Дело: ювелир Эли Топ
Текст:
лидия агеева
фото и видео:
дарья свертилова
Парижский ювелир и знаток мужского стиля Эли Топ 15 лет работал в Lanvin, а три года назад запустил собственную линию украшений. Он встретился с The Blueprint в своем салоне на улице Сент-Оноре.
Эли Топ больше всего известен своей работой на Lanvin эпохи Альбера Эльбаза. Это он на протяжении 15 лет создавал все те фантазийные украшения, которые так любили поклонницы марки. Он работал и с дизайнером мужской линии Лукасом Оссендрейвером, и отвечал за все аксессуары. Карьеру она начал двадцать лет назад стажером у Ива Сен-Лорана: Топ пришел туда на место, которое занимал до него его одногруппник по престижной школе Chambre Syndicale de la Haute Couture и близкий друг Люсьен Пажес . Он остался там на несколько лет, став ассистентом — мастером на все руки и любимчиком Лулу де ля Фалез (дизайнер и подруга Ива Сен-Лорана. — Прим. ред.). Именно там он познакомился с Эльбазом (Альбер сделал три коллекции для линии Saint Laurent Rive Gauche), который уже тогда заметил, что Эли лучше всех справляется именно с украшениями («Альбер был первым, кто меня поддержал и подтолкнул на этот путь»), и через пять лет назначил его директором аксессуаров Lanvin.
Когда три года назад Альбер принял решение уйти из Lanvin, Эли счел это подходящим моментом, чтобы попробовать найти свой стиль и начать наконец-то делать что-то свое. Так, в 2015 году появилась парижская марка поэтичных полудрагоценных украшений Elie Top, вдохновленных всем, что так любит сорокалетний Эли, — архитектурой Средневековья и Бель Эпок (особенно ему нравятся дворцы и замки), мистическими космическими символами и самыми красивыми камнями — Топ любит говорить, что в камне важна не цена, а его красота и цвет. Его украшения продаются у главных модных ритейлеров по всему миру: Dover Street Market в Нью-Йорке и Лондоне, Maxfield в Лос-Анджелесе, онлайн на сайте MatchesFashion и в Париже двух шагах от Вандомской площади — в его именном салоне на улице Сен-Оноре.
Сейчас Эли Топ выпускает по одной тематической коллекции в год (в марте нас ждет его четвертая презентация). В следующие после выпуска несколько месяцев он добавляет к коллекции новые украшения на ту же тему, помогает частным клиентам вдохнуть новую жизнью в старинные семейные драгоценности (недавно ему удалось починить редчайший браслет Suzanne Belperron), а также работает с проектами друзей: он по-прежнему консультирует Lanvin, а зимой выпустит кулоны для ароматов by Kilian. Топа называют главным денди Парижа и искренне любят не только за талант, но и за обаяние, чувство юмора и заливистый смех. Да и кто другой умеет сегодня так затейливо и поэтично сочетать мужские предметы гардероба?
ДЕТСТВО
«Сколько себя помню, я всегда рисовал. Но мальчишкой мне больше нравилось рисовать здания, а не одежду. Я часто приезжал в Париж на выходные из родной деревни в Нор-Па-де-Кале (это глушь посреди индустриального ландшафта, в двух с половиной часах езды от столицы на машине). Мы ходили по музеям — с тех пор я знаю Лувр и Орсэ от и до. Еще мы очень часто ездили в Версаль: я был буквально помешан на замках и садах. А потом в 11 лет все резко изменилось, я открыл для себя журналы Vogue и L’Officiel, которые в моей деревне было очень трудно достать. К слову, и книги о моде были редкостью. Хорошо, что моя тетушка Вероник часто брала меня с собой в Париж. Она сильно повлияла на то, каким я вижу мир. Даже в нашей глуши она одевалась с особой изящностью, носила модного в то время Thierry Mugler, всегда ходила на высоких каблуках и, конечно, с украшениями».
