Как я стал: Руслан Потамошнев

фото:

АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

В рубрике «Как строить карьеру» профессионалы креативной индустрии рассказывают, как искали себя, с какими трудностями сталкивались и как пришли к позиции, которую занимают сегодня. В новом выпуске директор галереи «сцена/szena» Руслан Потамошнев вспоминает этапы своего карьерного пути — от карьеры фигуриста и собственной школы фигурного катания для взрослых до погружения в мир современного искусства.

Место рождения: Алматы, Казахстан

Образование:

Евразийский колледж менеджмента, среднее профессиональное образование по специальности «Рекламная деятельность», 2005-2008

ГЦОЛИФК, отделение физической культуры и спорта, 2009–2015

Дополнительное образование:

БВШД, «Маркетинг. Базовый курс», 2022-2023 

Google Skills, онлайн-курс «Основы интернет маркетинга», 2022-2023

Skillbox, онлайн-курс «Мастер презентаций и публичных выступлений», 2022-2023

Copenhagen Business School, онлайн-курс Sustainable fashion, 2022-2023

London Business School, онлайн-курс Brand Management: Aligning Business, Brand and Behaviour, 2022-2023 

МАРШ, Подготовительный курс для архитекторов, 2023-2024

2022-2023

Проект vzor, основатель

РАСПОРЯДОК ДНЯ

6:00-8:00 — подъем. Время будильника зависит от моей загруженности: чем больше загрузка, тем раньше встаю. Утро лучшее время для всего: работы, чтения, спорта, тишины.

8:00-10:00 — завтрак. Я обожаю неспешные трапезы, когда можно совместить гастрономический опыт с чтением новостей, скроллингом в социальных сетях или беседой с любимыми.

10:00-12:00 — сборы и дорога до работы. Я главный пешеход в городах. Люблю быть одетым комфортно, но при этом быть во «всеоружии», поэтому выбор наряда занимает достаточно много времени.

12:00-16:00 — первый (и основной) рабочий блок. Внутренняя и внешняя коммуникация по всем галерейным проектам.

16:00-17:00 — обед. Суп — обязательный участник меню.

17:00-19:00 — второй рабочий блок. Менее интенсивный, как правило.

20:00-22:00 — ужин, посещения открытий интересных мне проектов, общение с коллегами из сферы.

23:00-00:00 — чтение и сон.

О переезде в Москву в 16 лет:

«Еще в детстве мама отвела меня в школу фигурного катания в Алматы. Классическая история, когда энергичного ребенка отдают пробовать разное, например, я пробовал хоккей, но я не командный игрок, мне это не подходило. А в фигурном катании в итоге задержался и в подростковом возрасте решил, что хочу заниматься спортом серьезно. В Алматы на тот момент инфраструктуры для профессиональных занятий фигурным катанием не было. Надо было переезжать. До сих пор не понимаю, как мне вообще хватило мозгов и упорства сказать об этом маме, тренерам, приехать и организовать здесь свою жизнь. С тем, чтобы найти, где тренироваться, помогли мои тренеры из Казахстана. Но у меня не было ни одного знакомого в Москве, а еще нужно было найти, где жить и как зарабатывать. Для меня принципиальной позицией было добиться результата здесь, назад я не собирался. Не потому, что там плохо, а потому, что я уже сделал шаг навстречу мечте.

По приезде я случайно нашел бесплатное проживание в районе Химок — меня поселили на старую лыжную базу. Думал, что пойду в McDonald’s работать за 35 рублей в час, но моя знакомая тогда “вправила” мне мозги, сказала: “Ты совсем дурак? Тебе нужно работать в той среде, где ты развиваешься, делать то, что ты умеешь”. И я действительно нашел на катке первых клиентов, постепенно их база стала расти. С утра до вечера я тренировался и работал на льду. Тот период сделал меня неубиваемым человеком, я сейчас практически ни на что остро не реагирую».

Елизавета Арзамасова и Руслан Потамошнев (Подготовка к телевизионному проекту «Лед и Пламень», 2010)

О бизнесе на льду:

«В Москве я попал в группу к Ирине Лобачевой, жене Ильи Авербуха. Потом, когда начался “Ледниковый период” на Первом канале, мне удалось устроиться туда работать. Я был на самой низшей ступеньке, занимался подготовкой участников к выступлению. На тот момент это был мой первый опыт работы, я “выкатывал” по десять часов в день. Даже поесть не мог. Помню, ставка была 500 рублей в час, и вот я, условно, зарабатывал 5000 рублей за день, работая без выходных. В этом заключался мой подход: есть работа, я должен ее выполнить. Тяжело, страдай, умирай — это никого не волнует.

