текст:

Андрей Подшибякин

Тетрис — наряду с водородной бомбой и первым спутником — величайший дар Советского Союза благодарному человечеству.
Фильм Джона Бейрда «Тетрис» рассказывает, почему это был не совсем подарок, а Андрей Подшибякин специально для The Blueprint объясняет, почему сам фильм — совсем не подарок.

1988 год. Американский предприниматель Хэнк Роджерс без особого успеха пытается закрепиться в индустрии видеоигр. За много тысяч километров от Роджерса сотрудник Всесоюзного объединения «Электроноргтехника» Алексей Пажитнов в свободное от работы время создает простенькую головоломку с геометрическими фигурами, падающими в прямоугольный стакан. Герои еще не знают, что судьба вот-вот сведет их вместе, головоломка превратится в одну из самых продаваемых видеоигр в истории, оба они разбогатеют, а самой удачной покупкой в жизни Роджерса станет билет в один конец на рейс Москва — Сан-Франциско.

Стоит сразу заметить, что если убрать из автомобильные погони на черных «Волгах» по Москве (снятой, кажется, в Будапеште), крово- и просто жадных чекистов в кожанках, титры в модном (десять лет назад) графическом направлении «пиксель-арт», постапокалиптический рейв под песню The Final Countdown и некоторые вольности в хронологии, то «Тетрис» Джона Бейрда можно считать фильмом историчным.

Алексей Пажитнов и Хэнк Роджерс

«Электроногртехника» действительно продала права на издание игры Роберту Стайну из Andromeda Software, случайно увидевшему «Тетрис» на компьютере своего сотрудника. Стайн действительно подписал контракт на дистрибуцию игры в обмен на роялти с каждой проданной копии c Робертом Максвеллом — английским медиамагнатом, политиком, мошенником (и отцом той самой Гислейн Максвелл). Хэнк Роджерс действительно умудрился получить права на дистрибуцию «Тетриса» в Японии на персональных компьютерах, игровых приставках и аркадных автоматах — но не на портативных консолях. Nintendo действительно как раз тогда готовила к запуску революционную портативную консоль Game Boy, как будто специально созданную для «Тетриса» (и наоборот). Максвелл действительно не заплатил Стайну ни цента. Товарищи из «Электроноргтехники» действительно в какой-то момент поняли, что продали что-то не то кому-то не тому, и в одностороннем порядке расторгли лицензионный договор на «Тетрис». Роджер, Стайн и Максвелл действительно в какой-то момент наперегонки ринулись в Москву торговаться по поводу «Тетриса» с министром иностранных дел и другими официальными лицами.

Если вы уже запутались в правообладателях, форматах игровых устройств и тонкостях игрового лицензирования, не стоит расстраиваться — авторы фильма тоже владеют вопросом не слишком уверенно. Именно поэтому фильм мотает из семейной драмы в шпионский роман, из исторической зарисовки про уже потрескивающий по швам Советский Союз в восьмибитный технотриллер и еще в полудюжину направлений. Фильм заканчивается в момент, когда история глобального успеха «Тетриса» только начинается. Тэрон Эджертон играет супермодельными скулами, шевелит усами и ходит по зимней (? — по фильму не очень понятно, но кажется, что все-таки зимней) Москве в ковбойских сапогах и семейных трусах.

никита ефремов в фильме тетрис

Роджер Эллам в роли проворовавшегося медиамагната орет на Михаила Сергеевича Горбачева, чтобы тот отдал ему «Тетрис». За кадром звучит лоу-фай-ремикс «Калинки-малинки» (это не шутка и не метафора). Глаза Никиты Ефремова, играющего Пажитнова, полны одновременно тоски, раздражения и желания оказаться где-нибудь в другом месте, — и вот ему как раз веришь, полностью веришь.

И все же. В основе «Тетриса» как игры — абсолютно гениальная игровая механика. Как справедливо заметил в одной из открывающих сцен герой Эджертона, «я играл полчаса, и с тех пор мне снятся фигуры, падающие в стакан». Каждому, кто провел с этой игрой хотя бы несколько минут, знаком этот эффект. «Тетрис» был гениальной игрой в 1988 году и остается гениальной игрой в 2023-м, — запустите Tetris Effect Connected на Xbox Series X и убедитесь, что Хэнк Рождерс не зря мучился с несговорчивым Пажитновым в холодной Москве. Именно гениальность «Тетриса» как игровой механики вытягивает на себе этот неровный и, скажем прямо, временами дурацкий фильм. Поставьте на место «Тетриса» любую другую игру — и на двадцатой минуте юридических хитросплетений вы уснете. Падающие в стакан кубики и исчезающие с характерным звуком ряды объединяют нас сильнее и ощутимее, чем любые исторические параллели под хипстер-версию «Калинки-малинки».

Алексей Пажитнов и Хэнк Роджерс

Настоящий хеппи-энд авторы фильма почему-то решили оставить за кадром. Точно сосчитать, сколько именно копий «Тетриса» продано по состоянию на 2023 год, невозможно: основанная Роджерсом и Пажитновым компания Tetris Holdings лицензировала игру всем основным издателям, никогда не подписывая бессрочных лицензионных соглашений.

По данным достойных доверия источников, общий тираж «Тетриса» приближается к 600 миллионам копий — и это не считая бесчисленных пиратских картриджей, дисков, торрентов и даже нелицензионных портативных приставок, созданных исключительно для «Тетриса».

Алексей Пажитнов

Настоящий Хэнк Роджерс говорит в недавнем интервью, что читал сценарий фильма и пытался было что-то поменять, но быстро понял бесперспективность этой затеи. «Когда там начались погони, я махнул рукой». Его можно понять: через сто лет никто не вспомнит ни про актера Эджертона, ни про пиксель-арт, ни про фильм «Тетрис». А вот у игры тетрис и через сто лет все гарантированно будет очень хорошо.