Илья Лагутенко 

и Рита Митрофанова — о музыке, прошлом и будущем

Интервью: 

Рита Митрофанова 

Фото: 

Алиса Полозова

Продюсер: 

Света Павлова

В конце апреля «Мумий Тролль» выпустили новую песню и клип «Лира» — первый сингл с пока еще безымянного альбома, над которым прямо сейчас трудится группа. The Blueprint решил немедленно выяснить у Ильи Лагутенко, что происходит, чего ждать и как на планы «МТ» повлиял пресловутый коронавирус. Поговорить с ним мы предложили не менее культовому диджею Рите Митрофановой, которая знакома с группой не первое десятилетие. А также провели экспериментальную дистанционную фотосессию через новое приложение CLOS app.

Маргарита: Так, ничего, что у нас в интервью будут мои прибаутки? У тебя там детей нет рядом?

Илья: Постарался от тебя изолировать подальше, даже онлайн (смеется).

Смотри, мне позвонили ребята из The Blueprint и говорят, у Ильи песня выходит. Да вы что? Послушала песню — кайф. Посмотрела видео. В общем, конечно, согласилась. Даже подготовилась. Вот вопросы написала. Ты знаешь, кстати, что сейчас только олдскульные журналисты готовятся к интервью? А молодежь, знаешь, как делает? Они диктофон кладут и говорят: «Ну, рассказывайте». А я забыла запись включить! Ты проснулся нормально?

Нормально все. Работа в разгаре. Пока Москва еще не спит. А за Zoom у меня дети отвечают. У них школа.

Такая же фигня. Твои в каком классе? Им сколько? Десять и ...?

Одиннадцать.

Эти дети… они во всем разбираются. И ты вроде по долгу службы должен. Ты же всю жизнь с аппаратурой, с техникой.

Я изображаю, что разбираюсь. Типа контекст знаю.

Кстати, у тебя же молодежный теперь состав группы. Лет на десять тебя помладше? 

Да, слава богу. Сразу подумал: «Ну наконец-то хоть кто-то будет разбираться! И теперь мне будут объяснять, а не наоборот».

Ну тогда поздравления с выходом песни и клипа! Нам всем, видимо, новый альбом угрожает, правильно?

Угрожает уже который год, грозит пальцем. Один, второй, третий альбом. Дело в том, что последние пару лет мы пытались дозированно гастролировать, чтобы коллектив раньше времени не отправить в психиатрическую больницу. А между концертами, соответственно, уединялись в студии и занимались примерно тем же, что и сейчас, — самоизоляцией творческой. И на какой-то момент поняли, что скопилось материала. Но пока еще думаем — может быть, это будет часть альбома, может быть, это будет вообще отдельная история. До COVID-19 планы были вполне понятны: договорились cо звукорежиссером, с продюсерами, с коллегами-музыкантами. Как раз уже сейчас должна была быть последняя неделя совместных записей. Оставалось взять и закончить, но успели только первую половину сделать непосредственно в записи каких-то живых инструментов, а меня оставили на сведение. И тут все началось.

Но с другой стороны, и до этого же народ сидел в Стокгольме, в Нью-Йорке, в Лондоне, писали и сводили.

Мы это все проходили и раньше. Это все очень долго, вся эта пересылка файлов. Когда вы сидите все вместе, ты ткнул пальцем — это потише, это погромче. Все сразу по рукам, и побежали. А сейчас получается один в Японии, другой в Прибалтике, третий в Америке. И пока один сделает потише, другой слушает, а кто-то вообще спит в это время. И так трое суток, чтобы сделать какую-то маленькую деталь. В общем, долго получается.

Ну слушай, подождем.

Мы растягиваем удовольствие творчества.

Маэстро. Буду с твоего позволения тебя так называть. Но могу обращаться к тебе и маэстро, и Илья Игоревич, и отец. Ты где-то далеко живешь сейчас. Тебя застал COVID где-то на другом континенте.

Да, застал. Теперь обмениваемся информацией. У нас же много друзей-музыкантов в Китае, мы сразу за информацией следили, как у них там.

И как? Может, у тебя отдельная какая-то инфа.

Да какая. Инфа, что хоть они на работу и вышли, и условно заходят в бары и рестораны в масках после дезинфекции и так далее, но концертов, кино, спортивных мероприятий до сих пор нет. Думаю, и у нас не будет еще долго. Так что мы очень в долгом отпуске от встречи друг с другом. Будем готовиться на пару лет как минимум.

Ну это потрясающе. У тебя [в новой песне «Лира»] в тексте на сто капитанов ни одного пассажира. Так сейчас все капитаны этих лайнеров авиации, кораблей, все сидят и ждут пассажиров. И их нет, и не будет еще очень долго.

Я о таком контексте и не думал. Слишком много начальников. Все знают, что делать, а на самом деле ничего никто не знает.

