Ненадежные рассказчики
ФОТО:
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
В российский прокат выходит «О, Канада» Пола Шредера — драма с Ричардом Гиром и Умой Турман, показанная в основном конкурсе Каннского фестиваля 2024. Экранизация романа Рассела Бэнкса играет с темами последней исповеди и ненадежной памяти. Думая о картине Шредера, Олег Зинцов вспомнил еще пять тематически близких фильмов, безусловно достойных пересмотра.
Леонард Файф, знаменитый документалист из Монреаля, умирает от рака. Бывшие ученики Малкольм и Диана предлагают перевезти его из больницы домой и снять фильм-интервью. Леонард соглашается, но требует, чтобы по ту сторону камеры перед ним сидела его жена Эмма. Игнорируя вопросы интервьюера о работе, режиссер начинает саморазоблачительную исповедь, взяв за точку отсчета 1968 год, когда он, бросив первую жену и маленького сына, сбежал из США в Канаду, спасаясь от призыва в армию в разгар войны во Вьетнаме. Большая часть его рассказа — об отношениях с женщинами, чьи имена, так уж вышло, начинались на букву А (Алисия, Ами, Аманда), исключения — Эмма и Глория, обеих играет Ума Турман. Что в этой исповеди правда, а что фантазия, понять нельзя, и это принципиальный момент, поэтому почти все актрисы исполняют по две роли — окружают героя в настоящем как участницы съемочной группы и появляются во флешбэках в образах его любовниц. При этом самого Леонарда играют два актера: в старости — Ричард Гир, в молодости — Джейкоб Элорди, и их нетождественность тоже подчеркнута: Элорди на голову выше Гира.
«Фотография — это правда, а кино — это правда 24 кадра в секунду», — говорил Жан-Люк Годар и опровергал это утверждение собственными фильмами, широко используя условность и показывая механику манипуляции зрительским восприятием. Искушенный сценарист и режиссер Пол Шредер пытается сделать что-то похожее: усаживает героя-документалиста, который прославился расследованиями политических и экологических скандалов, перед камерой, чтобы тот говорил правду и только правду 24 кадра в секунду, но с первых же минут начинается путаница в показаниях. История рассказывается нелинейно, память героя следует за случайными ассоциациями, цветное изображение сменяется черно-белым, двоятся женщины, сам Леонард то и дело заходит во флешбэки из молодости седовласым Ричардом Гиром.
Эмма пытается остановить скандальные признания мужа, говорит, что от лекарств у него помутилось сознание, но Леонард твердо идет к какой-то лишь одному ему ведомой цели. Проваливаясь в воспоминания, фантазии, сны, ищет не то смысл своей полной обманов жизни, не то момент истины, точку, в которой он был счастлив и свободен. Проще всего сказать, что эта точка — в 1968 году на границе США и Канады, но Шредер не хочет давать однозначных ответов. Его занимает само устройство памяти и совести, которые как будто играют в прятки. И даже перед смертью, пытаясь перед камерой, этим бесстрастным исповедником, рассказать всю правду самому близкому человеку, герой спотыкается о последний вопрос: а что такое правда? Ее не может дать кино и тем более память, которая слишком ненадежна, — и об этом, конечно, снято немало фильмов. Вот пятерка примеров в разных жанрах.
«Крупная рыба»
Вышедшая в 2003 году фэнтези-драма Тима Бертона, вероятно, ближе всего по сюжету к фильму Шредера. В ней тоже умирает герой (которого в старости играет Альберт Финни, а в молодости Юэн Макгрегор). Правда, он всего лишь коммивояжер, но с буйным воображением. Приехавший проститься с ним взрослый сын в детстве слушал рассказы отца развесив уши, а повзрослев, стал считать его отчаянным вруном и порвал отношения. В самом деле, разве можно поймать на обручальное кольцо огромного сома, повстречаться с великаном, вервольфом и ведьмой, которая покажет в стеклянном глазу день и час твоей смерти? И за всем этим, очевидно, прячется вторая жизнь, которую вел коммивояжер в бесконечных разъездах. Фокус фильма, однако, в том, что скепсис оказывается посрамлен, — и когда на похороны приходят все те удивительные персонажи, о которых рассказывал отец, становится понятно, что его фантазии пусть и сильно приукрасили реальность, но в главном были вполне правдивы, просто память обладает в том числе свойством творить чудеса.