На “Ледниковом периоде” я понял, что фигурное катание интересно не только детям. У многих взрослых осталась эта детская мечта — научиться кататься на коньках. Я понял, что они будут ходить на каток в школу, если ее организовать. Так я и сделал. Тогда же я понял, что собственную спортивную карьеру строить не буду, на катке тоже оставаться не хочу, а бизнес — классная опция. Это был мой первый (и последний) опыт в бизнесе. Мы все получали какое-то дикое удовольствие от того, что делали. Взрослым нравился тот факт, что с ними занимаются профессиональные спортсмены, что присутствует серьезная рабочая атмосфера. Но в какой-то момент мне стало надоедать, и тут началась пандемия. Помню, первые семь дней карантина вообще не выходил из дома, просто лежал на кровати и отдыхал. И тогда понял, что хочу попробовать что-то другое, потому что всю изнанку индустрии я знал, да и просто зарабатывать деньги на тот момент не было ни нужды, ни интереса. Хотелось найти какие-то новые смыслы, и сперва я решил попробовать моду, с которой не сложилось, а потом ушел в искусство».

2023-2024

Галерея Devyatnadtsat’, менеджер

О спорте как школе жизни: 

«Спорт научил меня считать свое время, ценить его, отвечать за свои слова. Конечно, это серьезная школа жизни, даже если ты не достигаешь каких-то выдающихся результатов. Ты учишься ставить цели и идти к ним. Спорт сделал меня человеком, который понимает, чего хочет. В среде современного искусства спортивные навыки оказываются крайне полезны».

О выгорании:

«Бизнес — это гигантская ответственность. Ты должен быть включен 24/7, все недостатки предприятия — на твоей совести. В какой-то момент я пришел к тому, что не спал сутками, чтобы завершить все дела в срок. В студии фигурного катания для взрослых (мой проект) я закрывал полный цикл: помимо занятий на льду и в зале нужно было вести социальные сети, писать имейлы клиентам и партнерам, развивать персонал и сохранять клиентоориентированность. Это был сумасшедший износ, я выгорел. Помню, как на свадьбе у друзей в Греции специально взял экстрадень, чтобы приехать пораньше, искупаться в море и отдохнуть. В итоге проспал 25 часов в номере. Тогда я впервые серьезно задумался о том, что финансовый успех не самое главное в жизни. У меня было желание заняться бизнесом, я его реализовал. Но с того момента оно пока не появлялось».

О моде и искусстве:

«В детстве параллельно с фигурным катанием я ходил в художественную школу. Так что к искусству я, можно сказать, не пришел, а вернулся. Закрыв главу с фигурным катанием, я сперва решил попробовать себя в моде. Проходил различные курсы по дизайну, пробовался в The Blueprint на позицию бренд-менеджера, но в итоге познакомился со стилистом Юлией Журавлевой. Она на тот момент развивала собственный бренд, и я начал по чуть-чуть помогать ей со всем подряд. Со временем понял, что сфера мне не очень подходит: оболочка часто не совпадала с наполнением. Плюс я очень люблю Великобританию, часто ездил туда в то время и наблюдал за тем, как устроена индустрия там. Мне хотелось чего-то похожего здесь, но я ничего не нашел. И следующим моим шагом стало искусство.

Так в моей жизни появилась галерея Devyatnadtsat’ Ани Таганцевой-Кобзевой и Пети Пирогова. Нас познакомила Даша Ярцева (мой ангел-хранитель в искусстве). Мне понравилось пространство ребят на территории завода “Мосштамп”, там показывали такое неконвенциональное, не всем понятное искусство. Захотелось быть частью этого. С ребятами было очень комфортно работать, мы сделали вместе (со мной в качестве менеджера) около 13 проектов, включая групповую выставку в Лондоне в марте 2024-го, но через 11 месяцев поняли, что наши пути расходятся, и я вышел из проекта. Вскоре мне написали из “сцены”, пригласили поработать с ними, и вот я здесь».

