Флип Циммерман и члены организации: «Феликс — невежественный человек в прогрессивном мире. Он стагнирующий и застывший в прошлом и не может сдвинуться дальше, он смотрит назад. Я придумал, что он живет в доме родителей — то есть все они физически находятся в прошлом. Текстуры и цвета, выбор обоев — все тяготеет к 50-м и выглядит несвежим, залежавшимся».
Контраст не только цветов, но и ритмов двух противоборствующих эстетик отлично удался оператору Чейсу Ирвину, отвечавшему за визуальную подачу прорывного видеоальбома Beyonce Lemonade — самой популярной визуальной рефлексии афроамериканки о своих корнях, истории и нынешней политической ситуации. В «Черном клановце» действительно можно найти и отголоски монументального All Night, и категоричные вызовы Formation.
В интервью о работе над фильмом Ирвин рассказывает, как начал активно пользоваться полароидами — фототехникой, переживавшей бум в 70-е, — чья эстетика также очень повлияла на выбор цветов, тонов и ракурсов съемки. Вместе с номинированным на «Оскар» саундтреком Теренса Бланчарда фильм работает как четкое и емкое высказывание, где у каждой стороны конфликта есть свой стиль, ракурс и темп. Так осознанный и критичный «Черный клановец» в очередной раз утверждает, что политические различия всегда диктуют различия стилистические, а образ жизни считывается в обстановке и внешнем виде людей не меньше, чем в поступках и выборе слов. И в острые исторические моменты эти различия только сильнее бросаются в глаза.