КАМНИ
«Я обожаю изумруды. Мне нравится их цвет. Говорят, они приносят несчастья, но я все равно считаю их красивыми. Сегодня все сходят с ума по драгоценным камням — бриллиантам, изумрудам, сапфирам и рубинам, потому что они редкие и стоят дорого. Я же чаще предпочитаю использовать полудрагоценные камни: их цвета более изысканные. Берилл, оникс, турмалин, ляпис лазурь, цаворит, аметист, топаз и гранаты всех оттенков и красок. Мой любимый — гранат-демантоид, у него бело-зеленый цвет. Это очень красивый камень, который блестит как никакой другой. Очень интересно! Создавать украшения — это моя страсть, то, что я люблю больше всего на свете, и, если я считаю камень красивым, то буду рад с ним поработать».
ПРИЗВАНИЕ
«Я стал ювелиром абсолютно случайно. Я делал ресерч для Альбера Эльбаза, когда он пришел работать над линией Saint Laurent Rive Gauche. Он не знал, чем еще меня занять и решил поручить мне украшения и аксессуары, потому что Лулу де ля Фалез на тот момент делала только основную кутюрную линию бок о бок с Сен-Лораном. Альбер заметил, что я неплохо справляюсь, и стал меня очень сильно подбадривать, чтобы я ему еще что-нибудь придумал. Теперь, когда я об этом задумываюсь двадцать лет спустя, понимаю, что у меня были к этому способности: я всегда рисовал очень точечно, обращал внимание на архитектуру и детали. Так что мне идеально подходит создавать украшения».
МУЗА
«Когда по окончании стажировки я начал официально работать на Ива Сен-Лорана, мне поручили быть его ассистентом по всем вопросам. Но на практике получилось, что я чаще всего работал с Лулу де ля Фалез. Когда кутюрная линия дома закрылась, она открыла свой бутик на Левом Берегу на улице Rue de Bourgogne в седьмом округе и позвала меня работать вместе с ней. Ей всегда нравились большие украшения. А еще она всегда чувствовала себя свободной. Ей было абсолютно все равно, сколько стоит вещь, потому что намного важнее, как она смотрится на вас. Как и Коко Шанель, Лулу нравилось сочетать очень дорогие вещи с менее ценными. В этом был настоящий шик, без малейшего налета буржуазности. Наверное, это главное, чему она меня научила».
ДУЭТ
«Мы работали с Альбером в Lanvin, как сумасшедшие. Мы буквально пропадали на работе, жили в каком-то постоянном цейтноте, каждая новая коллекция вдохновляла нас еще на более классные идеи. Нам хотелось идти дальше и дальше и раздвигать грани возможного. И все это прекрасно продавалось, что доказывало, что мы идем в правильном направлении. Это было так красиво и безрассудно. Но в один день я понял, что мне уже больше нечему у него научиться и пора отправляться дальше, что мне есть и самому, что сказать».
ИНСТРУМЕНТЫ
«Мои украшения очень архитектурные. Сначала я делаю наброски автоматическим карандашом с циркулем и линейкой-треугольником на бумаге формата А3 (мои рисунки, скорее похожи на чертежи, чем на эскизы), мне нужно видеть все пропорции. И только потом переношу их на компьютер и печатаю прототипы на 3D принтере. Он помогает мне просчитать все до малейших деталей и проработать все объемы с предельной точностью и скоростью. В отличие от украшений, приглашения и иллюстрации я рисую и цветными карандашами — это очень хорошее упражнение для ювелира. Карандашами закупаюсь в магазине Lavrut во втором округе, это не далеко от моего салона».
ПОДХОД
«Работа ювелира начинается с поиска. Я постоянно рисую силуэты женщин, их лица. Мне нужно понимать, каким будет общее настроение, прежде чем начать более детально продумывать украшения. Именно такие упражнения (см. видео - прим. ред.) дают начало новым идеям и ювелирным находкам».
