Ксения Соловьева — о номере Tatler с трансгендерной героиней на обложке

11 марта российский Tatler поступил в продажу с сенсационной обложкой. Героиней апрельского номера журнала стала трансгендерная женщина, светская дива Наташа Максимова. Помимо обложки и съемки, запечатленной на пленку фотографом Ольгой Изаксон и стилизованной Натальей Гольденберг, в номере есть материал главного редактора издания Ксении Соловьевой о том, какой путь прошла Наталья не только с точки зрения трансгендерного перехода, но и с точки зрения завоевания светской сцены Москвы и Парижа. Очевидно, что для Tatler в России это маленькая революция. Почему она случилась именно сейчас и как это повлияет на дальнейшую жизнь глянцевого издания и всех, для кого оно издается, — рассказывает Ксения Соловьева по просьбе The Blueprint.

Ксения Соловьева, главный редактор Tatler

Я начинаю свой текст с того, как впервые заметила Наташу. Я помню ее на показе Dior на Красной площади, когда креативным директором бренда был еще Раф Симонс. Наташа тогда была в совершенно прозрачном платье-сетке Givenchy Couture и, как говорят по-английски, she stole the show («к ней было приковано все внимание»). Я давно за ней наблюдаю, чуть ближе мы начали общаться, когда я делала материал о нелегком разводе Илоны Столье — Наташа близкая подруга Илоны, очень ее поддерживала, ходила вместе с ней в суд и давала показания. Плюс, конечно, я помню ее по участию в двух презентациях бренда Walk of Shame Андрея Артемова, с которым Наташа давно дружит. Периодически мы как-то встречались, пересекались, но я никогда не решалась задать ей лишние вопросы. Я не считала возможным задавать какие-то вопросы из чувства такта и деликатности. Не хотелось тиражировать сплетни, хотя могу сказать, что даже сплетен особенно не было. В определенный момент Наташа сделала свой каминг-аут в Instagram, а сделать его ее побудил инцидент, который произошел на ее глазах в, казалось бы, очень толерантном городе Антверпен. И в этот момент я ей позвонила и сказала, что хочу встретиться. Спустя какое-то время это случилось. В итоге оказалось, что ее история тянет не то что на кавер-стори Tatler, а на целую книгу. Или даже на фильм.

Конечно, делать такие вещи возможно только когда сам герой к этому готов. Долгие годы и Наташа не готова была об этом говорить не потому, что она чего-то стеснялась, а потому что она вообще не про борьбу, и она много об этом рассказывает. Она не из тех, кто становится на броневик, или ходит на гей-парады, или кричит на каждом шагу о том, что «я трансгендер и меня ущемляют» — никоим образом. Она считает себя абсолютной нормой и очень благодарна обществу за то, что она может жить абсолютно нормальным человеком. Бороться ей не хочется, но дать людям надежду — в этом ее миссия. Важно, что она отважный, смелый человек, раздвигающий границы. Мы все-таки журнал о людях, об их судьбах и историях, поэтому если у человека есть история, то абсолютно не важны его гендерная принадлежность или какая-либо другая. Но так в данном случае получилось, что историей и стал путь Наташи к мечте, к своему настоящему «Я».

Естественно, мировая повестка тоже повлияла на то, чтобы такая обложка случилась с российским Tatler. Но она не может не влиять, потому что сейчас воздействие медиа имеет очень большой вес, и медиа стали уделять все больше внимания вопросам, которые раньше были где-то на периферии, обсуждались где-то в специализированных изданиях или где-то в закрытых группах. Сейчас мейнстримовые лидеры мнений пошли в эту сторону — есть запрос аудитории. Если Юрий Дудь* снимает фильм о ВИЧ в России, и это в разы увеличивает число людей, которые прошли анализ на ВИЧ, разве это не правильно — поднимать острые социальные вопросы на своих площадках? Мы просто обязаны делать это.