«Вечное сияние чистого разума»
Фантастическое драмеди Мишеля Гондри по сценарию хитрого на выдумки и парадоксы Чарли Кауфмана. Джим Керри и Кейт Уинслет играют влюбленных, которые не знают, что когда-то уже были вместе, но после очередной ссоры героиня Уинслет, психанув, с помощью медицинской процедуры стерла память о герое Керри, а он в отместку стер память о ней. Но в процессе стирания, теряясь во временах и блуждая среди фантазмов, нашел-таки в сознании место, куда можно спрятать любовь. Вымысел и реальность, чувства и воспоминания всегда оказываются у Кауфмана в самых запутанных отношениях, какие только возможны. Вышедшее в 2004 году «Вечное сияние чистого разума», высмеивая и доводя до абсурда клише мелодрам об амнезии, умудряется одновременно быть бесконечно печальной историей о людях, которые не умеют быть вместе, но и друг без друга не могут.
«2046»
Мелодрама Вонга Карвая, выпущенная в 2005 году по следам его предыдущего хита «Любовное настроение» и насквозь пропитанная ностальгией не только по 1960-м, но и по любви, пережитой героем Тони Люна, писателем, в сознании которого теперь причудливо переплетаются воспоминания и фантазии. «2046» — номер в дешевом «Ориентал-отеле», место давней страсти, замену которой годами ищет и не может найти герой. В фильме пять женщин, связанных с ним не до конца проясненными историями, но важно то, что в каждой из этих историй есть ритмический сбой, не дающий услышать точный сердечный резонанс, которого всегда ждут персонажи Вонга Карвая. Точнее, в четырех из пяти — идеальный сердечный камертон все-таки существует, герой Тони Люна услышал его в «Любовном настроении» и продолжает слышать отзвук даже через много лет, отчего и не может влюбиться вновь, боясь, что новая страсть окажется подменой. Печальный фокус в том, что с годами в этом отзвуке все больше помех, «настроиться на любовь» все труднее, и в будущем не останется уже ничего, кроме звенящей ледяной ностальгии. Потому что, по Вонгу Карваю, между свойствами страсти и свойствами памяти есть все то же несовпадение. И чем оно меньше, тем безысходней. На самом деле герой Тони Люна не может вернуться даже в свой старый, переполненный воспоминаниями номер — и живет в соседнем, 2047-м.
«Помни»
Вышедший в 2000 году неонуар Кристофера Нолана, в котором Гай Пирс играет человека, страдающего потерей кратковременной памяти и одержимого идеей найти и наказать убийцу жены. Память у него исключительно внешняя — все тело покрыто татуировками, которые герой наносит на себя постоянно, так что, глядя в зеркало, видит и главную цель, и всю цепочку шагов, уже сделанных по направлению к ней. История рассказана нелинейно, действие идет сразу в двух направлениях — от начала к концу в черно-белых эпизодах и в обратном порядке в цветных. Нестандартно сделанный жанровый фильм оказался еще и отчасти пророчеством — четверть века спустя можно сказать, что все мы в каком-то смысле живем с внешней памятью, только вынесли ее в интернет и облачные сервисы, чтобы не держать все в таком ненадежном месте, как собственный мозг.
«Вспомнить все»
Перечисляя фильмы о ненадежной памяти, разумеется, невозможно обойти вышедший в 1990 году фантастический боевик Пола Верховена по рассказу Филипа К. Дика. Действие разворачивается в 2084-м, Арнольд Шварценеггер играет человека с расщепленным сознанием. С одной стороны, у Дугласа Куэйда все хорошо — простая работа на стройке, друзья, эффектная блондинка-жена (Шерон Стоун). Но ему не дают покоя новости с Марса. Там правитель Кохаген ведет затяжную войну с повстанцами. Куэйду снятся тревожные, сладкие сны. Он на Марсе, рядом с загадочной брюнеткой (Рейчел Тикотин). Куэйда тянет на Марс, но есть решение проще и дешевле — фальшивые воспоминания о лучшем отпуске в жизни; нет, еще лучше: хотите воспоминания о секретной миссии? Адреналин и никакого риска! Но имплантация фиктивной памяти о путешествии на Марс и миссии двойного агента будит в мозгу героя настоящие воспоминания о том, как он был двойным агентом. Куэйд вырывается, бежит, его пытаются убить, он улетает на Марс, находит загадочную брюнетку и лидера мятежников. Но самое удивительное в этом кино, пожалуй, даже не вывихи памяти и слоистая, ненадежная реальность, а то, что Верхувен хулигански снимает голливудский блокбастер как артистический треш — с аляповатыми декорациями дешевого футуристического борделя, автомобилями, как будто выехавшими со склада утилизированной бронетехники, мутантами — детьми радиоактивной помойки и фильмов ужасов категории Б. И получается едва ли не самая стилистически точная из экранизаций Филипа К. Дика, чьи изощренно-параноидальные сюжеты аранжированы так же грубо и так же саркастично.
