Сходство и скотство
ФОТО:
GETTY IMAGES, ТАСС, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
Вероятно самой ожидаемой в России каннской премьерой был фильм Кирилла Серебренникова «Лимонов. Баллада об Эдичке». Посмотрев байопик, Инна Денисова не нашла в нем и следов мятежного гения — лишь скандального эпигона.
Французский писатель Эмманюэль Каррер написал свой роман «Лимонов» в далеком 2011 году, и интересовала его в первую очередь судьба поэта в контексте исторических обстоятельств. Роман был хорошо принят на Западе, получил Премию Ренодо и открыл зарубежному читателю Эдуарда Лимонова — уже не только как поэта, писателя, хулигана и анфан терибль, но и диссидента, политика и революционера.
Сразу после выхода книги права на экранизацию купила компания Wildside, и сам Лимонов даже намеревался быть консультантом фильма. Польский режиссер Павел Павликовский, занимавшийся проектом с 2017 года, казался идеальным выбором — он интересовался русской литературой (и даже снял док «Москва—Петушки с Венедиктом Ерофеевым»), как и Лимонов побывал на Боснийской войне, правда в качестве документалиста, в этом же качестве попутешествовал по России с королем политического эпатажа Жириновским. Тем удивительнее, что через три года после выхода книги (и через пару месяцев после смерти Лимонова) режиссер передумал, заявив, что персонаж ему более не интересен.
Эдуард Лимонов, 1990
Так в режиссерском кресле появился Кирилл Серебренников, козырнувший перед продюсерами личным знакомством с героем (Павликовский теперь значится в титрах сценаристом и сопродюсером). Снимать «Балладу об Эдичке» начали в России, а заканчивали в 2022 году в Риге. Фильм с бюджетом 10,5 миллиона долларов стал самым дорогостоящим в кинокарьере Кирилла Серебренникова. На главную роль пригласили британца Бена Уишоу, сумевшего перевоплощаться в Эдичку во всех возрастах, достигая поразительного внешнего сходства.
«Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
Кирилл Серебренников и съемочная группа фильма «Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
Однако, чтобы написать портрет Эдуарда Лимонова, фотографического сходства недостаточно. Это вообще задача повышенной сложности, учитывая, что Лимонов, во-первых, сам был себе лучший портретист и без устали работал в жанре автобиографии, а во-вторых, попробуй умести под одну обложку или в кинохронометраж все занятия человека, которого называли машиной по производству идентичностей. И именно к этой задаче Эмманюэль Каррер и Кирилл Серебренников подошли совершенно по-разному.
Каррер в своем романе попытался объять необъятное и охватить всю амплитуду персонажа — от знакомства с 37-летним писателем и эмигрантом в Париже, где Лимонов только что переиздал по-французски «Эдичку» под очень скандальным названием «Русский поэт предпочитает больших негров», до встречи с уже 65-летним идеологом, публицистом и политиком в Москве.
«Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
Бен Уишоу в роли Эдуарда Лимонова
В Париже Лимонов оказался в 1980 году, сразу после Нью-Йорка, где у него не задалось. И тут же разрушил клише, связанные с восприятием диссидента из СССР. «В те времена мы были уверены, что советские диссиденты — это суровые, плохо одетые бородачи, живущие в крошечных квартирках, набитых книгами и иконами, и ночами напролет ведущие разговоры о спасении мира посредством обращения в православие», — пишет Каррер. Он же увидел перед собой человека «обаятельного, лукавого, остроумного, похожего одновременно на загулявшего матроса и на рок-звезду».
Эпатаж на грани безобразия, безусловно, был одной из важнейших черт Лимонова: «Часто случалось, что к концу очередного застолья, когда все вокруг пьяны, кроме него самого — а пить Лимонов умеет, — он вдруг начинал славословить Сталина, и окружающие относили подобные выходки на счет его любви к провокациям».
Кирилл Серебренников поддался соблазну сделать эту черту единственной и доминирующей. Историю своего «бейби Эдди» он рассказывает на английском языке, не соблюдая хронологии, прыгая туда-сюда во времени. Вот молодой харьковчанин, приезжая в Москву в 60-е годы, протягивает стопку исписанных страниц хозяину московской квартиры («Вы сами все это переписывали?» — спрашивает москвич. — «Нет, конечно, мне помогали мои фанаты»). А вот московская пресс-конференция 1989 года по случаю возвращения в СССР знаменитого писателя Эдуарда Лимонова. «Вы были диссидентом, а стали бюрократом, это разбивает мне сердце», — говорит Лимонову одна из посетительниц. — «Мне плевать на ваше сердце», — хамит он в ответ. Эгоцентризм, мания величия, распущенность, неумение и нежелание контролировать эмоции — вот каким предстает перед нами Лимонов Бена Уишоу. Это просто свинья.
«Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
Дальше мы видим, по сути, экранизацию романа «Это я, Эдичка»: эта условная автобиография Лимонова (у Каррера тоже есть его пересказ) и занимает три четверти фильма. В основном герой занимается сексом: с первой женой Анной Моисеевной Рубинштейн (Мария Машкова), которую вскоре бросает, нарисовав на ее спине член. С Еленой Щаповой (Виктория Мирошниченко), будущей второй женой, к которой врывается в квартиру, изрезав вены и измазав ее дверь кровью. Потом, уже в Нью-Йорке, брошенный Еленой, попытавшийся ее задушить и отчаявшийся — с чернокожим Крисом в подворотне (актер Александр Принс Озеи, играющий бездомного Криса, сложен как стриптизер из элитного клуба). Везде он невменяем, и ему сложно симпатизировать. Притом что Карреру его персонаж-Лимонов, очевидно, нравится: «Лимонов обожал скандалы и имел невероятный успех у женщин. Его свобода от всяческих условностей и авантюрное прошлое производили сильное впечатление на молодых буржуа, которыми мы были. Лимонов был нашим варваром, нашим повесой, мы его обожали».
«Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
«Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
Нью-йоркский период Лимонова и его страдания в эмиграции имеют интересное визуальное и стилистическое решение: Нью-Йорк, а точнее, одна его улица (декорация, построенная в павильоне художниками Владом Огаем и Любовью Корольковой), превращается в карнавал лиц, которые камера выхватывает из толпы: тут и бомжи, спящие в мусорных контейнерах, и карлики. Серебренников вообще очень любит театральность и во всех своих фильмах пользуется таким приемом, как условность. Подобно Трэвису Биклу из «Таксиста» (на него будет несколько аллюзий), потерянный Эдичка в белом костюме бегает по нью-йоркской улице, заваленной каким-то хламом и мусором, и его пробежка снята оператором Романом Васьяновым очень высокохудожественно. Фильм вообще держит стиль: тщательно стилизованы и советские интерьеры — от кабинета кагэбэшника, допрашивающего Эдичку, до малогабаритной квартиры родителей Савенко в Харькове. Даже шрифты в названии глав, на которые разбит фильм, тщательно стилизованы под советские агитплакаты: это фильм об СССР, сделанный на продажу и снятый для этого на английском языке, который Уишоу намеренно коверкает для подлинности. Горькая насмешка над главным героем, который, как бы настойчиво ни убеждал нас в этом режиссер, ничего на продажу не делал.
«Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
Лимонова как фигуры, влиявшей с начала нулевых на политический контекст в России, в фильме нет вовсе. Каррер начинает с нее свой роман, заявляя «нового Лимонова» уже в предисловии. Он случайно встречает Лимонова в 2006 году со свечой в руке в день памяти о жертвах теракта в ТЦ на Дубровке. «Теперь он скорее напоминал интеллектуала, чем рокера, но окружавшая его аура была все та же: мощная и притягательная энергетика, ощутимая даже на расстоянии». Каррер позже перезванивает Лимонову, назначает встречу и едет туда в компании опасных бритоголовых парней: вместе с философом Александром Дугиным Лимонов основал не то лево-, не то праворадикальную партию НБП (запрещена в России) и с 2001 по 2003 год сидел в тюрьме за незаконное приобретение оружия и попытку создать вооруженное формирование для войны в восточном Казахстане. «Только я до сих пор не понял, с какой версией этой романтики мне предстоит иметь дело: терроризм или сопротивление, Карлос или Жан Мулен?» — задается вопросом Каррер.
«Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
Съемкки фильма «Лимонов, баллада об Эдичке», 2024
В итоге на политическом мероприятии, совместной пресс-конференции Лимонова с Гарри Каспаровым, Каррер видит человека, который «сидит, выпрямив спину, спокойный и внимательный, как монах дзен-буддист во время молитвы». Превращение бунтаря на словах в действующего бунтаря — вот что интересует французского писателя. У него нет ответов, одни вопросы. «Я не могу оторвать глаз от лица Лимонова и чем тщательнее в него всматриваюсь, тем отчетливее понимаю, что не имею ни малейшего представления, о чем он думает. Действительно ли он верит в оранжевую революцию? Или его, бешеного пса, человека, живущего по собственным законам, просто забавляет изображать из себя правоверного демократа среди бывших диссидентов и борцов за права человека, которых он всю жизнь считал наивными глупцами? И ему доставляет удовольствие чувствовать себя волком, попавшим в овчарню?»
Гарри Каспаров и Эдуард Лимонов, 2007
Фильм Кирилла Серебренникова не задает подобных вопросов и тем более не ищет ответов. Тюрьма в Энгельсе, из которой осужденный Лимонов выходит под аплодисменты встречающих и дает интервью журналистке в исполнении Чулпан Хаматовой, или его деятельность, связанная с НБП (бритые парни энергично танцуют под цыганские скрипки), вбрасываются в финал короткими проходными эпизодами. Попытки проанализировать, как зарождались экстремальные взгляды и как одна идентичность перерождалась в другую, нет. Лимонов упрощен, редуцирован до вздорного неудачника с нарциссическим расстройством, и это не тот человек, о котором писал Каррер, и, что важнее, не тот, кем был Эдуард Лимонов.