Все вдруг стали экспертами в футболе, в политике, в жизни и в психологии.

А теперь в вирусологии! Мы еще не были вирусологами.

Это просто провидческая какая-то получилась фраза.

Поэтому я и не тороплюсь остальные песни публиковать.

Я когда про этих пассажиров послушала песню, подумала — что-то мне это напоминает. И мне захотелось послушать Passengers Игги Попа. Она тоже где-то три минуты. И тут узнаю, что клип вам снимал чувак, у которого в свое время в клипе играл сам Игги Поп. (Речь идет о режиссере Бьорне Тагемозе. — Прим. The Blueprint). А еще Грейс Джонс и Лемми из Motorhead, мой любимый, у которого однажды я на коленях сидела. То есть у вас все вообще завязано.

Он делает контент для всех последних шоу Игги Попа.

Ты представляешь! Это же старый чувак, твой друг с 2008 года небось.

Да... уже сколько? Считай, двенадцать лет. Дружим семьями. Представляешь, что у них в Швеции происходит!

Так он же вроде бельгийский швед какой-то.

Он швед, но живет в Бельгии. У него жена оттуда. А снимали клип в Швеции, у них дома на острове. Это Стокгольмский архипелаг. Там куча маленьких островков, на одном из таких островков у них дом. Там видео и снимали. Потому что не надо ни у кого ничего спрашивать.

И самоизоляция полнейшая.

Мы еще до самоизоляции там были, снимали разные времена года. Если там какой-нибудь природовед приглядится, то сразу скажет, что «этого не может быть!». Увидит нестыковки. Потому что несколько месяцев все это шло, вплоть до прошлой зимы. Как видишь, вовремя начали и закончили как раз.

Успели?

Так вышло. Песню больше заканчивали, чем видео.

Ты говорил, что это древняя традиция хотаругари.

Любование светлячками. Я всегда думал, что это только в Японии есть. Там, когда смотришь на светлячков, загадываешь любовные желания. А оказалось, что Япония Японией, а на Дальнем Востоке и в Приморье то же самое происходит. Только в Японии это июнь, а в Приморье уже к июлю-августу можно посмотреть.

Ты сам не видел?

Нет, не помню. Но говорят, есть. Есть долины и рощи. Развивать туристический потенциал есть куда. Про эту идею я рассказал Бьорну. И спросил, есть светлячки в их скандинавских лесах? А он сказал, что у них там вильдерманы ходят.

Это кто?

Дикие люди. Лешие.

[Судя по клипу], похоже на Грута из «Стражей Галактики».

Костюм, который я носил, — это студенческая работа для зачета в Королевском институте искусства и дизайна, который ведет главная дизайнерша этих всех бельгийских брендов.

Дрисов ван Нотенов?

Вот-вот. Ван Нотен и Демельмейстер. В общем, все, что нам когда-то очень нравилось. Просто Бьорн с ней дружит и попросил взять костюм. Делать с нуля дорого и запарно.

Тогда раскрой секрет, кто кого попросил сняться в клипе. Ты своих девчонок или они тебя.

Ну как. Нужно же было кого-то себе для компании. Остров слишком маленький, чтобы доставить еще четверых мужиков.

Да-да. И костюмчики им можно связать поменьше.

Решили совместить детские каникулы и встречу с друзьями со съемками. У нас должна быть синергия. Я же не могу сказать им: « Я поехал на съемки на неделю». Это что еще такое? Это бестолковая трата времени. А так съездил с детьми на летние каникулы и заодно клип сняли.

Ты следишь за комментариями в соцсетях?

Честно скажу, не особо слежу. Но не могу не сталкиваться. Блогер и пользователь соцсетей я еще тот. То есть я как бы изображаю, что я все понимаю, все знаю и слежу за развитием технологий, но до сих пор неясно, где какой пароль и куда вводить. У меня это называется «просмотр из телефона друга»: «Дай посмотреть, что там пишут». Иногда я что-то смотрю в YouTube. Иногда мне кто-то что-то скажет. С одной стороны, я абсолютно не придаю этому никакого серьезного значения — что я прислушался, да-да-да, и я побежал. Ребята, спасибо за совет.

Но иногда попадаются действительно забавные вещи. В прошлом году в режиме краудфандинга, из народного финансирования, издавали книжку — история «Мумий Тролля» по рассказам слушателей, поклонников. Это не то, что ты сам придумываешь, а уже какие-то последствия моих действий. Поэтому я в курсе, что у нас есть слушатели, которые утверждают, что ходили на мои концерты еще в восьмидесятых годах. Я понимаю, что это полное вранье. В 83-м там могло быть три человека. Но я их не обламываю. Чего мне спорить? «Нет, Петров там и там не был?» Какая-то девушка пишет — ее бойфренд рассказывал, что в школе сидел со мной за одной партой. И этим он ее подкупил, и она вышла за него замуж.

