Интервью:
Андреа Кане, креативный директор Woolrich
текст: Юлия Выдолоб
Американский бренд Woolrich сменил владельцев, начал осмыслять производство в рамках экономики замкнутого цикла и постепенно отказывается от меха енота на классических пуховиках, без которого их сложно даже представить. Во время выставки Pitti Uomo мы поговорили с креативным директором Woolrich Андреа Кане про «возвращение» на американский рынок, специальную японскую линию Woolrich Outdoor и парки из океанического пластика.
Woolrich сменил владельцев, закрыл производство в США и запустил отдельную линию в Японии. Расскажите обо всех этих переменах.
Еще три года назад у нас было семь разных линий. Сейчас их две: основная европейская линия и японская, которую делает Goldwin. Креативный директор японской линии — тот же человек, что занимается The North Face Purple Label, подразделением The North Face, которое также принадлежит Goldwin. Основная задача — создать outdoor-одежду, которая рассчитана не столько на перформанс в жестких условиях (как, например, огромные парки The North Face Summit Series), сколько на пребывание на свежем воздухе, движение и просто наслаждение природой. Сейчас линия тестируется на японском рынке и скоро будет постепенно поступать в продажу и на Западе.
Джефф [основатель Griffin. — Прим. ред.] не просто наш друг. Он еще и создает для нас верхнюю одежду, так что он занимается не только своей капсулой. Мне нравится работать с Джеффом, потому что часто в большой компании не хватает времени, чтобы доработать продукт, довести его до идеала. А Джефф может быть очень настойчивым. Он буквально живет у меня в WhatsApp, но это стимулирует, Джефф часто вдохновляет меня на изменения в основной линии. Мы работаем вместе уже пять лет.
В прошлом сезоне у Джеффа был бриф — оверсайз, агендерность. Поэтому он разработал вещи оверсайз, не разделенные по полу. В этом году я сказал ему: «Джефф, я понимаю, что уже немного поздно для этой важной для нас темы — sustainability. Но я хотел бы, чтобы ты сделал капсулу, посвященную устойчивому развитию». Он разработал маленькую коллекцию, всего из 11 вещей, где все материалы существуют в замкнутом цикле.
Для классического состава ткани «60/40», которую мы используем в парках (60 % нейлона и 40 % хлопка), он взял 60 % переработанного нейлона и 40 % биохлопка. Еще одну куртку сделал из полиэстера из океанического пластика. А вместо окрашивания, которое, как известно, подразумевает повышенный расход воды, он разработал специальный безводный способ наносить принт. Для меня в этой коллекции содержится идея, которую хочется распространить на все, что мы делаем: мы должны понять, как нам добиться наиболее безвредного для природы производства. Например, еще одна проблема — натуральный мех. Мы всегда защищали тезис, что натуральный мех существует в природе 80 лет, а искусственный — 200 лет, но при этом в текущей (осень–зима 2019. — Прим. ред.) коллекции натурального меха уже намного меньше. С одной стороны, нам надо уважать наше прошлое, и если у меха есть техническая функция — а он защищает лицо от ветра, — то он должен остаться. Если изделию требуется участие меха, значит, мы будем его использовать. Если он не требуется изделию с технической точки зрения, мы обойдемся без него. Но и тут есть нюансы. Раньше для отделки мы использовали мех енота. А в этом году мы берем овчину, мех животных, которые пошли на мясо. Вот такими разработками Джефф и продолжит заниматься.
До 2016 года американская компания Woolrich и европейский бренд, принадлежащий итальянской компании WP Lavori, по сути, функционировали раздельно: на американском рынке существовали отдельные линии outdoor-одежды и экипировки для рыбалки и охоты, линия пледов, а в Европе выпускались парки и более дорогая одежда. В 2016 году американское и европейское подразделение объединились. В конце 2018-го миноритарный пакет акций Woolrich приобрел люксембургский инвестор L-GAM, а еще 20 % компании купил крупнейший японский производитель спортивной экипировки Goldwin. После этого производство Woolrich в США было закрыто, а японский гигант Goldwin, владеющий также японским подразделением The North Face Purple Label и Nanamica, начал выпускать отдельную линию Woolrich Outdoor — пока доступную только в Японии.
Сейчас Woolrich заняты перепозиционированием компании на американском рынке, для которого непривычны парки по 1000 евро, экспансией компании на азиатском рынке и развитием собственной сети магазинов — уже, например, работает новый миланский флагман, где парку Woolrich можно испытать в специальной комнате при температуре минус 20. В мае 2019-го подобный флагман откроется в Нью-Йорке.
Команда дизайнеров также обновилась — как и дизайн курток. Компания, с одной стороны, пытается вернуться к корням (это, например, хорошо всем знакомая клетка баффало), а с другой — немного меняет крой классических парок, которые становятся более комфортными для движения. Woolrich также сменили логотип — за обновленное лого отвечало крупное нью-йоркское дизайн-бюро Pentagram.
А вы любите отдыхать на природе? И что носите при этом?
У меня есть домик на острове Эльба, это такое не очень модное место, где много природы. Здесь хорошо заниматься хайкингом, кататься на велосипеде. Сейчас я как раз тестирую новую куртку, которая мне самому очень нравится, не только потому, что это мой бренд. Это копия старой парки, она чуть крупнее, чем сейчас делают, а рукава, наоборот, чуть короче. Обычно, когда путешествуешь, бывает проблема, что теплые куртки порой слишком теплые. Мы решили эту проблему, создав рукав, который можно расстегнуть по шву, — так часто делают в перформанс-одежде. Также у этой куртки отделка из овчины — опять-таки это часть пищевой цепочки.
Как вы выбираете амбассадоров?
Мы уже два года работаем с агентством Black Frame — мы компания, основанная в США, и нам нужно теперь туда «вернуться», снова стать американцами, хоть и с европейским подходом. Так появилась идея кампании «Американская душа». Лорен Хилл, которая стала ее лицом, не просто снялась в рекламе — она также разработала для нас куртку и капсульную коллекцию из 30 вещей, которая распродалась буквально за день. Для весенней колелкции мы работаем со студентами школы искусств Tisch университета NYU в Нью-Йорке. Мы сделали с ними кампанию, которая скоро стартует. В общем, каждый раз мы пытаемся рассказывать истории про типичную Америку — университет, креативный кластер Нью-Йорка, спорт… то, что мы как европейцы любим в США. «Американская душа» и Лорен Хилл были началом этой истории, потому что соул, американская душа — это про нее. Отличная женщина оказалась, кстати.
