Алфавит Пола Шредера
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
В цифровом прокате — наконец «Тихий садовник» Пола Шредера о нацистах в современной Америке. В честь этого рассказываем, из чего состоит киновселенная Шредера и как оказалось, что 76-летний друг Скорсезе и несостоявшийся священник — все еще один из самых радикальных режиссеров на планете.
«Тихий садовник», 2022
«Апостолы и апокрифы»
а
Грядущий телевизионный проект Шредера, придуманный совместно с его главным подельником Мартином Скорсезе, — идеальная иллюстрация нечеловеческих амбиций обоих. Режиссеры (оба несостоявшиеся священники, пусть один кальвинист, а другой католик), которые когда-то переписали финал Нового Завета в «Последнем искушении Христа» с Уиллемом Дефо в роли Сына Божьего, который счастливо женился на Марии Магдалине, чем разозлили весь христианский мир, теперь взялись и за произведения раннехристианской литературы, не включенные в канон книг Священного Писания. Размах задуманного впечатляет — оба мастера пока не знают точно, сколько у сериала будет сезонов, но идти он должен по их расчетам минимум три года.
Робер Брессон
Классик религиозного кино — главный режиссер в жизни Шредера. Ему он посвящал книги, а два его фильма он всю жизнь переснимает — «Дневник сельского священника» и «Карманник» (вольная экранизация «Преступления и наказания» Достоевского). Помимо Брессона и Достоевского в пантеоне Шредера — Кафка (в честь его Йозефа К из «Процесса» назван главный герой в «Американском жиголо» Шредера в исполнении Ричарда Гира), Жан-Поль Сартр и Юкио Мисима. В общем, мрачные мужчины, которые в истории искусства отвечали за моральные дилеммы, разрешаемые самым радикальным способом из возможных.
б
Десять минут
д
Или десять дней. Десять минут Шредер, о чьей скорострельности в Голливуде ходят легенды, обсуждал со Скорсезе сценарий последнего их совместного шедевра — «Воскрешая мертвецов» про водителя нью-йоркской неотложки с Николасом Кейджем в главной роли. Это была фактически «вторая часть „Таксиста“», а первую Шредер написал за десять дней — что до сих пор пытаются повторить примерно все уважающие себя студенты всех американских киношкол. Забывают они обычно о главной составляющей подобного метода — до того, как сесть писать, Шредер весь свой материал проживает. Десяти дням, за которые был написан «Таксист», предшествовали полгода безработицы, уход жены, бездомность и ночевки в собственной машине.
«Воскрешая мертвецов», 1999
Европа
е
В отличие от своих ровесников, которые росли на кино золотой эпохи Голливуда и только потом кинулись изучать европейскую послевоенную классику, для Шредера первым серьезным кинопотрясением стала ретроспектива Ингмара Бергмана, на которую он попал, учась в колледже. Значение события, что называется, переоценить невозможно. «Говорят, ты всегда будешь любить музыку, которую услышал впервые, когда влюбился. Про фильмы можно сказать приблизительно то же самое. Вы всегда будете любить фильмы, которые заставили вас влюбиться в кино.
Так уж вышло, что для меня все началось с серьезного кинематографа», — говорил он потом.
«Дневник сельского священника», реж. Ингмар Бергман, 1951
к
Критика
Прежде чем стать сценаристом (и режиссером), Шредер, прямо по заветам Годара и Трюффо, стал кинокритиком. Писать про кино он начал в Кальвиновском колледже (ныне университете), куда он пошел за религиозным образованием. Но впервые оказавшись за пределами кальвинистской общины, где его держали, мягко говоря, в ежовых рукавицах (одно из первых воспоминаний Шредера — мать колет его в палец иголкой и говорит, что в аду это ощущение длится вечно), был тут же совращен местным киноклубом.
Полин Кейл
Крестная мать «Нового Голливуда», самый влиятельный американский кинокритик в истории, Полин Кейл научила молодого Шредера (с ней его познакомили однокурсники) зарабатывать письмом деньги — именно она устроила его на первую работу, именно она сказала ему, что ему надо бросать писать рецензии и становиться сценаристом. Именно она разносила в пух и прах его ранние фильмы, именно она перед смертью сказала ему, что он «наконец стал приличным режиссером». Он называл ее своей второй матерью и боялся всю жизнь.
