Любовь и грусть Софии Копполы
Софии Копполе сегодня пятьдесят. Самое время вспомнить, из чего сложился авторский стиль оскароносной режиссерки, и пересмотреть заново хотя бы часть ее фильмографии.
Одиночество
«Трудности перевода» стали народным хитом не только благодаря грустной улыбке Билла Мюррея и красивой попе Скарлетт Йоханссон. Юная выпускница философского факультета и стареющий киноактер с надоевшим браком за плечами, встретившиеся на краю света, одинаково растерянные оттого, что понятия не имеют, за что зацепиться в жизни, — в первую очередь это была идеальная современная сказка о двух бесконечно одиноких людях. Печальная, светлая и по какой-то неведомой причине обнадеживающая (благодаря этой сизо-розовой рассветной дымке над Токио? Или потому, что мы никогда не узнаем, что точно они друг другу сказали на прощание?).
Одиночество, с разной степенью и в разных тональностях, наполняет мир всех фильмов Копполы. Можно, пожалуй, написать с десяток диссертаций о том, как мягко она работает с этим чувством на экране, как нежно топит персонажей в окружающей их действительности. Ее камера постоянно отражает героев в зеркалах, смотрит на них сквозь окна, костюмеры почти всегда очень плавно, но плотно вписывают их в интерьер, а сценарий крайне редко дает им сказать по-голливудски прямо, в чем их беда, с виртуозной заботой прикрывает ноющие раны грустными шутками, подменяет, в конце концов, стремление к близости другими сюжетно важными величинами — долгом, конфликтом, местью (в «Роковом влечении», например). При этом София относится к своим героям с нежностью и заботой, отлично понимая, что большую часть их печалей разрешить не удастся ни им, ни ей самой.
Семья
Герои и героини фильмов Софии Копполы постоянно выясняют семейные отношения и вообще — вопрос собственой принадлежности к чему-то большему. От томных «Девственниц-самоубийц» или Марии-Антуанетты, которых мучает регламентированность их личных жизней внутри домашних или династийных правил, до групповых союзов «Рокового влечения» и «Элитного общества», складывающихся под влиянием общей угрозы или мечты. Быть вместе, иметь свою семью и стаю в системе координат Копполы — правильно и важно. Без этой зачастую утомительной общности, окружающей массой мелких обаятельных склок, ее героям, как правило, очень печально жить.
Семья, разумеется, стала главной темой для разговоров о Софии Копполе задолго до того, как сама она начала снимать фильмы. Ее папа — один из главных американских режиссеров своего поколения, ее мама (среди прочего) сняла великий документальный фильм «Сердца тьмы», в котором, кстати, София впервые появилась на киноэкране. Ее бесчисленные дальние родственники — Роман Коппола, Николас Кейдж, Джейсон Шварцман, Талия Шир и прочие — иногда появляются в ее фильмах. Карантин они, кстати, довольно большим составом родственников провели на фамильных винодельнях — «Хотелось быть вместе, да и еда там, если честно, очень вкусная».
У Софии, которая выросла на съемочных площадках, подобный подход сложился и к работе: судя по комментариям на открытых интервью, люди обожают работать на ее площадке, потому что главное там — спокойствие и сплоченность. «Когда я только начинала, старший товарищ, кинорежиссер, сказал мне: „О, сейчас тебя ждут первые десять лет, которые ты потратишь на поиск своей идеальной команды“. Так и случилось. Я долго собирала людей, с которыми мне работается как с родными».
