ПРИМЕР ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ:

Донна Тартт

Черный мужской костюм, накрахмаленная белая рубашка, каре — так выглядит Донна Тартт, автор знаменитого «Щегла» и один из наиболее закрытых героев мира современной литературы. The Blueprint попытался разобраться, может ли униформа писательницы что-то нам о ней рассказать.

•

сидела в баре Holiday Inn, Вилли подошел ко мне, протянул руку и спросил:
«Вы Донна Тартт?» Я сказала, что да. И он ответил: «Меня зовут Вилли Моррис, и я думаю, что вы гений», — рассказала Тартт о встрече с писателем Моррисом во время учебы в колледже. Это был 1992 год, интервью Джеймсу Каплану для Vanity Fair. Ее первый и единственный на тот момент роман «Тайная история» только вышел, а издательства уже печатали и печатали новые тиражи и переводы. Донне было всего
28 лет — удивительно мало для писателя, которого критики называли «новым Диккенсом». Тогда, в девяносто втором, Джеймс сидел напротив Тартт — крошечной, в шортах GAP Kids — и пытался понять, что она за человек и суждено ли ей стать великой романисткой. Сегодня Донна — одна из 100 самых влиятельных людей в мире по версии журнала Time, одна из 30 женщин — обладательниц Пулитцеровской премии в номинации Fiction и рок-звезда от литературы. За эти 24 года вопрос о том, суждено ли ей войти в историю, отвалился сам собой.

А вот в вопросе о том, что она за человек, мир так и не продвинулся. Что мы знаем об авторе «Щегла»? Она никогда не говорит о личной жизни и считает семейный быт «воплощением ада на Земле». Она пишет по роману раз в десять лет. Она любит прозу Достоевского и Диккенса, цитирует наизусть целые страницы из Данте, а в большую литературу ее привел университетский друг Брет Истон Эллис. Огромные гонорары не делают ее счастливее, а «эфемерные вещи — книги, одежда, еда» волнуют Тартт куда больше недвижимости и автомобилей. Она имеет право остановить экранизацию своего произведения на любом этапе, поэтому ни по одному из ее романов до сих пор ничего не сняли. А еще Донна всегда носит безукоризненно сидящие мужские костюмы с кипенно-белыми рубашками и вот уже лет 30 ходит с каре.

«Я

Вещи Донны Тартт — один из немногих доступных для публики способов узнать о писательнице хоть что-то.

В случае с литературным талантом такой величины сводить разговор к одежде слегка странно. Но вещи Донны Тартт — один из немногих доступных для публики способов узнать о писательнице хоть что-то. Да, стиль образцового денди, избранный Тартт еще во времена студенчества, сейчас выглядит остромодно: на подиумах Brioni, Gucci и Bottega Veneta мы уже четвертый сезон видим девушек в псевдомужских костюмах. Вот только образ Донны сложился автономно от этой тенденции и задолго до ее появления. Мы имеем дело с чем-то вроде легендарного белого костюма Тома Вулфа — с гардеробной постоянной, интересной только как дополнение к своему обладателю.

«И Донна всегда была одета. Она носила то, что было уместно в конкретное время суток. Она одевалась к ужину. Ей нравились хорошо сшитые мужские костюмы. Если вы заходили к ней в комнату в четыре утра — у нее была бессонница, — вы обнаруживали ее за столом с сигаретой, одетую в безупречную белую рубашку с накрахмаленным воротником, застегнутую на все пуговицы, и в брюки с отглаженными стрелками», — вспоминал Брет Эллис для того же эссе Джеймса Каплана в 1992 году. Удивительное постоянство. В начале 90-х Донна с каре, в черном сюртуке и с шейным платком позировала для официальной фотосессии к выходу «Тайной истории».
В 1993-м попала в объектив гроссмейстера Ульфа Андерссона в модной сейчас пижаме — тоже поверх белой рубашки. С каре. Для обложки «Щегла» в 2013-м выбрала черный мужской пиджак и белую сорочку с черно-белыми деталями. Получение Пулитцера — черные классические брюки и пудровая рубашка с крахмальным воротником. Голубой шейный платок под темно-серый жакет — недавняя фотосессия для Vanity Fair. Рубашка в черно-белый горох и двубортный пиджак с кантом — снимок Кристофера Черчилля
для Vogue US в 2013 году. Чуть более вальяжные шелковые шейные платки под белую сорочку и сюртук во время автограф-сессий. И каре, каре, каре.

При этом нельзя сказать, что гардероб Донны Тартт похож на шкаф карикатурного клерка: на верхнем рейле — белые сорочки, на нижнем — одинаковые пиджаки. Она любит красивые вещи и отлично в них разбирается. Ее герои носят John Lobb, Chanel и Valentino (эти моменты в «Щегле» как бы выдергивают нас из золотистого мира Тео Декера в реальность), а сама Тартт заказывает рубашки и галстуки у заслуженной британской марки Turnbull & Asser и дружит с дизайнером Уэсом Гордоном. Он, кстати, шьет для нее не только до миллиметра выверенные жакеты — например, на CFDA Fashion Awards 2016 Донна сопровождала Гордона в вечернем пальто его авторства: внезапно белом и с кружевами. Но его силуэт все равно отсылает нас к идеальным джентльменам века, навскидку XIX — увереннее (и эффектнее) всего Тартт выглядит на территории классического мужского костюма с легким креном в историзм.

Во всем — от текстов до одежды — Тартт — вечный двигатель, которому будто бы ничего не нужно от внешнего мира.

Кажется, что Донна Тартт носит в кармане машину времени — она как монолит, который не реагирует на запросы XXI века. Вообще-то современный писатель не вполне может позволить себе писать одну книгу целых десять лет. И с публикой романисты общаются теперь не только через собственно романы: у Стивена Кинга невероятно популярный Facebook, на официальной странице Джонатана Сафрана Фоера публикуются смешные фотографии его встреч с читателями. На странице Донны — только дата ее рождения,
а на вопрос The Guardian «Что делает вас несчастной?» она ответила: «Звук мобильного телефона». Во всем — от текстов до одежды — Тартт — вечный двигатель, которому будто ничего не нужно от внешнего мира. И это делает ее фигуру еще интереснее. И да, журналы будут еще долго писать о ней эссе и пытаться взять откровенное интервью — не так часто физическая красота, отточенная манера одеваться и литературный гений сходятся в одной точке, а медиа нужны как раз такие герои. Да и всем остальным, наверное, тоже.