Так получилось, что обложка вышла в какой-то апокалиптический момент. Вокруг только и разговоров о том, что Путин — наш вечный президент, курс доллара скачет, коронавирус бушует, поэтому вряд ли людей можно удивить какими-то глянцевыми революциями. Для меня это не подвиг, потому что я в первую очередь редактор и охочусь за историями. И для меня лично было бы очень странно эту историю пропустить. Мне очень интересно, как на нее отреагирует индустрия и рекламодатели — очень надеюсь, что позитивно, ведь мода пропагандирует ценности diversity, инклюзивности — это не пустой звук. Мода всегда давала и дает прибежище и спасение людям необычным, талантливым, не таким, как все. Я очень рада, что большие бренды нас поддержали, дали одежду и сейчас пишут мне в WhatsApp с благодарностью.

Не секрет, что, когда речь идет не о моделях, а о реальных героинях, бренды всегда запрашивают их имена и применяют очень строгую политику отбора. Подчас героини, не вызывающие сомнения у нас, могут быть не одобрены в головных офисах марок. Здесь была ситуация ровно обратная — был восторг и одобрение. Я очень благодарна всем брендам, которые приняли участие в нашей съемке: и Prada, и Gucci. С Gucci мы делаем digital-обложку, которую обязательно выложим в соцсети. И ювелирный дом Boucheron, казалось бы, такая солидная институция с роскошным бутиком на Вандомской площади, привез свои лучшие украшения. Всем было интересно принять участие в этом проекте — это, конечно, очень хороший сигнал. Андрей Артемов, который давно-давно знает Наташу, еще с момента, когда он был простым талантливым юношей, приехавшим из Уфы, с удовольствием дал свой костюм Walk of Shame — и кадр с ним вошел у нас в контент. Но, безусловно, этот номер — такая проверка индустрии в том числе.

Помимо того что наш материал — это проверка модной индустрии, это еще и проверка всего общества на толерантность, на готовность видеть рядом с собой других людей, слушать и понимать их. Прошло, по-моему, шесть часов с момента публикации нашей обложки. Уже сейчас есть множество комментариев (на момент публикации материала под постом с обложкой Tatler в Instagram 239 комментариев. — Прим. The Blueprint), среди них есть и очень позитивные, и очень негативные, к чему мы тоже были готовы. Поэтому для Tatler с его более чем 300-летней историей (Tatler появился в Великобритании в 1709 году) это, наверное, маленький шажок, но для нас, для российского издания, это большой шаг.

Работая над подачей истории, я не консультировалась с представителями квир-сообщества. В первую очередь потому, что обложка — это операция под грифом «секретно». Но я, конечно, консультировалась с самой героиней по поводу формулировок. Очень надеюсь, что никого не задела. Внутри редакции мы не спорили по поводу героини обложки — меня сразу поддержало руководство, за что я очень благодарна. У нас вообще так принято, потому что редакторы правда свободны в том, что они делают, если они сами уверены в своих действиях. Мы впервые доверили фотографу Оле Изаксон снять обложку — что важно, Оля снимает на пленку. Почему пленка? Наверное, потому что нам хотелось кинематографичного, документального эффекта. Конечно, это всегда риск, потому что на обложках мы привыкли работать совсем не так. И привыкли смотреть в монитор, до бесконечности выставлять кадр и добивать уже более-менее готовую картинку. В этом случае мы с арт-директором присутствовали на съемке, но, скорее, в качестве группы поддержки, потому что все равно ничего не могли изменить. Что происходит в кадре, видела только Оля в свою камеру. Но тем интереснее. Стилистом была Наташа Гольденберг — Наташа тоже человек, который не привык работать по четким референсам, она, скорее, доверяет своим ощущениям. Она тоже как будто бы снимает документальное кино, и, конечно, ей очень хотелось сделать из героини красивую женщину, каковой она и является. Отсюда вот эти вот роскошные черные стрелки от визажиста Леши Молчанова и большие волосы от Кости Кочегова. Я очень благодарна команде, потому что все это проходило не нервно, дружески и с любовью друг к другу.

*ПРИЗНАН ИНОАГЕНТОМ