Хоть святых выноси

На фоне недавнего скандала с перевозкой «Троицы» Андрея Рублева из Третьяковской галереи в Свято-Троицкую лавру, после чего иконе необходима полугодовая реставрация, и заявления Госдумы о возможном принятии поправок к закону о передаче икон из музеев в храмы The Blueprint решил вспомнить, как в новейшей истории России строились отношения между музейщиками и церковью. Поистине удивительны обстоятельства, при которых иконы покидали стены музеев и что по этому поводу говорила общественность.

«Религиозное мировоззрение» против реставрационного совета

«Важно понимать, что иконы — это объекты поклонения, это не художественные произведения в классическом смысле. Это часть нашего религиозного мировоззрения», — сказал 20 июля председатель думского комитета по вопросам собственности, земельным и имущественным отношениям Сергей Гаврилов. 

«Несколько лет назад “Троицу” чудом удалось уберечь от этого таскания туда-сюда, потому что это кому-то взбрело в голову. Но сейчас это взбрело в голову, которой никто не указ. “Троица” Рублева даже не чудотворная. Это просто великое произведение искусства. Они бы еще с Мадонной Бенуа пошли с Богом договариваться», — написала в одной из запрещенных в России соцсетей искусствовед Оксана Санжарова. (Тут надо уточнить — «Троица» Андрея Рублева действительно не считается чудотворной, но ее автор причислен церковью к лику преподобных, то есть святых монахов. Случилось это не очень давно, в 1988 году. — Прим. The Blueprint)

«Никто не говорит, что старинная икона должна постоянно находиться в храме в двух метрах от печки. Никому это не нужно. Но чтобы ее выносили, может быть, торжественно, литургически на поклонение — это всегда можно организовать. И, может быть, тут звучит небезосновательно голос искусствоведов, музейщиков, которые могут и, я думаю, должны помогать церковным людям, научить их, как обращаться с такими памятниками, где их держать, когда они не исполняют свою литургическую функцию», — так в 2010-м высказался о. Николай Озолин (историк искусства, ученик французского медиевиста Андрея Грабара, преподаватель иконологии в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже), когда в 2010 году в Лувр привезли на эпохальную выставку «Святая Русь» шедевры допетровской иконописи.

Эти мысли точно характеризуют полюса дискуссии: где может и где должна находиться икона. Тем более что дискуссия ведется в стране, где как минимум трижды (во время ига, после раскола в XVII веке и после революции 1917 года) церковное искусство просто уничтожалось. Уровень напряжения в разговоре о «Троице» так высок еще и потому, что из работ главного русского художника до нас дошли только «Троица», фрески Успенского собора во Владимире и фрагменты росписи в соборе Андроникова монастыря в Москве.

Кому принадлежат иконы. Краткая история вопроса

В декрете 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» написано: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ».

Во время перестройки процесс возврата церкви зданий и имущества шел стихийно, священники и их паства даже митинговали. В 1990 году был принят один из первых законов, регулирующих положение дел, — религиозные организации получили права юридического лица и право собственности в отношении созданного на их средства имущества. О реституции разговор не шел. В 2000 году юбилейный Архиерейский собор Русской православной церкви направил письмо президенту РФ Владимиру Путину, в котором говорилось, что процесс возвращения церковной собственности в России «не только не завершен, но по-настоящему и не начат». Собор призвал к передаче церкви храмов, икон, святынь, помещений для воскресных школ, богословских учебных заведений, приютов, региональных церковных учреждений, а также земли для монастырского приусадебного хозяйства. При этом в письме оговаривалось, что «Церковь не желает претендовать на весь объем собственности, бывшей в ее распоряжении в течение того или иного исторического периода».

Ситуация стала лихо меняться только спустя семь лет: в ноябре 2007 года президент РФ Владимир Путин по просьбе патриарха Алексия II передал в храм Христа Спасителя из Музеев Московского Кремля частицу ризы Господней вместе с ковчежцем — несмотря на протесты музейного руководства. В июле 2008 года еще 10 экспонатов из коллекции Музеев Московского Кремля были переданы РПЦ.

В том же году Министерство экономического развития занялось разработкой законопроекта о передаче религиозным организациям имущества, национализированного советским правительством после 1917 года. Законопроекту усиленно сопротивлялся Минкульт, готовый тогда стоять насмерть, но его не слушали. В январе 2010 года на встрече с патриархом Кириллом тогда уже премьер Путин сказал, что необходимо «придать ускорение процессу передачи государством церковной собственности и придать ему правовые рамки». Документ был доработан по-стахановски, в мае 2010 года одобрен правительственной комиссией, а уже в сентябре принят Госдумой в первом чтении.