Жуткое дело.

Чувак вовремя смекнул. Ну а я же не могу написать, что нет, не сидел, и что вообще в классе у нас не было никого с такой фамилией.

Слушай, но зато знакомство с вашим Сашкой Дизой — это действительно волшебная история. Он же реально в твоей школе учился, а потом ты где-то в Китае встретил его в каком-то шалмане.

Да, учился в нашей школе, только на десять лет младше. Мы заочно друг друга знали. Тогда издание «Афиша», модное и хипстерское, делало сборник наших каверов. И Шурик там делал ремикс. А потом действительно мы встретились в Гонконге совершенно случайно в какой-то лапшичной. Мы приехали туда на концерт, а он приехал туда на каникулы.

Для читателей нужно уточнить, что Шурик Диза — это ваш диджей. Он заведует спецэффектами.

Да, наш диджей, ответственный за видеоигры. Нам нужно знать, что происходит в мире видеоигр.

Пару слов о ребятах, о твоем новом составе. Вообще, когда я готовилась к интервью, я забыла, как зовут Пунгу (барабанщик «Мумий Тролль» Олег Пунгин. — Прим. The Blueprint). Я все эти двадцать лет его звала Пунгой. И мне ваш директор Алекс, который с вами тоже уже лет сто, сказал, что его зовут Олег.

Его все зовут Пунга. И тебе тоже так можно его называть.

Спасибо. Он чудесный, модный и скромный. А вот эта молодежь, она тебя просвещает?

У нас сложилась хорошая позитивная ситуация, когда вкусы музыкальные у всех разнообразные. Несмотря на то что Шурик диджей, он вроде как из экспериментального электронного мира, Паша, бас-гитарист, — из джаза, Артем — гитарист из хипстерских молодежных групп. Мы уже седьмой год вместе, потому что мы готовы принимать и рассматривать идеи друг друга. Мне импонирует то, что эти ребята не только тихо [слушаются]: «Илья, говори нам, что делать, а мы будем делать». Нет. Именно этого мне всегда и не хотелось. А хотелось какого-то диалога, взаимного контакта.

Но тексты, судя по всему, — твои.

Ну тексты, да. Я набил уже руку. Набил, да.

Это ты сам сказал, это не я придумала. Еще приятно, что ребята все в разных местах живут. Несмотря на то что пандемия наступила, весь мир стал пересекаться. Какая-то кругосветка всеобщая началась.

Сейчас, я думаю, поменяются приоритеты у людей. Вот у нас, музыкантов, не будет концертных залов, фестивалей. Все закрылось. Так сидите в виртуальном пространстве и творите. Каждому по капсуле-офису. Хороший вид, чтобы какой-то горизонт был, а не соседнее здание. Ну и какая-то площадочка, чтобы турник поставить и походить. Вот, собственно, и все приоритеты. И хороший интернет!

Да-да!

И в принципе больше тебе ничего особо не надо. А, ну и огород.

А твоей аудитории — тех, кто тебя любит, знает давно и передает любовь по наследству, — тебе достаточно? Ты же все время экспериментируешь на китайском, на японском. Это естественное развитие или просто популяризация?

Как это объяснить? Естественная популяризация. Для меня самого ничего не изменилось с 80-х годов. Я тогда песни записывал и особо не задумывался зачем. Ну да, хотелось бы, чтобы побольше людей их услышали. В тринадцать лет хотелось! Думал, как сделать так, чтобы они все услышали? Прийти и раздать им всем по кассете? Но у меня нет столько кассет, чтоб всем раздать. А потом проходили мимо одного дома, и из окна у кого-то играла наша музыка. А в этом доме явно не живет ни одного моего знакомого. Возьмем другое время. Вот в 97-м было радио «Максимум». Узконаправленное на особо понимающих, меломанов и модников. С тех пор узконаправленных людей стало чуть-чуть больше, а в моем подходе ничего не изменилось.

Я ничего в принципе не менял за десять лет. Я и до сих пор ничего не меняю. Хочется такой альбом записать, хочется так время провести. А до людей, оказывается, стало сейчас легче в принципе что-то донести. Вернее, людям найти какую-то информацию чуть-чуть стало легче. Поэтому я смотрю, да, действительно, у нас есть тоже какие-то тринадцатилетние, пятнадцатилетние поклонники. Мне всегда интересно, вот если им поставить альбом, который я записал в пятнадцать лет, он им понравится? Или им нравится то, что я сегодня делаю? А понравится ли им то, что как бы я делал песни для своих ровесников, которыми они могли бы быть? На этот вопрос уже нет ответа, хотя мне он интересен. Вот бы условно сегодняшнего пятнадцатилетнего отправить в мир моих пятнадцати лет. Насколько им понятно было бы то, о чем говорят исполнители того, еще подпольного рока?

