Вогу — вогово
ФОТО:
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
«В 90-е убивали людей и все бегали абсолютно голыми», но документальный сериал In Vogue: The 90’s, вышедший на прошлой неделе, конечно же не об этом, а о важнейшем десятилетии в истории фэшн-индустрии, когда Джон Гальяно, Александр Маккуин и Марк Джейкобс делали моду великой, а журнал Vogue находился в зените своего могущества. К сожалению, как обнаружила модный критик и автор телеграм-канала Good morning, Karl! Катя Федорова, главным героем эпохи опять оказалась Анна Винтур.
Мода и 90-е — с помощью этих двух слов в одном предложении мне можно продать все, что угодно. Собственно, именно события и изменения в фэшн-индустрии тех лет, о которых рассказывает документальный сериал In Vogue: The 90’s, виноваты в том, что я сейчас пишу этот текст. Супермодели в клипе Джорджа Майкла Freedom, костюмы, созданные Миуччей Прадой для Ромео и Джульетты База Лурмана, Кейт Мосс в рекламе СK One, умопомрачительные показы Маккуина и документалка Unzipped о подготовке показа Айзека Мизрахи — вот 90-е, которые не могли не повлиять на мой неокрепший тинейджерский мозг. В итоге к концу бурного десятилетия я отказалась от мечты стать первой женщиной — президентом России и без сожалений бросила факультет международных отношений, променяв коридоры большой политики на опенспейсы глянцевых изданий и закулисье модных показов. И даже закончившись, 90-е никуда из моей жизни не делись, ведь в какой-то момент я устроилась ассистентом стилиста на ТВ-шоу того самого Айзека Мизрахи, раньше других почуявшего, что мода вот-вот превратится в индустрию развлечений, а не дизайна одежды.
Vogue: The 90’s — один из примеров этого тренда. Главный глянцевый бренд в последние годы понимает, что вернуть былое величие печатному изданию, увы, не удастся, и изо всех сил старается оставаться релевантным для аудитории и рекламодателей, пытаясь осваивать новые каналы. Tаким образом, The 90’s, зародившийся как подкаст на сайте журнала в партнерстве с Hulu, должен был превратиться в полноценный шестисерийный док. Сопродюсерами выступили топ-менеджеры и редакторы Vogue Анна Винтур, Эдвард Эннинфул, Тони Гудман и Хэмиш Боулз, получившие таким образом изрядный контроль над рассказом о собственном прошлом. Но даже с этими ограничениями дрим-каст из Кейт Мосс, Джона Гальяно, Марка Джейкобса, Виктории Бекхэм и еще примерно 30 топовых персонажей тех лет, а также архивы, ресурсы, связи и влияние, которыми обладает команда продюсеров, оставлял зрителю надежду получить шедевр, полный новых открытий, неожиданных признаний, рефлексии на тему перемен в индустрии и, конечно, эмоций не менее ярких, чем от кутюрных показов Гальяно в Dior тех лет.
К сожалению, в мире Анны Винтур нет места живым эмоциям, искренности и уязвимости, поэтому вместо осмысления одной из самых переломных, но также проблемных декад в моде мы 30 лет спустя получили поверхностное и максимально нейтральное попурри из историй, которые каждый, кто хоть немного интересуется модой, неоднократно слышал из каждого утюга. Увы, забавные ностальгические виньетки — уже известная Наоми из своих личных денег оплачивала автобус команды для съемки коллекции молодого Маккуина, а Кейт совершенно не умеет подмигивать, что вызывало сложности на съемках обложек I-D, проект не спасают. А восторженные воспоминания сотрудников Vogue о резонансных и прогрессивных по тем временам съемках темнокожих звезд r’n’b или секси Хиллари Клинтон подсказывают, что перед нами скорее адверториал, призванный напомнить рекламодателям о величии Vogue и Анны лично. И вершины документалистики с этого подножия не видны.
«Когда я пришла в Vogue, я понимала что устаревшему на тот момент нужен свежий взгляд», — неоднократно говорит Анна в первой серии, демонстрируя, насколько однотипно и нерелевантно выглядят обложки ее предшественницы Грейс Мирабеллы.
Спустя 35 лет свежий взгляд нужен уже ее чрезмерно заглянцевевшим проектам. «Этот показ/съемка/видеоклип/наряд полностью изменил индустрию», — восторженно повторяют герои фильма примерно про каждый второй сюжет, а с темы на тему In Vogue: The 90’ скачет со скоростью ленты тиктока, не раскрывая толком ни одну. Чаще всего оказывается, что ко всем им Анна так или иначе приложила руку. «Анна и есть Vogue, а Vogue — это и есть Анна», — говорит ветеранша американского Vogue Тони Гудман.
Быть может, это так для американского издания, но ведь часть революционных съемок, упомянутых в фильме, создавались для британского Vogue, и именно Лондон был центром притяжения всего самого модного и нового во второй половине 90-х, отчего последняя серия фильма, посвященная величию американской моды тех пор, выглядит еще более притянутой за уши. Не вспоминают в фильме и про великие обложки Франки Соццани, которая в итальянском издании позволяла себе куда большие риски, чем Анна.
В общем, фильм честнее было бы переименовать в «Девяностые Анны Винтур». А еще больше хотелось бы увидеть хороший док, полностью посвященный ей, но такой, где сама Анна наконец согласится снять темные очки и рассказать не только то, что одобрили пиарщики и ее внутренний цензор, признать какие-то ошибки и, может, даже вспомнить, как когда-то и она ревела в туалете офиса после неудачной съемки. Да и от сотрудников хочется слышать не только восторги, а также хоть немного реальности о том, как непросто было работать с их легендарной начальницей.
Вот это был бы настоящий хит.
Пока же мы имеем ожившие страницы Vogue. Да, на архивные съемки и хроники смотреть приятно, но если вы хотите погрузиться в реальные модные 90-е, есть масса куда более глубоких и реалистичных фильмов, например, McQueen или Kingdom of Dreams, и книг вроде God and Kings и Сhampagne Supernovas, которые рассказывают не только о глянцевой стороне модных 90-х, но и о тех порой малоприятных вещах, которые происходили на бэкстейджах и в кабинетах.
Интернет, ставший общедоступным в начале нулевых, вскрыл завесу модной индустрии, демократизировал ее и показал такой, какая она есть на самом деле, поэтому попытки продолжать показывать ее через глянцевую призму сегодня выглядят как минимум so last season.