Руслан Потамошнев, Sketch, Лондон, Великобритания, 2018

Руслан Потамошнев с другом, шоурум TTSWTRS, Москва, 2021

О работе директора галереи:

«У нас внутри поделено так, что Анастасия Шавлохова (основательница) — главный куратор и, можно сказать, арт-директор. Все проекты по искусству инициирует она. Моя же работа заключается в реализации всех задуманных планов, то есть в том, чтобы сделать все остальное: начиная от монтажа и заканчивая интеграциями партнеров в наших соцсетях. Я должен во всем разбираться, правильно ставить ТЗ подрядчикам, контролировать выполнение. В ближайшем будущем мы хотим выходить на международный рынок: индийский или китайский, видим в этом большой потенциал. Показывать хотим именно российских художников».

2024

Галерея сцена/szena, директор

Об отсутствии арт-образования:

«Я менеджер, и для того, чтобы выполнять свою работу, мне не нужно искусствоведческое образование, по большому счету потому, что я выполняю конкретные, совершенно понятные задачи. Другое дело, что мне нужно обладать сильными коммуникативными навыками, потому что я общаюсь с коллекционерами, художниками. И те, и другие — люди специфические. Пока мне кажется, что мне помогают природные навыки, но последнее время думаю о том, что хотел бы получить диплом, и сейчас подаю документы на образовательные программы. Одну заявку вот отправил на философское направление, вторую на историю искусств, а третью — на культурологию. Я хочу поучиться два или три года для того, чтобы получить эту корочку, но одновременно понимаю, что это еще и классное развитие, я же узнаю очень много нового.

В целом мне кажется, что система высшего образования устарела и ее нужно реформировать. Да, тебе могут на истории искусств рассказать обо всем с начала времен, и кажется, что это хороший базис, но все время обучения тебе будут транслировать совершенно определенную точку зрения. Вот в “Гараже” недавно вышла книга Ханса Бельтинга, который предлагает альтернативную историю искусств. Он считает, что общепризнанная история искусств не отражает сути. Мне кажется, важнее выделять грани или векторы: например, в современном искусстве ими могут быть Малевич, Дюшан, Уорхол. Я бы предлагал отталкиваться в исследовании от них, а дальше там каждый выберет, что для него наиболее полезно и интересно. То есть, на мой взгляд, не нужно знать все-все, нужно выбирать конкретные вещи, чтобы сформировать собственную картину.

Единственный реально важный момент — знание языка. Оно тебе дает большую свободу в том смысле, что ты можешь расширить свое поле исследования, читать первоисточники, становиться менее ведомым. Я читаю большое количество англоязычной литературы, СМИ. Мне это очень помогает».

Cosmoscow 2019

О разнице рынков искусства и моды в России:

«Отличие в том, что арт-рынок у нас все-таки более-менее сформирован. Есть и современные галереи, и большие институции с историей. А в моде нет такого. Конечно, появляются молодые талантливые ребята, которые создают продукт мирового уровня: фотографы, стилисты. И у них есть клиенты. Но рынок только-только формируется. Сейчас на него уже можно заходить, но буквально четыре года назад, в 2020-м, все было совершенно по-другому. Сегодня стали больше покупать в стране из-за санкций, ходить по магазинам, трафика стало больше. Я сам из тех, кто переключился на молодых российских дизайнеров. В этом году перед blazar я заказал ювелирные украшения у Дениса Молотова, купил пару рубашек у Степана Бережного — выпускника НИУ ВШЭ — и работал на ярмарке в них. Если бы у меня была вторая жизнь и возможность начать заниматься модой сейчас, я бы ей воспользовался. Но когда я делал выбор, были другие обстоятельства. Плюс в моде очень специфичная тусовка, ее надо понимать. Язык искусства для меня более понятен, поэтому я пошел туда и пока кайфую».

О мотивации:

«Моя основная мотивация всегда заключалась в том, чтобы жить так, как мне хочется. Например, я хотел путешествовать, жить в определенных комфортных условиях. Я рассуждал так: сейчас у меня уровень жизни такой, а я хочу вот так вот жить. Что для этого можно сделать? Плюс я все-таки немного эгоистичен, и бизнес позволял мне свое эго потешить.

Конечно, сейчас я финансово независим. Не могу сказать, что я богатый или обладаю колоссальными активами, нет. Я обеспечил себе комфортную жизнь благодаря спорту: купил квартиру, сделал хороший ремонт, купил машину, потом еще одну, путешествовал, набрался знаний, знакомых за границей. У меня есть возможность сесть в самолет, полететь куда мне захочется и провести там время, я могу остановиться у друзей. Предшествующая искусству карьера дала мне возможность сейчас заниматься тем, чем я хочу. Я считаю, что для того, чтобы что-то получить, надо что-то вложить. Ты вкладываешь, а потом ты получаешь. Это такая постоянная игра».

