Open talk: «Современный кинематограф. Время женщин?»

23 апреля в рамках 43-го Московского кинофестиваля прошел open talk с участием профессионалов российской индустрии кино. Гости фестиваля и компании Mercury обсуждали феминитивы, бюджеты, предрассудки и отличие мужских фильмов от женских. Полина Садовникова записала самые яркие отрывки горячей дискуссии.

Ситора Алиева, программный директор открытого российского кинофестиваля «Кинотавр»: Тема феминизма активизировалась благодаря Харви Вайнштейну — в этом смысле нельзя отрицать его роль в развитии кинематографа, в том числе российского. Женщины начинают понемногу выходить из тени, за что большое спасибо Вайнштейну.

О Харви Вайнштейне

Ситора Алиева: Несколько лет назад я давала комментарий для Hollywood Reporter. Тогда мы отобрали на «Кинотавр» очень много фильмов, снятых женщинами-режиссерами, что для того времени было в новинку. Но на самом деле мы просто смотрели кино, а после выяснили, что лучшая половина фильмов, отобранных и созданных в России, сделана женщинами. В идеальном будущем это не должно становиться сенсацией.

О квоте для женщин-режиссеров

Алексей Попогребский, режиссер и сценарист: Квоты для женщин и различных меньшинств, которые так бурно обсуждаются в американской киноиндустрии, — это необходимый ортопедический перекос. Чтобы избавиться от сколиоза, нужно надеть корсет, вот и в кино то же самое. Действительно, мы в Московской школе кино порой ловим себя на мысли, что не задумываемся о том, чья перед нами работа — мужская или женская. В перспективе важно перестать рассчитывать квоты и просто наслаждаться кино. Надеюсь, мы все когда-нибудь к этому придем. Ну а женщинам-режиссерам нужна не защита, а репрезентация.

Марина Жигалова, продюсер и инвестор, экс-глава Disney в России: Когда навязываются определенные проценты, теряется творческая свобода, потому что кино — хрупкий организм, который создается большой командой. Я придерживаюсь позиции, что сейчас мы [в России] проходим болезненный период, когда женщинам требуется больше внимания, так что в специальных «женских» программах, наверное, нет ничего такого, пусть я и не сторонница такого разделения.

Зинаида Пронченко, кинокритик, шеф-редактор сайта «Искусство кино» (сидела в зале): Я против квот для женщин-режиссеров. И почему мы говорим о том, что время для женщин-режиссеров пришло именно сейчас? Кино всегда рассказывало женские истории, еще со времен братьев Люмьер. Просто в российском кино — недавно мы это обсуждали в редакции [«Искусства кино»] — за последние 20 лет практически не было ярких женских образов, если по-честному. Так, кот наплакал.

Алиса Хазанова, актриса и режиссер: Можно рассматривать квоты как необходимый этап развития общества. Возможно, появится новое поколение родителей, которое не будет с удивлением смотреть на девочку, которая скажет: «Я хочу учиться на режиссера, оператора». Это ключ к тому, чтобы общество постепенно менялось и трансформировалось, к прекрасному будущему, в котором мы не будем обращать внимание на то, кто снял тот или иной проект.

О феминитивах в российском кино

Нигина Сайфуллаева, режиссер: Я могу быть и режиссером, и режиссеркой, и женщиной-режиссером. Не скажу, что использую феминитивы на автомате — для меня это все-таки пока непривычно. Если феминитивы приживутся в разговорной речи — отлично. Но сам факт того, что есть режиссер и женщина-режиссер — странная штука. 

Дарья Златопольская, телеведущая: Мне не нравится, что на некоторых фестивалях выделяют женскую кинопрограмму — как будто мы не вписываемся в «обычную» программу, где представлены мужчины. Это как с премией GQ: есть «Человек года», а есть «Женщина года».

Анастасия Пальчикова, режиссер и сценарист: Я не люблю, когда меня называют «режиссеркой». Для меня слово «режиссер» единственное обозначение этой профессии. Возможно, меня потряхивает от языковых изменений, потому что я бывший лингвист. При этом я понимаю, что феминитивы — важная поддержка общественных процессов. Если кому-то комфортно их использовать, это круто. Но я хочу оставить за собой право самостоятельно выбирать, как называть свою профессию.

Зинаида Пронченко: Мы в «Искусстве кино» уже года два как используем феминитивы в своих текстах и всегда получаем за это волну хейта под любыми публикациями, в которых есть слово «режиссерка». Я смотрю на это не без удовлетворения, потому что мне феминитивы не нравятся.

О том, чем женское кино отличается от мужского

Анжелика Артюх: Я смотрю довольно много фильмов женщин-режиссеров и могу точно сказать, что они отличаются от картин, снятых мужчинами. Одна из ключевых тем женского кино — семья. Женщины в гораздо меньшей степени думают о глобальных темах, проблемах мировой политики — это вещи, которые чаще интересуют мужчин. Зато в плане исследования отношений и сексуальности женщинам-режиссерам нет равных.

Нигина Сайфуллаева: Безусловно, тема семьи для женщин-режиссеров крайне важна. Но мы знаем примеры, когда мужчины изучали эту тему и интерпретировали ее тонко с психологической точки зрения, а женщины снимали «мужское кино» про войну. На то, какие темы в кино являются женскими, сильно влияет культура и общественная обстановка. Все может измениться, если у нас, например, станет больше женщин в госструктурах.

О том, почему женщинам не дают снимать крупнобюджетные фильмы

Ситора Алиева: Я убеждена в том, что мужчины там, где большие деньги. Для многих это соревнование, способ потешить мужское эго. И это самое страшное: я считаю, что мужчины будут бороться за то, чтобы женщины не пришли в крупнобюджетное кино.

О том, как все изменить

Ситора Алиева: Я считаю, пока женщина, например, Нигина, не снимет дорогую эротическую сказку на деньги Фонда кино, положение женщин в российском кинематографе не изменится. Я привела в пример сказку, потому что это самый простой и понятный жанр для массового зрителя. Чтобы выйти на большие деньги, нужно создать прецедент и привнести в программу Фонда кино определенный тип истории.