Кинотеатры
Вместе с Полом Томасом Андерсоном и Кристофером Ноланом Шредер — один из последних рыцарей и пленки, и кинотеатров. А вместе с другом юности и главным своим единомышленником Скорсезе он при каждом удобном случае клянет Netflix (при этом, разумеется, не отказываясь от денег на проекты). Критика стриминговых платформ у Шредера, впрочем, и как обычно, несколько отличается от общей генеральной линии, что «кинотеатры нужны, чтобы сохранить бесценный опыт похода в кино, а стриминги нас всех разобщают». Согласно Шредеру Netflix и компания опасно деформируют зрительские представления о жанрах — так, например, Шредера очень беспокоят сенсационалистские документальные и поставленные на поток фильмы Netflix, которые режиссер называет «реалити-шоу для тех, кто считает себя интеллектуалом».
м
«Шоссе вникуда», реж. Дэвид Линч, 1997
Медленное кино
Направление современного кинематографа, которое Шредер уважает и частью которого считает себя, — последователи и ученики Росселлини, Антониони и Брессона, режиссеры, которые, по мнению Шредера, воспринимают кино как медитативную практику. Среди этих апостолов — Дэвид Линч, Шанталь Акерман, Гай Мэддин, Клэр Дени, Педро Коста, Жан-Мари Штрауб и Даниэль Юйе, Александр Сокуров, Бела Тарр и Брюно Дюмон.
«Мужчина в комнате»
Так назывался документальный фильм о Шредере, который в 2020 году снял Алекс Росс Перри (сам — Шредер для сорокалетних), так же сам режиссер назвал свою последнюю трилогию (см. пункт Политика). Мужчина в комнате — так намеренно старомодно и прямо Шредер определяет зону своих интересов. Мужчина Шредера в комнате обязательно ведет дневник и ищет возможности для искупления грехов (см. пункт Религия).
«Холодный расчет», 2021
Новый Голливуд
н
Шредер — часть великого поколения американского кино, которое вошло в силу после отмены цензурного кодекса Хейса в конце 1960-х. Режиссеры этого поколения, Скорсезе, Коппола, Де Пальма, Чимино, снимали фильмы про Америку, но глазами европейцев — то есть впервые за историю и кино, и страны не боясь посмотреться в зеркало. Оттуда, согласно «Новому Голливуду», вытащив пистолет, глядел бывший ковбой — маньяк с ПТСР и лицом Де Ниро.
о
Одиночка
Мученик— это единственный интересующий Шредера тип личности. Поэтому, если вы любите кино про сложные взаимоотношения между людьми, вам не сюда. У Шредера отношения выясняют только с Богом.
п
«Мисима: Жизнь в четырех главах», 1985
Политкорректность
Или, точнее, ее отсутствие. Шредер по-старинке предпочитает высказываться по волнующим его темам без обиняков (в прямолинейности с ним посоперничает разве что Клинт Иствуд). Самый свежий скандал, в котором был замечен режиссер, случился после последнего «Оскара», на котором все главные призы взял «Все, везде и сразу». Шредер тогда сказал, что интерес к главной кинопремии страны падает, потому что она пытается угнаться за международным зрителем и забыла про свои корни. Ему, правда, тут же напомнили, что за международным кино и зрителем он гонялся и сам, сняв, например, фильм о Юкио Мисиме целиком на японском.
«Дневник пастыря», 2017
Политика
Если в Америке сейчас и есть политическое кино — в исконном значении, занимающееся не социальной проблематикой, а именно что политикой, то его рулевой — 76-летний Шредер, который чуть ли не единственный (кроме опять же Иствуда) снимает фильмы о том, на каких опасных качелях оказались его сограждане, в первую очередь — мужского пола. Герои его поздних фильмов — священники, отправлявшие детей на войну в Ираке («Дневник пастыря»), бывшие надзиратели Абу-Грейб в экзистенциальном кризисе («Холодный расчет») и новые правые («Тихий садовник»).
Р
Религия
Шредер режиссер и политический, и религиозный. Выросший в строгой кальвинистской коммуне, где за просмотр кино не обещали ничего хорошего, Шредер первый фильм увидел, когда ему было девятнадцать лет, — случай для кино вообще довольно удивительный. «Для меня бунтовать было очень просто, — говорил он потом. — Мне не нужно было изгаляться в творчестве. Сам факт того, что я занимаюсь искусством, уже был достаточным протестом против всего того, что я знал». В конфликте (разной степени накала) со своей первой церковью Шредер, естественно, находится до сих пор. И их творческий союз со Скорсезе, объявившим в «Злых улицах», что грехи его поколение будет замаливать не в церкви, а на улице, абсолютно точно был задуман на небесах.