КЛИЕНТЫ
«Мои украшения любят парижанки. Певица Лу Дуайон носит крупное кольцо-печатку с ониксом и ее знаком зодиака на обратной стороне (черный - символ знаков земли) из коллекции Cosmogonie Secrète, а Инес де ля Фрессанж нравятся более миниатюрные украшения, которые можно сочетать друг с другом. Такое же кольцо, как у Лу Дуайон, недавно купил в лондонском Dover Street Market рэпер Джей-Зи. Я бы такое сам не надел, но ему оно очень идет. Наоми Кэмпбелл тоже появлялась в моих украшениях: ее агент случайно увидел мои браслеты и подвески и предложил ей взять их напрокат. Она носила их, не снимая, пять дней. Ей они действительно очень подошли».
СТИЛЬ
«Мне нравится сочетать разные орнаменты на рубашках и галстуках, к слову, я часто выкладываю их в свои Stories. В итоге, многие в Париже считают, что я — шопоголик (смеется). На самом деле, не очень часто хожу по магазинам и одеваюсь всегда в одно и то же. Иногда захожу в бутик Дриса Ван Нотена на набережной Малаке, а еще — в Prada за галстуками и рубашками и в Hermès за брюками. Бархатный пиджак, что сейчас на мне, я купил на блошином рынке: мои лучшие находки с рынков на станциях метро Barbès-Rochechouart и Porte de Clignancourt. А еще обожаю старомодные магазины: например, часто покупаю рубашки в британском магазине Hilditch et Key на улице Риволи, и жилеты без рукавов в Charvet, они идеально подходят для того, чтобы носить их зимой с блейзерами. И, конечно, в моем гардеробе есть кое-что от Lanvin».
САЛОН
«Я выбрал именно это место на улице Сен-Оноре, потому что отсюда все близко. И потом, исторически лучшие ювелиры всегда обитали на Правом берегу, возле Вандомской площади. Мне хотелось показывать свои украшения в типичной парижской квартире (все-таки каждое Made in Paris) с деревянным паркетом и каминами в каждой комнате. А еще мне хотелось, поменьше света, чтобы потолки были не очень высокими, а комнаты маленькими - в общем все то, что людям может не понравится в квартирах для жизни, но идеально подойдет, чтобы выбирать украшения».
ИНТЕРЬЕР
«Мне помогал оформить салон дизайнер Венсан Дарре (Дарре и Топ уже много лет партнеры по жизни - прим. ред.). Почти все предметы, которые есть в моем салоне, были найдены на блошиных рынках. Люстры, настенные светильники, витражи, японские двери (они на самом деле были обычными, но Венсану пришла в голову идея сделать их раздвижными). Мой рабочий стол популярного в пятидесятые итальянского дизайнера мебели Альдо Тура я нашел на Ebay. Главный цвет интерьера - синевато-серый, как и упаковка для моих украшений. Это цвет парижских крыш и города в целом. Потом неожиданно к нему добавился зеленый из-за фонтана над камином, который мы с Венсаном нашли на блошином рынке. Этот более теплый оттенок немного разбавил холодный серый. А еще в моем салоне нет ничего черного: если вы присмотритесь двери выполнены в двух оттенках темно-серого цвета».
УСЫ
«На фотографиях из студии Сен-Лорана я без усов. Я тогда очень хотел их отрастить, но у меня ничего не получалось. К тому же, в то время (Эли пришел на стажировку в Yves Saint Laurent в 1997 году - прим. ред.) никто не носил усы. Никто! Всем казалось это странным. А мне же с десяти лет хотелось усы, как у моего дедушки. В двадцать девять мне наконец-то удалось достичь моей цели. Я то сбривал свои усы, то отращивал, пока в один день не решил оставить их навсегда. В любом случае, теперь все ходят с бородой или усами».
