Стиль в фильме "Фрэнсис"

КУЛЬТУРА • КИНО

стиль в фильме

«Фрэнсис»

Байопик о Фрэнсис Фармер, самой непреклонной звезде Голливуда, которая предпочла «фабрике грез» психиатрическую лечебницу.

ТЕКСТ: АННА БАШТОВАЯ

В честь этой голливудской актрисы 30-х годов французская певица Милен Готье сменила фамилию на Фармер, Курт Кобейн написал песню «Frances Farmer Will Have Her Revenge on Seattle» («Фрэнсис Фармер отомстит Сиэтлу») и назвал собственную дочь Фрэнсис, а Кортни Лав вышла замуж за Кобейна в платье, когда-то принадлежавшем актрисе. Биография Фрэнсис Фармер послужила сюжетом для бесчисленного количества журнальных статей и легла в основу нескольких книг и шести фильмов. «Фрэнсис» 1982 года — один из них.

честь этой голливудской актрисы 30-х годов французская певица Милен Готье сменила фамилию на Фармер, Курт Кобейн написал песню Frances Farmer Will Have Her Revenge on Seattle («Фрэнсис Фармер отомстит Сиэтлу») и назвал собственную дочь Фрэнсис, а Кортни Лав вышла замуж за Кобейна в платье, когда-то принадлежавшем актрисе. Биография Фрэнсис Фармер послужила сюжетом для бесчисленного количества журнальных статей и легла в основу нескольких книг и шести фильмов. «Фрэнсис» 1982 года — один из них.

Чем ярче Фармер наряжали в Голливуде, тем бледнее она старалась одеваться в жизни.

Уроженка Сиэтла Фрэнсис Фармер, о которой повествует картина, известна в первую очередь не своими ролями, а сложной противоречивой судьбой. Обладая незаурядной внешностью, ярким умом и твердым характером, молодая актриса Голливуда, которой прочили успех новой Гарбо, шла наперекор всем голливудским правилам и неоднократно выказывала свое пренебрежение к «фабрике грез», изрядно раздражая своим поведением американское консервативно-добропорядочное общество. И Голливуд, и родной Сиэтл не простили ей этого. Ее первый арест случился в 1942 году за вождение в нетрезвом виде. Второй — год спустя, когда актриса подралась с хамкой-парикмахершей и выбила ей челюсть. Третий — после заседания по этому же делу: Фрэнсис запустила чернильницей в судью, обвинившего ее в невменяемости. Затем последовали тюрьма, госпиталь, диагнозы «маниакально-депрессивный синдром» и «шизофрения», инсулиновая терапия, издевательства докторов и медсестер, изнасилования санитаров, сеансы электрошока и в конце концов лоботомия. Выйдя из больницы практически 10 лет спустя, все, на что была способна актриса, — работать в прачечной отеля «Олимпик», где ее когда-то чествовали на премьере фильма «Приди и владей». Лишь после смерти актрисы в 56 лет от рака в прессе серьезно поднялся вопрос, была ли Фармер действительно невменяемой или же жертвой голливудской системы.

Чем ярче Фармер наряжали в Голливуде, тем бледнее она старалась одеваться в жизни.

Дебютная картина бывшего режиссера монтажа Грэма Клиффорда — далеко не первый случай обличения в киноиндустрии этой самой индустрии. Обратная сторона зачастую циничного и безжалостного Голливуда, ломающего судьбы и карьеры, вообще один из самых распространенных сюжетов современного кино. Но картина Клиффорда примечательна другим — самоотверженностью и доблестью главной героини, открыто воюющей против могущественной «фабрики грез» и обличающей тогдашние нравы США. «Я все равно не буду такой, какой вы хотите меня видеть — скучной, однообразной, примитивной», — говорила актриса своему ненавистному лечащему врачу Саймингтону из клиники «Мидоу Вудс». И это огромное нескрываемое желание быть другой проявлялось не только в словах и поведении, но и в одежде. Быть скучной, однообразной, примитивной в золотую эру Голливуда значило для Фармер одеваться в шелка и меха (как говорит актриса 30-х годов в «Светской жизни» Вуди Аллена: «Представляете, студия заставляет нас носить меха в такую жару»). Чем ярче Фармер наряжали в Голливуде, тем бледнее она старалась одеваться в жизни. Тянущаяся к простоте и мечтающая покончить с «фабрикой грез» и разводить в деревне собачек Фрэнсис унифицировала свой собственный гардероб до мешковатых пиджаков и простых трикотажных юбок серых и коричневых оттенков, за что неоднократно обвинялась журналистами в безвкусном и старомодном выборе одежды. Это было практически все, что писала о ней пресса. Именно с одеждой связан и первый скандал Фармер: актриса сильно повздорила с костюмершей из-за того, что та слишком красиво и опрятно ее одела для роли оборванки. Голливуд мог простить Дитрих желание носить бриллианты и Dior, но не мог простить Фармер желание носить обноски и валяться в грязи.

Кутаясь в объемные жакеты и пальто, она заглушала ощущение незащищенности и обнаженности.

Creatures of Comfort, ОСЕНЬ-ЗИМА 2016/2017

H&M studio, ОСЕНЬ-ЗИМА 2016/2017

Loewe, ОСЕНЬ-ЗИМА 2016/2017

GIAMBATTISTA VALLI, ОСЕНЬ-ЗИМА 2016/2017

Кутаясь в объемные жакеты и пальто, она заглушала ощущение незащищенности и обнаженности.

Художник по костюмам Патриция Норрис, работавшая над картиной «Фрэнсис», досконально изучила документальные фотографии реальной Фармер (не той, какой ее пытался нарядить Голливуд, а той, какой она являлась на самом деле). Являясь боевой подругой Линча (у которого, как известно, страсть к женским образам золотой эры Голливуда) и создав для него костюмы к «Человеку-слону», «Синему бархату», «Диким сердцем», «Шоссе в никуда» и, конечно же, «Твин-Пиксу», Патриция Норрис, как никто другой, отточила навыки работы над женскими образами 30-х. Взяв за основу, с одной стороны, знаменитые голливудские платья этой эпохи (в одной из сцен, например, с легкостью угадывается легендарное платье с объемными рукавами из картины «Летти Линтон»), а с другой — реальный гардероб Фармер, Патриции Норрис удалось показать за счет костюмов колоссальную разницу между настоящей Фармер и ее голливудским образом. Чем больше Голливуд оголял спину и плечи актрисы в кино и на светских раутах, тем больше она закрывалась и куталась в объемные пиджаки и пальто в жизни, пытаясь заглушить это бесконечное ощущение незащищенности и обнаженности. Как сказала Джессика Лэнг, сыгравшая в картине «Фрэнсис» главную роль: «Я вживалась в образ по 16 часов в сутки на протяжении девяти месяцев и после окончания съемок чувствовала себя раздетой».