Обсуждение законопроекта шло, мягко говоря, на повышенных тонах. Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин в интервью «Коммерсанту» сказал: «Я не припомню, чтобы в последние годы какой-либо документ вызвал такое противостояние между светским обществом и верующими». Работники ведущих российских музеев писали многочисленные открытые письма к властям, предупреждали, что принятие закона может привести к гибели драгоценных произведений, но закон был принят.

30 ноября 2010 года президент Дмитрий Медведев подписал принятый обеими палатами парламента закон о возвращении имущества религиозного назначения религиозным организациям и провел встречу с патриархом Кириллом в церкви Рождества Богородицы в Большом Кремлевском дворце. «Здесь место особое. Пользуясь случаем, хотел проинформировать вас, что мной сегодня подписан закон о возвращении имущества религиозного назначения религиозным организациям», — сказал Медведев. «Документ свидетельствует о том, что страна наша преодолевает тяжелые последствия и восстанавливает справедливость. Только то государство может иметь будущее, которое основывает деятельность на справедливости. Закон является результатом определенных компромиссов, так и должно быть», — ответил патриарх Кирилл.

У этих формулировок тогда нашлись серьезные критики, например, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, в последнее время заметно потеплевший к официальной государственной риторике. «Вовсю звучат слова: „вернуть награбленное“, „восстановить справедливость“. „Хранителями краденого“ оказываются музеи, которые спасли памятники церковного искусства, признав их музейными экспонатами. Остальное либо погибло, либо ушло в частные коллекции», — писал он в том же 2010 году в статье для «Времени новостей».

С тех пор ситуация мало изменилась: музейное сообщество продолжает бить тревогу, в диалог с ним никто не вступает.

1991-2003

Явленная Толгская

икона Божией Матери

Было сложно, но договорились

Это очень старая икона, точнее сказать сложно — с датировкой много раз подновленных (то есть переписанных поверх более старого изображения) древних досок есть сложности. По преданию, в 1314 году Прохор, епископ Ростовский и Ярославский, возвращаясь из Кирилло-Белозерского монастыря в Ярославль, остановился на ночлег на берегу Волги в месте впадения в нее реки Толга. Ночью он увидел на противоположном берегу столб света и чудесно возникший мост через Волгу, ведущий к нему. Там епископ увидел образ Богородицы. Прохор, забывший посох, на следующий день отправил за ним своих помощников, которые нашли на месте его ночлега икону, которую впоследствии благодарили за спасение Ярославля от засухи и исцеление Ивана Грозного.

В 1990-е годы икона находилась в Ярославском художественном музее, который с 1991 года разрешил вывозить икону на три-четыре дня в году — для участия в празднике в честь явления чудотворного образа 21 августа. Параллельно с этим шли переговоры о возможном окончательном перемещении иконы в Свято-Введенский Толгский женский мона­стырь. В 2003 году достигнуто соглашение — в помещении, где предполагалось разместить икону, был установлен оптимальный кли­матический режим, сестры монастыря получили инструктаж о том, как за ней следить. До­говор, заключенный между Ярославским художественным музеем и Толгским монастырем, был скреплен патриархом и министром культуры. В нем оговорены место расположения иконы, конструкция киота, орга­низация системы охраны, процедуры контроля за состоянием сохранности, а также реставрационных работ — если возникнет в них необходимость.

1992

Боголюбская икона Божией Матери

Отключенная климатическая

витрина, цветы и мытье полов

Почитаемая как чудотворная, икона, написанная в XII веке по распоряжению князя Андрея Боголюбского в память о явлении ему Богородицы, была передана в Успенский Княгинин монастырь в 1992 году — после крайне неудачной реставрационной работы. С иконой, и так находившейся в хрупком состоянии, в монастыре обращались не по-музейному. Сестры выключали климатическую витрину, которая своим жужжанием мешала службам. Ставили вокруг цветы, мыли пол — в итоге из-за влажности на иконе образовалась плесень. В 2009 году она была возвращена во Владимиро-Суздальский музей на реставрационные работы.

2008
«Троица» Андрея Рублева

«Тропа войны»
и увольнение директора Третьяковки

Шедевр русского Ренессанса, ключевое произведение в истории отечественного (и религиозного, и светского) искусства, без которого невозможно представить себе ни Малевича, ни Тарковского, в 2008 году был на первых полосах всех газет. Новость заключалась в том, что патриарх Алексий II попросил на три дня перевезти икону из Третьяковской галереи в Троице-Сергиеву лавру — на торжественное богослужение в праздник Троицы в 2009 году.

Дело в том, что до 1929 года икона находилась в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры. После ее передачи в Третьяковку в иконостас поместили список, выполненный художником-реставратором Николаем Барановым. Насчет того, в какой момент «Троица» Рублева оказалась в этом храме, существует несколько версий. Некоторые исследователи полагают, что икона была написана по заказу игумена Никона, преемника основавшего лавру Сергия Радонежского. Другие говорят, что «Троицу» привез в лавру Иван Грозный. Как бы то ни было, согласно архивам монастыря, как минимум с 1575 года икона занимала главное место в «местном» ряду иконостаса Троицкого собора.