О роли художников:

«Мне понравилось, как Борис Гройс назвал программистов пролетариатом XXI века, потому как, по сути, они нас обслуживают. Конечно, я радуюсь, что теперь есть возможность делать множество различных вещей одним нажатием пальца. Но одновременно с этим, не умаляя достоинств сферы IT, могу сказать, что художники предлагают нам концептуально иные решения, альтернативную реальность, где порой можно найти ответы на вопросы глобального масштаба. Поэтому я и считаю, что искусство важно в той же степени, что и технологии».

О привилегии быть вторым:

«Если честно, я не хочу развивать собственный проект в искусстве. Я считаю, что мой самый главный скилл в том, что я человек номер два. Мне это дает такую позицию, когда я никому ничего не должен, но при этом могу что-то производить, высказывать, создавать среду. Создавать среду — моя главная цель. Когда я в Великобритании ходил по галереям, меня удивляла именно среда, которую люди создали вокруг сферы искусства. Притом что сотрудники там были часто младше меня, все всегда отвечают на имейлы, везде тебя вписывают, все рассказывают. Приходишь в галерею в 10 утра, к самому открытию, а все уже сидят за ноутбуками и работают. Мне хотелось бы такого у нас, и я пропагандирую эти профессиональные ценности, пытаюсь вовлечь все большее количество людей в серьезный разговор о работе в искусстве».

О ситуации с искусством в России:

«Когда начинают говорить о том, что художнику можно все, я не согласен. Художник должен понимать, что он делает. Но надо учитывать, что я смотрю на это как менеджер. И на мой взгляд, сейчас на сцене появляется большое количество великолепных авторов: только недавно мы выставляли молодую художницу из Красноярска Анастасию Рыбакову. Молодая, активная, с собственным интересным подходом. Или недавно я ездил в Воронеж — там тоже встретил много талантливых художников. До середины ноября у нас в “сцена/szena” проходит выставка, которая показывает срез молодых и интересных авторов, развивающих свой стиль.

Мы все, конечно, хотим жить в идеальном мире, где все происходит по щелчку пальцев. Но когда я утром встаю с кровати и понимаю, что мир не такой, приходится учиться в этом как-то жить. Поэтому разговоры про ограничения для меня всегда какие-то пустые. Если ты художник, ты, пожалуйста, делай свое высказывание, но опять же ты должен понимать среду, в которой находишься: как рыбка понимает, что в водичке плавает, а птичка по небу летает. Все же очень связано. А мы, люди, из-за того, что обладаем разумом, решили, что можно туда, куда хотим. Меня это немножко смущает».

Галерея «сцена/szena»

О контакте с Западом:

"Америка и Европа — одни из самых развитых рынков, там есть вся необходимая инфраструктура. И основная сложность российского арт-рынка сейчас, конечно, в том, что нас отсоединили от западных коллег. Сейчас у наших галерей начали появляться деньги, у них есть, условно, инструменты маркетинга и PR, есть аудитория, и они могли бы уже работать на глобальном уровне, но теперь нет примеров, как делать правильно, и потому все эти ресурсы не так уж и помогают.

Проблема еще в том, что на Западе были уже сформированные покупатели, а у нас этот процесс только-только идет. И нужно еще активнее проводить просветительские проекты и объяснять людям, зачем покупать искусство и в чем его смысл и цель. Ведь все, что нас окружает, так или иначе имеет отношение к искусству или дизайну.

Вместе с тем я считаю, что наша страна вполне способна производить искусство и внутри себя. Конечно, хотелось бы, чтобы процесс шел активнее, но сейчас уже немало игроков. Сейчас такое время, когда становится понятно, что история с глобализацией не сработала, правительства “правеют”, страны возвращаются к своим корням. Продажи в Европе падают, рынок так или иначе стагнирует, везде кризис. Об этом пишет пресса и говорят галеристы: буквально недавно мы общались с коллегами в Германии, которые рассказали, что продают сейчас только в Китае и в Индии. То есть, конечно, рынок Запада мощный, но мое предположение в том, что мы все-таки будем идти в разные стороны».

Руслан Потамошнев и Алексей Корси, открытие проекта Vanishing Act датского художника Никки Шпайер-Ульриха, галерея Devyatnadtstat’, апрель 2024