Недоумение
и боль
2 марта Департамент культуры города Москвы объявил о слиянии двух московских площадок — Центра имени Мейерхольда и Школы драматического искусства. Накануне, 1 марта, объявили об увольнении художественного руководителя Центра им. Мейерхольда Дмитрия Волкострелова — знаковой фигуры в российском авангардном театре последних 15 лет. Причину увольнения администрация не объяснила (еще ранее свой пост покинула директор театра Елена Ковальская). По просьбе The Blueprint Дмитрию Волкострелову позвонила его подруга, критик Камила Мамадназарбекова — с вопросами, которые сейчас волнуют всех.
Камила
Это твой кабинет?
Дмитрий
Да, вот стол Мейерхольда, но я за ним не сижу, я работаю вот за этим.
Камила
А это что за ростовая фигура?
Дмитрий
Это сам Мейерхольд в комиссарском костюме.
Камила
Вспоминается его письмо Молотову из тюрьмы, которое сейчас удивительно мало цитируют. «...Меня здесь били — больного шестидесятишестилетнего старика, клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине, когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам. Боль была такая, что казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток...»
Дмитрий
Что тут сказать.
Камила
Что ты чувствуешь сейчас?
Дмитрий
Недоумение. Боль. Благодарность команде и всем, кто меня поддерживает. Я вообще не собирался увольняться. Принял решение, непростое для себя, что буду продолжать работать.
Камила
Как бы ты в двух словах охарактеризовал то, чем вы занимались в ЦИМе?
Дмитрий
Идея была в том, чтобы давать голос молодым художникам, сложившимся независимым негосударственным коллективам, давать им площадку в центре Москвы и административную рамку. Осмыслять прошлое, настоящее, проектировать будущее. На основе открытых конкурсов, лабораторий, кружков, фестиваля NoName. Работать с регионами. Уважение, равенство и многообразие в отношениях с резидентами, между собой и со зрителями. Ну такое.
Камила
И как себя чувствуют зрители в эти дни?
Дмитрий
Все все чувствуют. Последние два дня очень мрачная атмосфера в зрительном зале.
Камила
Слежу за некоторыми вашими резидентами — Викой Приваловой, Элиной Куликовой, Олей Таракановой — захватывает дух. Ты сам успеваешь ставить спектакли?
Дмитрий
Последний называется «Русская смерть».
Камила
Я видела только «Русский романс» прекрасный совершенно и еще читала про берестяные грамоты.
Дмитрий
Ну вот они складываются в некую трилогию — «Русский романс», «Русская классика» и «Русская смерть».
Камила
А расскажи, что сейчас делает драматург Павел Пряжко, который живет в Беларуси.
Дмитрий
Он мне сразу написал эсэмэс: «Дима, надо продолжать работать».
Камила
У тебя всегда были непростые отношения с твоим учителем Львом Додиным. Он тоже написал антивоенное письмо.
Спектакль «Русская смерть»
Дмитрий
Каждый может писать, что считает нужным. И сейчас, наверное, важно быть вместе.
Камила
Помню, как вдохновенно все начиналось — Школа театрального лидера, «Гоголь-центр», казалось реально возможным вести диалог с властью. Как ты считаешь, это конец капковского ренессанса?
Дмитрий
Ну давно уже.
Спектакль «Комитет грустящего божества»
Камила
Ты не боишься за себя, за свою безопасность? «Мемориал» ликвидировали, теперь все дозволено.
Дмитрий
Ну эти разговоры о чистках, о том, что «нужно менять интеллигенцию», о перезагрузке русской культуры ведутся с 2014 года. Посмотри на проект Боякова. Получилось у них что-нибудь?
Камила
Спектакль про Сталина с Бузовой получился. Ты видишь для себя возможность работать за пределами России, вне русской культуры?
Дмитрий
Нет. То, что я делаю, все-таки очень связано с языком, с русским языком, с контекстом.
Камила
А какие есть перспективы для частной инициативы, подпольного театра? Teatr Post еще существует как коллектив?
Дмитрий
Конечно, мы как раз завтра проводим совещание. Мы должны были в марте играть спектакль на «Золотой маске», но вот один из наших актеров непримиримо против войны и отказывается.
Камила
Я даже знаю, кто (Иван Николаев — Прим. The Blueprint). Считаю, что он молодец.
Дмитрий
Помнишь, в фильме «Взгляд Улисса» Тео Ангелопулоса рассказчик ищет бобины с ранними балканскими фильмами братьев Манакис, и в итоге поиски его приводят в осажденный город Сараево, и там на руинах он видит театр.
Камила
Очень люблю тебя, Дима. Береги себя.