Раньше меньше было музыки. Мы могли послушать всех. Почти всех. А сейчас музыки невероятное количество, объять невозможно.

Да и раньше было много. Просто вот первый альбом, почему он до сих пор у нас сохранился? О группах моих одноклассников никто ничего не знает, потому что они не сели и не записали. А я записал. Не очень хорошо записал, но оно есть. А сейчас технологии изменились, каждый может себя записать. И поэтому теперь отсеивать приходится много информации. Но хорошую песню сразу слышишь.

Ну да, ну просто их так много! И нашей русской электронной музыки много! И гитарной, и даже говнорок старый, и иностранной музыки море-океаны. Видимо, нужно просто забить, и слушать то, что попадается.

Твоя жизнь, твой мир. Хочешь искать больше информации, ищешь больше информации.

Integer posuere erat a ante venenatis dapibus posuere velit aliquet. 

Ну и сейчас не стыдно говорить, что я этого не знаю, я этого не слышал. Потому что много всего.

Двадцать, тридцать лет назад все должно было быть четким. Если слушаешь heavy metal, то ты четко должен быть металлистом. Ты должен выбрать лагерь. А тут все уже по-другому. Но в принципе за это мы и вели борьбу.

Но про тебя в Apple Music написали, что ты — рок.

Ну почему бы нет. Написали бы другое, я бы не обиделся.

И последний вопрос, про творческие планы. Это п***ц вопрос. Эпидемия внесла корректировки во все фестивали, гастроли, записи. Вы все отменили и на год перенесли?

Мы отменили все, что объявляли лично сами. Например, юбилей альбома «Ртуть Алоэ». Мы не отменяли фестивальных выступлений, на которые подписались, это прерогатива их организаторов. Поэтому я честно говорю всем, кто спрашивает, приедем ли мы в Самару, Волгоград и так далее по списку: я не знаю.

Понятно, ну будем ждать. Но летом, наверное, вряд ли.

Я не знаю. Но следя за тем, что происходит по всему миру, концертную индустрию реанимируют в последнюю очередь. Хотя не факт, что в России все произойдет по тем же лекалам.

А вот онлайн-выступления. Вас еще никто не подбивал в какие-нибудь онлайн-кинотеатры?

Есть выступления. Но они хороши на определенном этапе, и я думаю, что этот этап мы уже миновали. Технология онлайна до сих пор не позволяет сделать очень многого. Например, невозможно одновременное музицирование из разных городов, даже не говорю континентов.

Хотя вот Леди Гага что-то делала с Элтоном Джоном.

Ну слушай, они делали ровно то же самое, что делаем мы в наших клипах с первого дня карантина.

Ладно тогда.

Выйти на следующий этап своего виртуального присутствия в сети пока не позволяют технологии. Программисты понимают теоретически, как все это сделать, но практически это никто пока не смог. Есть же законы физики. Но я думаю, сделают. То, что нам придется всем осваивать в ближайшее время какие-то новые пути взаимодействия друг с другом, — это факт. И меня это на самом деле не особо пугает, об этом интересно фантазировать. Вот тот же проект «Горностай». Оказывается, уже десять лет прошло с выпуска этой пластинки (имеется в виду альбом «Воздух свободы», записанный музыкантами проекта «Горностай» дистанционно в 2011 году. — Прим. The Blueprint). Мы думали о концертных перспективах с голограммами — это все возможно, но жутко дорого. Не поймешь, оправдывается это или нет. А теперь, когда даже посмотреть голограмму Майкла Джексона в Лас-Вегасе ты не можешь, потому что скопление людей... Получается, ты должен принципиально по-другому думать. Есть же виртуальная реальность… Есть о чем подумать и куда идти. По крайней мере, я понимаю, что я не могу сидеть и тупо ждать, когда это все закончится.

Я надеюсь, что в сентябре это закончится. Потому что ровно на 5 сентября у меня есть билеты в Лос-Анджелес на концерты Def Leppard, Motley Crue, Poison и Joan Jett. Я купила билеты в «Аэрофлоте». Жду 5 сентября. Я просто мечтаю.

Я тебя, может, не очень обрадую, но [американские] промоутеры говорят забыть о концертах до сентября 2021-го. Многие просто берут и переносят [выступления] на год вперед.

Ну и вы тоже?

Нам в каком-то смысле повезло, мы эти полгода с января по июль планировали [отдать] под студийную работу и морально были к этому готовы. Поэтому, с одной стороны, на полгода наши планы особо не поменялись. На следующий год уже поменяются. Ну ладно, подождем. Не мы одни такие. Ждем волшебной таблетки. А пока только маски, перчатки и дезинфектор.

снято на приложение CLOS app