В ходе реставрационного совета, на который пригласили и представителей церкви, выяснилось, что большинство реставраторов против каких бы то ни было переговоров о временном перемещении иконы. Сказать, что они были категорически против, — ничего не сказать. Сотрудник отдела древнерусского искусства ГТГ Левон Нерсесян опубликовал открытое письмо, в котором назвал руководство своего музея «трусливым, преступным и не готовым защитить то сокровище, которое волею судеб оказалось в его распоряжении».

Возмущение Нерсесяна тогда разделяли не все. Например, историк искусства, реставратор и консультант Тарковского на «Андрее Рублеве» Савва Мостовщиков: «Мне позвонили из Третьяковки и сказали, что на уровне Министерства культуры и патриарха договорились „Троицу“ вернуть в Троице-Сергиеву лавру. Я говорю: „Через полгода от нее ничего не останется!“ Там сотни тысяч паломников со свечами, очереди — не протолкнуться! Иконостас Рублевского круга уже закопчен, ничего не видно! (Речь идет об иконостасе Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры — он атрибутируется художественной артели Даниила Черного, старшего товарища Андрея Рублева. — Прим. The Blueprint). На совещании по этому поводу я выступил против. Но когда зачитали само письмо патриарха, я понял, что речь только о том, чтобы взять икону на три дня; что будет изготовлена специальная капсула, что повезут на специальном автомобиле. Сотрудник галереи господин Нерсесян объявил, что „обвяжет себя гранатами и выйдет на тропу войны“ — просто Каляев, Че Гевара. Я им сказал: „Простите, вы три года назад в Америку в центр Гуггенхайма возили иконы из основной экспозиции Третьяковки, Русского музея, провинциальных музеев — а они не менее ценные, чем „Троица“. А если самолет с иконами в море упал бы?“».

В общем, 600-летняя «Троица» Рублева в 2009 году в лавру не поехала. Тогдашний директор Третьяковки Валентин Родионов в июле 2009 года был отправлен в отставку.

2009

Торопецкая икона

Божией Матери

Ночной «вывоз»

в коттеджный поселок

Случай, который вспоминают все противники изъятия икон из музеев. Это просто мистика, такое бывает только в очень плохом кино. До 2009 года чудотворная икона «Богоматерь Одигитрия» (она же «Торопецкая»), датируемая XIV веком, находилась в Русском музее, куда была передана в 1936 году. Ночью третьего декабря 2009 года она была тайно перевезена в храм Александра Невского в коттеджном поселке «Княжье озеро» в Истринском районе Подмосковья. Говорили, что инициатором переноса иконы был Сергей Шмаков, учредитель строительной компании «Сапсан», застройщика этого поселка. Официальный запрос на «временное хранение» сроком на один год исходил от патриарха Кирилла.

Ночью везли из соображений безопасности — так это объяснил директор Русского музея Владимир Гусев. Музейное сообщество к этому моменту было в ярости. Замдиректора Русского музея по науке Евгения Петрова говорила, что икона в 1930-е годы поступила в фонд музея в очень плохом состоянии и потому вскоре была убрана из постоянной экспозиции в запасники. Ее можно только законсервировать — до тех времен, пока не будет изобретен подходящий для нее способ реставрации. По словам Петровой, в музее выдачу иконы сочли нецелесообразной из-за ее состояния и уникальности. Однако просьбе патриарха пришлось подчиняться.

Коллеги Петровой тоже говорили о чрезвычайной хрупкости иконы, которая могла так сильно пострадать при транспортировке, что идеальные условия, созданные на новом месте, ей уже не помогут. «Срок использования иконы Торопецкой Божьей Матери истек, ее можно только хранить», — афористично высказался уже упомянутый Левон Нерсесян из Третьяковки. Начальник Эрмитажа Михаил Пиотровский тоже не молчал: «Это ненормально, когда дома приемов просят у музея мебель, а церковь — иконы».

Изначально планировавшийся «год» несколько затянулся. В 2011 году тогдашний губернатор Петербурга Георгий Полтавченко говорил, что икону поместят в Корсунско-Богородицкий собор, когда последний будет готов ее принять. То есть после завершения реставрационных работ в соборе. Обещанного не произошло до сих пор. «Интерфакс» со ссылкой на пресс-службу Министерства культуры РФ в 2018 году сообщил, что «официальных распоряжений относительно будущих перемещений Торопецкой иконы Божией Матери из храма Александра Невского подмосковного поселка Княжье Озеро в настоящее время нет».