Билл Мюррей
К тому моменту, когда он получил предложение сняться в «Трудностях перевода», Билл Мюррей уже успел пережить разные стадии своей популярности — прославиться как странный, всегда не до конца смешной комик, побыть суперзвездой «Охотников за приведениями», стать инди-иконой в «Дне сурка» и после некоторого затишья подружиться со своим главным режиссером 2000-х — Уэсом Андерсоном. «Трудности» вышли через два года после «Семейки Тененбаум» и на фоне условных трагикомичных героев Андерсона у Копполы Мюррей оказался пронзительно лиричным, практически беззащитным. Что, очевидно, доставило массу удовольствия всем, включая самого актера, настолько увлеченно играющего каждую мелочь, что оторваться от наблюдения за переменой эмоций на его лице практически невозможно. После этой очевидной совместной удачи Коппола и Мюррей встретились на площадке лишь раз, чтобы снять в 2015 году A Very Murray Christmas, таким образом, «Последняя капля» — по сути, их второй общий серьезный фильм. «Я, конечно, волновалась, как бы не разочаровать поклонников „Трудностей перевода“, но, во-первых, не помню, чтобы у него когда-либо была серьезная роль отца, а во-вторых — Билл такое сокровище, я не могла отказать себе в том, чтобы сделать фильм, где на экране много Мюррея. Это, по-моему, всем нам сейчас нужно», — кокетливо комментирует сама Коппола роль 70-летнего нью-йоркского бонвивана и плейбоя, подбивающего дочь шпионить за собственным мужем.
Светская жизнь
Отец когда-то дал Софии простой совет: не работать с материалом, в котором она не находит ничего личного. Так она и поступает. А еще не выходит за рамки средних бюджетов. Недавно попробовав возглавить съемки ремейка диснеевской «Русалочки», она в итоге покинула проект из-за творческих разногласий, неизбежных для нее при работе на столь массовую аудиторию. Она делает фильмы про то, что хорошо знает с детства, — например, о том, как живется людям внутри индустрии звезд. Как и главные персонажи «Последней капли» — успешная писательница в творческом кризисе и состоятельный торговец искусством в бесконечном загуле, — большая часть ее героев так или иначе связаны с Голливудом и славой, и эту их сторону жизни Коппола всегда показывает с очень будничной, трагикомичной или откровеннно печальной интонацией.
Съемка рекламы виски в «Трудностях перевода», скучающий Стивен Дорфф со сломанной рукой, безразлично наблюдающий в своем отельном номере акробатические номера гоу-гоу-танцовщиц по вызову, и, конечно, сцены из «Марии-Антуанетты», в которых героиня Кирстен Данст обживается при дворе, — кажется, вся накопленная Софией за годы наблюдения светской жизни едкая ирония по отношению к мироустройству нашла свое гротескное выражение в эпизодах, где целый двор не дает своей мерзнущей госпоже надеть рубашку, выясняя, кому сегодня принадлежит это право.
Кадр
Прежде чем выбрать профессию кинорежиссера, София многое попробовала. Она играла в кино (не только в фильмах своего отца, но также у Тима Бертона, Джоржда Лукаса — хотя всегда на вторых ролях), снималась в клипах своих родных и близких, окончила CalArts, где изучала фотографию и визуальные искусства («Я пошла туда с желанием писать картины: думала, что я художник. Они мне объяснили, что это не так», — в общем, достаточно долго пыталась уйти от своей режиссерской судьбы. В итоге обширный опыт работы с визуальными искусствами в разных форматах сформировал ее творческий подход: перед каждыми съемками София делает большую фотокнигу на 20–40 листов с отсылками и идеями, важными для нее в образе будущего фильма, и раздает ее всем ключевым членам съемочной группы. Она охотно делится мудбордами и с прессой, как, например, в этом материале W Magazine, и, изучая их, можно прийти к выводу, что ни один ее кадр не выстроен случайным образом. Почти всегда за светом, за композицией ключевых сцен стоят дорогие ей фотографии, картины или кадры из фильмов.
Мода
С юности Коппола связана и с модой — еще в 15 лет она начала сотрудничать с Chanel, часто появлялась на страницах девчачьих журналов как модель, дружила и снималась вместе с Пэрис Хилтон, в середине девяностых запустила в Японии совместную линию одежды с Ким Гордон, была лицом аромата Mark Jacobs. Эта линия ее карьеры всерьез никогда, по сути, не прерывалась, и на протяжении лет Коппола делала рекламные видео и короткие фильмы для многих брендов-гигантов вроде Chanel и Dior. Не будучи строго рекламным режиссером, она обладает в таких проектах, как правило, приятной авторской свободой, и потому выглядят эти короткометражки каждый раз достаточно живо и по-разному. Один из самых трогательных примеров — кампания белья Calvin Klein, для которой София сняла черно-белые короткие видео с рассказами о первых свиданиях и поцелуях своих любимых героинь, и в первую очередь — легендарной Лорен Хаттон.