«Последнее искушение Христа», 1988
С
Скальпель скуки
Главный прием режиссеров, которые интересовали Шредера-критика и с которыми Шредер-режиссер находится в непрекращающемся диалоге — Брессон, Тарковский, Антониони, Бергман и все, кто пытался перепридумать классическое «нарративное кино», — с помощью максимального замедления действия в кадре.
Мартин Скорсезе
Друг, собеседник и коллега, в тени которого Шредер долго находился. По крайней мере, в глазах широкой публики, которая относилась к нему как к «сценаристу Скорсезе». Сам Скорсезе, впрочем, долгое время говорил, что это он — «режиссер при Шредере». Вместе они среди прочего — создали героя нового времени («Таксист»), переписали Библию и разозлили всех «правоверных» христиан («Последнее искушение Христа») и придумали формулу идеального фильма о спорте («Бешеный бык»). В какой-то момент, в целях сохранения дружбы, они решили больше вместе не работать — и с тех пор вместо того, чтобы ругаться на площадке, регулярно вместе ужинают. Правда, «последнее родео» никто не отменял (см. пункт Апостолы и Апокрифы).
«Таксист», 1976
т
«Таксист»
Возможно, самый знаменитый фильм Шредера-сценариста, могучая тень этого полотна так или иначе нависает над всеми его следующими фильмами. Их первая совместная работа с Мартином Скорсезе (режиссеру было всего 34, Шредеру — 30) получила «Золотую ветвь» Каннского кинофестиваля и стала стиле- и смыслообразующей работой для нескольких поколений кинематографистов. За программное антивоенное высказывание, которое впервые со всей мощью явило миру фрустрацию американского общества после войны во Вьетнаме, Скорсезе и Шредера тут же объявили чуть ли не фашистами (за глорификацию насилия мастеров незаслуженно охаживают до сих пор), но тем не менее герой поколения, нравилось это кому-то или нет, был найден — им стал ветеран-отморозок, народный мститель на самоубийственной миссии, который одинаково ненавидит и себя, и мир вокруг.
«Таксист», 1976
Трансцендентальный стиль в кино
Название первой и самой известной книги Шредера, которую он опубликовал, только выпустившись из университета. Она была посвящена Роберу Брессону, Ясудзиро Одзу и Карлу Теодору Дрейеру, которые согласно Шредеру работали с «духовным» в кино — устанавливали со своим зрителем другую дистанцию и отказывались от диктата развлекательного — действия и сопереживания героям.
Тарковский
Согласно классификации режиссеров, представленной в книге Шредера «Трансцендентальный стиль в кино» (ее последней редакции), Тарковский — «крайний режиссер» так называемого зрительского кино. За ним начинаются поля чистого эксперимента и разговор не с публикой, а с культурными институциями. За «черту Тарковского» по Шредеру вышли в том числе Энди Уорхол, Бела Тарр, Лав Диас, Альберто Серра и Апичатпонг Вирасетакул.
«Сталкер», реж. Андрей Тарковский, 1979
Удар в лицо
По Шредеру (сценаристу «Бешеного быка», главного фильма про бокс в истории кино) — определение удачного фильма. И то, что, по его мнению, исчезает из кинокультуры из-за засилья стриминговых сервисов, которые процветают в том числе за счет правильной и удобной каталогизации своего контента. «Чем сегодня можно удивить? Ты заходишь на Netflix, и все за тебя уже распихано по папкам».
у
«Бешеный бык», 1980
Эксперименты
э
Шредер в свою лучшую форму вошел в том возрасте, когда большинство режиссеров традиционно сходят с ума, поэтому наблюдать за его экспериментами особенно интересно. Так, например, в 2013 году 66-летний живой классик собрал деньги на фильм по сценарию Брета Истона Эллиса об изнанке Голливуда с помощью «Кикстартера», а на главные роли позвал уже изгнанную из Голливуда Линдси Лохан, порнозвезду Джеймса Дина и Гаса Ван Сента. Получившиеся «Каньоны» смотреть иногда больно, но очень, очень интересно. Настолько не зависеть от ожиданий публики сейчас себе могут позволить единицы.
«Каноьоны», 2013
я
«Теперь, когда у меня есть семья, я иногда думаю, а если все похерить, разориться, разрушить брак и стать чужим для своих детей — может, тогда мне будет про что написать. С другой стороны — а если нет? Вот это точно будет полная жопа».
