И швец, и жнец
Недавно работа Марии Примаченко была сенсационно продана за полмиллиона долларов, что сделало ее одной из самых дорогих украинских художниц. Рассказываем о самоучке, которая своим сказочным бестиарием покорила Пикассо, Шагала, Параджанова и всех нас.
Она никогда не училась рисовать
«Как-то у хаты, над речкой на усыпанном цветами лугу пасла я гусей. На песке рисовала всякие цветы, увиденные мной. А потом заметила синеватый ил. Набрала его в подол и расписала нашу хату» — так описывала начало своего творческого пути Мария Примаченко, «украинское сокровище» (по определению коллеги Пабло Пикассо), художница, которую ставят в один ряд с Нико Пиросмани и Анри Руссо.
Она родилась в 1909 году в селе Болотня Киевской губернии — и вскоре после пробы пера на стенах родительского дома обнаружила, что односельчане выстроились в очередь за росписью своих домов. В детстве Примаченко переболела полиомиелитом — из-за развившейся хромоты ей было трудно ходить в школу. Но, оставшись дома, времени зря она не теряла: рисовала и училась ткать. Шила на заказ свадебные платья и праздничную одежду, причем с удивительной точностью и без лекал, а ткань не мерила по линейке и не резала, а рвала на глаз.
Рисовать она больше всего любила цветочные композиции, деревенские сюжеты, бытовые сценки. В будущем наибольшую известность ей принесут изображения сказочных животных — гиперболизированные, яркие, совсем не страшные.
Ее узоры были не похожи на традиционные
Отец Примаченко был плотником и резчиком по дереву, бабушка расписывала писанки, а мама была вышивальщицей — так что ремесла и даже искусства вокруг Марии всегда было достаточно, именно от родителей она унаследовала любовь и умение создавать орнаменты.
К началу 1930-х Примаченко уже была известной вышивальщицей, ее рушники и панно экспонировались на районных и областных выставках народного творчества, и было заметно, как отличается ее стиль от традиционных украинских узоров, насколько он самобытен. Как раз на одной из таких выставок в поселке Иванков ее работы увидела Татьяна Флора, мастерица ткачества, преподававшая тогда в киевской Школе народного искусства. Она позвала Примаченко в Киев, где при Всеукраинском государственном музее в 1934 году были организованы Центральные экспериментальные мастерские народного искусства с отделениями ткачества, керамики, резьбы, декоративной росписи. В 1936 году они были реорганизованы в Школу народных мастеров, которую и окончила Мария Примаченко.
Среди ее поклонников были Шагал и Пикассо
Через год после окончания Школы народных мастеров Примаченко не только попала на Первую республиканскую выставку народного творчества, ее работы заняли целый зал, а затем отправились на Всемирную выставку в Париже, где художница была награждена дипломом I степени. Но куда важнее стала оценка Пикассо, сказавшего, что в жизни не видел ничего подобного работам Примаченко. К числу ее поклонников присоединился Шагал. В общем, хвалили ее все, кроме ближнего круга художницы.
Односельчане Примаченко в ее славу долго не верили. Женщину знали как хорошую швею, которая могла без единой примерки сшить лучшую рубашку. Убедить соседей в том, что рядом живет успешная художница, сумели даже не регулярные посещения режиссера Сергея Параджанова, регулярно привозившего ей в качестве гостинца апельсины, а проведенный в дом телефон.
Ее самая знаменитая серия посвящена трагедии в Чернобыле
«Никуда не поедем. Иди, прищепи черенки. А потом садись и малюй, чтоб люди видели, какая на земле красота была» — так Мария, по воспоминаниям сына Федора, отреагировала на новость о том, что на Чернобыльской атомной электростанции произошел взрыв и населению близлежащих областей необходимо эвакуироваться. Мария с семьей жила всего в сорока километрах от атомной станции.
Одна из крупнейших техногенных катастроф ХХ века, впрочем, не могла не оказаться на картинах Примаченко. В ее поле зрения попали, как, впрочем, и всегда, самые неочевидные вещи. Из районного центра в Иванкове к Марии приезжали врачи, которые рассказывали, что надо делать, чтобы замедлить действие радиации. Среди этих мер были: регулярные ванны и целлофановые пакеты поверх обуви. Последовала ли советам Примаченко, неизвестно, но на одной из ее самых известных картин «чернобыльской серии» пасется корова, которой на копыта старый хозяин надел мешки. Работу из этой серии, «Цветы росли вокруг четвертого блока», 5 мая сенсационно продали за полмиллиона долларов на аукционе благотворительного фонда Сергея Притулы, а на прошлой неделе передали в дар Художественному музею Украины в Киеве.
У нее до сих пор нет музея
У художников-самоучек редко бывают именные музеи. Ар-брют, несмотря на вежливый интерес академического сообщества, все еще считается слишком экзотическим. Да и большие серьезные выставки, посвященные ему, можно пересчитать по пальцам — в России одной из последних была «Вне истеблишмента» в Русском музее.
Не избежала этой участи и Примаченко: несмотря на похвалы Шагала и Пикассо, широкая публика о ней почти ничего не знает. Первый официальный каталог был издан только к столетию со дня ее рождения. Тогда же в Украине прошло несколько ее выставок. Последняя была в 2018 году в Национальном музее Тараса Шевченко. Значительная часть работ Примаченко до недавнего времени хранилась в областном музее Иванкова в Киевской области. По счастью, коллекцию, по сообщению ВВС, силами местных жителей удалось эвакуировать. О том, что с ней происходит сейчас, неизвестно.
