Что тот кальмар, что этот

ФОТО:
 архив пресс-службы

Второго сезона хита Netflix «Игра в кальмара» пришлось ждать три с лишним года, и приходится признать, что за это время фантазия с треском проиграла реальности. Вокруг теперь такая игра в кальмара, что никакому Хван Дон Хеку и не снилась.

Первый сезон, вышедший осенью 2021 года, смотреть из России было особенно смешно. Любой, кто хоть раз искал сериалы на пиратских сайтах, знает, что все они живут за счет агрессивной рекламы азартных игр — онлайн-казино и прочих «ставок на спорт». Это такие разной степени упоротости ролики про «поднимай скорей бабло», моим любимым был тот, в котором «бабло» без затей рифмовалось с «баблом» же, и так четыре раза подряд, гениально. Так вот, такая же рифма нечаянно вышла с «Кальмаром», герои которого — как раз целевая аудитория всей этой мусорной рекламы: игроманы, неудачники, любители халявы, погрязшие в чудовищных долгах и живущие в надежде, что однажды на них просто свалится то самое бабло.

И оно действительно сыпалось в огромную прозрачную свинью-копилку, подвешенную под потолком игрового зала, куда герои попадали после того, как в первых сериях зрителям объяснили их трудные жизненные ситуации. В копилке были миллиарды вон (если перевести в доллары, сумма все равно получалась огромной), и с каждым раундом их становилось все больше, но ставка не менялась, у каждого она была одна — собственная жизнь. Знакомая история, похожих в поп-культуре множество. Так почему же весь мир помешался на корейской «Игре в кальмара»?

«Игра в кальмара», 2021

До нее самым успешным образцом жанра была голливудская франшиза «Голодные игры» (2012–2015), заработавшая больше $2,973 млрд в мировом прокате. А самым радикальным — вышедшая в 2000 году «Королевская битва» 70-летнего японского классика Киндзи Фукасаку, который отправил на взаимное истребление целый класс, 42 человека прямо в школьной форме: мальчиков в белых рубашках и девочек в юбочках. Кровь хлестала фонтанами, отчего в России особенно негодовали коммунисты, еще не успевшие узнать о квадроберах.

Несмотря на колоссальные различия — от уровня насилия до смысловых акцентов, — даже в этих двух историях про игры на выживание оказалось много общего. Социальным фоном была антиутопия: в «Королевской битве» закон о ежегодном побоище принимали в ответ на охватившую Японию волну подростковой преступности, в «Голодных играх» жестокое шоу укрепляло диктатуру, собирая нацию перед экранами и заставляя зрителей, забыв о неравенстве и несправедливости, болеть за ребят из своего района. Там и тут участников выбирали по жребию (хотя в «Голодных играх» допускались и добровольцы — главная героиня вызывалась заменить младшую сестру). Общим было и то, что все это смертоубийство молодежи происходило на пленэре, чем напоминало разом компьютерную игру и советскую «Зарницу».

Голливудская франшиза была вегетарианской, но вовсе не глупой. И главное различие оказывалось в итоге не в количестве крови, а в том, что «Королевская битва» была скорее про человеческую природу, а «Голодные игры» — про то, как устроено шоу. «Игра в кальмара», при всех фантастических обстоятельствах, с самого начала казалась более приземленной и социальной: шоураннер Хван Дон Хёк исходил из реальной аховой ситуации (Южная Корея — одна из самых закредитованных стран в мире). А затем предъявлял главный фокус — возвращал зрителей в детство.

Вот вы во что ⁠играли во дворе? Девочки в классики, мальчики ⁠в слона, а в школе мы, например, еще складывали из конфетных фантиков ⁠уголки и самозабвенно шлепали ими о подоконник. Было ужасно азартно, но я никогда ⁠бы не вспомнил об этой игре, если ⁠бы не корейский сериал, ⁠в котором главному герою незнакомец в метро предлагает ⁠сыграть во что-то подобное: надо шмякать об пол бумажные конверты, пытаясь своим перевернуть конверт противника. Важно, что словом «детская» в хите Netflix можно было описать и дизайн, и суть игры. Символика, проходившая через весь первый сезон и оставшаяся во втором, — простейшие геометрические фигуры: круг, треугольник, квадрат. Они начерчены на масках охранников и визитках тайной организации, которая устраивает игру. Из таких же форм построены декорации, напоминающие детскую площадку. Наконец, эти символы — готовый материал для мемов, обеспечивших «Игре в кальмара» вирусную популярность.

Второй сезон начинается с большой натяжки — главный герой, сумевший в финале первого «Кальмара» не только выжить, но и «поднять бабло», решает снова наступить на смертельно опасные грабли и вернуться в игру. Сценаристы объясняют это желанием искоренить кровавую забаву, но, очевидно, по сравнению с возможностью заработать и вылезти из долгов это так себе мотивация, и доверия ни к герою, ни к истории не возникает. К тому же первые две серии авторы долго топчутся, напоминая, кто есть кто в сюжете. Ага, вот распорядитель прошлого шоу, похожий на Илона Маска, а вот его брат — молодой полицейский, внедрявшийся в игру под видом охранника, и его опять тянет туда же, только на этот раз никак не удается найти затерянный остров, где происходят все основные события. Появляются новые персонажи, но они не такие яркие, как те, кто покинул нас в первом сезоне. А когда начинается собственно игра, у зрителя возникает подозрение, что ему пытаются продать то же самое повторно: в первом раунде снова появляется огромный стреляющий пупс, только теперь герой уже знает, что надо делать, и решительно командует лузерами, которые попали сюда впервые. Дальше — еще одна знакомая ситуация: голосование за выход из игры и деление игроков на тех, кто хочет продолжать, и тех, кому уже не нравится перспектива выехать из игровой зоны в нарядном гробу с бантиком. Так что с точки зрения драматургии второй сезон открытий не несет.

Оторваться от домашнего экрана трудно по другой причине — завораживает, как точно авторы попали в контекст, в который даже не метили. Оглядываясь на 2024 год, можно с уверенностью назвать его годом большой игры в кальмара. Приглашения сыграть в нее были расклеены повсюду, суммы вознаграждения становились с каждым месяцем все выше, регионы соревновались в том, кто наберет больше участников, а последним помимо бабла обещали еще и списать кредиты. Словом, жизнь опять подражает искусству, а вовсе не наоборот, как думают, наверное, зрители там, где Netflix все еще можно смотреть, просто оформив подписку.