Пример для подражания: Майя Плисецкая
Текст:
ИРА БЕЛАЯ
20 ноября исполняется 96 лет со дня рождения Майи Плисецкой. В истории русского балета ее личность — каноническая. Если перечислять все, что за 90 лет жизни сделала великая танцовщица для культуры в целом, — слов не хватит. А вот о том, что значила фигура Плисецкой в контексте моды, стоит поговорить.
Трудно представить, как человек с такой непростой судьбой смог подняться на самый пик и стать фактически олицетворением русского балета. Хотя трудности ведь закаляют характер. Плисецкая росла практически без родителей — когда ей было 13, отца расстреляли как предателя родины, а мать сослали в лагерь в Казахстан. Воспитанием занималась тетя — Суламифь Мессерер, солистка Большого театра. С ее же подачи сразу после окончания Московского хореографического училища Майя попала в труппу главной сцены страны. Вот она, ирония судьбы — если бы не трагические события, кто знает, получил бы мир одну из гениальнейших балерин.
Одним из ее поклонников был Ив Сен-Лоран. Они познакомились, когда тот уже закрепил за собой имя одного из главных современных французских кутюрье. И когда в 1973 году хореограф Ролан Пети решил поставить свою программу Roland Petit Ballet (эдакий прогрессивный балет с хореографией, вдохновленной поэзией Маяковского, и музыкой с включением песен Pink Floyd) и в ее части под названием «Гибель розы» отдал главную роль Плисецкой, Сен-Лоран захотел, чтобы балерина исполнила свою партию именно в костюме его авторства. В откровенной накидке из шифона нежно-розового цвета Плисецкая появилась в третьем акте — и не одна, а в компании сразу с шестью партнерами.
Но самая большая взаимная любовь у Майи Плисецкой случилось с другим кутюрье — Пьером Карденом. С момента их встречи в 1971 году на театральном фестивале в Авиньоне все последующие 30 лет прима-балерина, по ее собственным словам, одевалась только у Кардена (и ее муж Родион Щедрин — тоже). Наверняка это преувеличение, но платьев его дизайна в гардеробе Плисецкой было действительно множество. Например, то, в котором балерина в 1991 году получала медаль «За заслуги в области изящных искусств» от испанского короля Хуана Карлоса, — короткой длины, из набивного шелка, с воланами. Или черное с длинным шлейфом, хранившееся для особых случаев. Плисецкая считала кутюрье гением: «Карден фантастически чувствует стиль. При этом сам может ходить в чем попало. Конечно, в своих вещах, но пальто, например, будет с завернутым внутрь воротником, а пуговица на животе расстегнута, потому что он вечно спешит».
Карден нередко сопровождал ее и на сцене — он стал автором костюмов для нескольких постановок с солирующей Плисецкой: «Чайка», «Дама с собачкой», но самые эффектные — для «Анны Карениной». Создать из малоподвижных исторических платьев XIX века то, в чем можно спокойно делать па-де-де, было мечтой Плисецкой. Карден воплотил ее в десяти вариациях — для каждой сцены балета свой костюм. Для встречи Анны и Вронского — шубка и муфта. Для сцены на ипподроме — желтое клетчатое платье. Для финальной сцены — черно-серое, похожее на саван. Но Карден был не единственным — помимо него для выступлений Майю Плисецкую одевали еще и Рой Хальстон и Жан-Поль Готье.
В жизни Плисецкой было много таких подарков и от других дизайнеров. Ею невозможно было не восхищаться — осанка, грация, танцевальные движения, которые завораживали не столько точностью исполнения, сколько историей, которую балерина могла рассказать одним лишь поворотом головы или изгибом шеи
Майя Плисецкая в платье от Пьера Кардена, 1987
Во Франции, 1961
Броские детали, вроде крупных украшений, Плисецкая использовала смело, не мелочась
Плисецкая испытывала нежные чувства к костюмам и строгому формальному стилю
Когда Плисецкой было пять лет, она впервые попала в театр — на представление «Любовью не шутят». Больше всего девочку потряс образ одной из героинь — женщины в черном платье. Потряс настолько, что, повзрослев, она сама стала этой женщиной — с любовью к мрачным цветам и драматичным силуэтам
Те, кто вспоминает балерину, в унисон говорят: она всегда выглядела не как все. Не как советские артистки и тем более обычные женщины. Плисецкая любила красивую одежду, тратила на нее последние деньги и считала, что «внешняя оболочка лепит образ». Это потом ей будут дарить платья известные дизайнеры, а в начале карьеры балерина довольствовалась тем же, чем другие советские модницы, — фарцовщиками. Зимой Плисецкая мерзла в старом каракулевом пальто, которое ей подарила ее тетя, а затем перешил мастер из театральной костюмерной, добавив клинья из шинельного сукна. Она носила туфли из лаковой кожи на низком каблуке, объемные вещи, не подчеркивающие фигуру, а любимым сочетанием было широкое пальто и высокие сапоги — вскоре так стали одеваться все женщины в СССР.
Говорят, у нее первой в стране появилось белое норковое манто — подарок писательницы Эльзы Триоле. Майя любила геометричные, футуристичные формы, все необычное, порой даже странное. Все, что на любой другой женщине могло бы выглядеть нелепо, на ней смотрелось органично — как продолжение ее натуры. Как, например, черная каракулевая шуба в пол с кожаными аппликациями, подаренная художницей Надей Леже. Или платье из шифона с радужным градиентом — конечно, Cardin. Или белое парчовое платье с лифом наподобие бюстье — неслыханная пошлость для советской пуританской формации. Плисецкую редко можно было увидеть без выразительной подводки для глаз и яркой помады — и это стало фирменным образом балерины, который отпечатается в памяти поколений.
Фото Ричарда Аведона
Майя Плисецкая не раз появлялась в объективах ключевых модных фотографов XX века, от Ричарда Аведона до Сесила Битона и Ирвина Пена. Она была первой (и одной из немногих) советской артисткой, которую пригласил для съемок Vogue. И это не удивительно. Космополитичная, открытая миру и готовая делиться с ним своей красотой — жизнь и каждый шаг таких людей хочется документировать.
