Гюнтер Брус

от А  до Я

А

Я

ТЕКСТ:
ОЛЕГ ЗИНЦОВ, ОЛЬГА ГЕРДТ

ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

В возрасте 85 лет умер Гюнтер Брус — последний из ключевых художников венского акционизма, самого скандального и радикального явления в искусстве ХХ века. Совместно с Отто Мюлем (1925-2013), Германом Нитчем (1938-2022) и другими участниками венской группы Брус стремился во всем дойти до предела — и вытворял такое, на что художники не решались ни до, ни, пожалуй, и после. Ольга Гердт и Олег Зинцов вспоминают, чем шокировали публику Брус и другие акционисты, а главное, зачем они это делали.

А   Б   В   Г   Д   Ж   М   Н

О   П   Р   С   Т   У   Ш   Э   Я

↑ наверх ↑

акционизм

А

Художественная практика, смещающая акцент с произведения на действие. Акционизм как заметное течение возникает в Европе после Второй мировой войны и работает в том числе с осмыслением ее катастрофических последствий. Субъектом, а часто и объектом в акционизме становится тело самого художника, который проходит через экстремальный и опасный опыт, напрямую взаимодействуя с публикой, чью реакцию невозможно предсказать заранее. Заложенный в акционизме элемент скандала позволяет считать его предтечами футуристов и дадаистов с их эпатажными выступлениями. Но начало венского акционизма писалось как сценарий фильмов нуар. Тех самых, где жертва сама назначает себе палача, потому что испытывает чувство вины и хочет быть наказанной. А послевоенная Австрия должна была его испытать.

Анна Брус

Жена, муза, соавтор и менеджер Гюнтера Бруса, участница его первой акции в составе группы, которую позже назовут «венскими акционистами». Работа называлась «Ана» (так звучит ее имя по-хорватски), Гюнтер раскрашивал обнаженное тело жены. В дальнейшем Анна участвовала в акциях не только мужа, но и других художников венской группы. Иногда как перформер (в частности, у Отто Мюля), иногда как невидимый помощник — например, добывала на бойне субпродукты для кровавых оргий Германа Нитча или покупала для них же десятки презервативов, потому что сам радикальный художник делать это стеснялся.

Б

бритва

Один из основных инструментов Гюнтера Брюса. В своих радикальных акциях он использовал собственное тело как холст, а опасную бритву как кисть, которой пишется произведение, причем краска — кровь — появляется в момент соприкосновения инструмента с материалом — плотью художника. Любимое оружие Бруса стало бестселлером у всех последующих акционистов и перформеров, вплоть до вырезавшей бритвой звезды на животе Марины Абрамович.

В

«Венская прогулка»

Формировать свое тело как «живую скульптуру» и отправлять его из музейного пространства в общественное — гулять по улицам или провоцировать стражей порядка — еще одно ноу-хау Гюнтера Бруса. Сегодня такими скульптурами кишат улицы всех больших и малых городов, и никого это не напрягает. В 1965 году, когда Брус с вымазанным белой краской лицом и черепом, рассеченным пополам черной линией, вышел на прогулку, он не прошел и 500 метров, как его остановил полицейский и потребовал документы. Дальнейшее — история. Невинная провокация Бруса, заснятая на фото, облетела весь мир, представив австрийский постнацистский режим в самом карикатурном свете, а сам «арест» статуи — символом неумирающей идеологии, уничтожающей все нестандартное как дегенеративное.

Г

гвозди

Акционисты не делали нового — ничего из того, чего не делали до них. Не они сделали казни, пытки, экзекуции, телесные истязания и прочие «страсти» темой изображения. Просто в отличие от традиционной живописи они показывали все это на себе. Поскольку тело художника становилось объектом искусства и преодолевалось теперь как нечто материальное. И в зависимости от того, какое внутренннее «тело» они собирались эмансипировать — внутреннего Бога у Германа Нитча или «внутреннюю свинью» у Отто Мюля, выбирались и инструменты дематериализации физической плоти. В отличие от бритвы, гвозди Брус использовать всерьез не успел. Он уже готовился это сделать, когда его остановила жена, муза и соавтор Анна Брус, позднее просто объяснявшая, с какого перепугу Брус вдруг завязал с самоистязаниями: «У нас был ребенок, а он собирался прибить ноги к полу гвоздями. Я сказала — или я, или гвозди». Брус выбрал Анну.

Д

«Дерьмо художника»

Работа итальянского художника Пьеро Мандзони, пощечина буржуазной системе функционирования искусства. В 1961 году Мандзони запечатал собственные фекалии в 90 баночек (в каждой содержалось по 30 граммов), написал на них «100-процентное натуральное дерьмо художника», поставил автограф и продал коллекционерам по цене золота. В отличие от этой концептуальной работы, которая ничем не пахла, в практиках венских акционистов фекалии были действительно стопроцентно натуральными и производились Гюнтером Брусом на глазах у публики.

Ж

жестокость

Неотъемлемая черта венских акционистов, которые понимали жестокость не только в буквальном, но и в метафорическом и мистериальном смысле, наследуя самому радикальному театральному теоретику ХХ века Антонену Арто. «Единственное, что реально воздействует на человека, — это жестокость, — писал Арто. — <...> Если театр действительно хочет снова стать необходимым, он должен дать нам все то, что можно найти в любви, в преступлении, в войне или в безумии». Венские акционисты воплотили мечты Арто в жизнь не в театре, а в общественных пространствах от арт-галерей и университетских аудиторий до улиц. С другой стороны, их акциям была присуща несомненная театральность в самом широком диапазоне — от сакрального до гротескного.

М

Мюль, Отто

Самый старший из ключевых художников венского акционизма. Под влиянием американских неодадаистов и французских джанк-скульпторов, работавших с индустриальными отходами, создавал «Материальные картины» — ассамбляжи из самого ходового сырья культуры потребления. Но вскоре перешел от живописи и объектов к действиям — «Материальным акциям», в которых те же продукты (мука, мясо, хлебные крошки, соусы, лохмотья, порошковые красители и т.д.) обильно высыпали и выливали на обнаженные тела перформеров, в гротескном и травестированном виде символизируя насилие общества потребления. С 1963 года Мюль начал называть себя поэтом и режиссером, а свою эстетику — деструктивизмом. Во второй половине 1960-х вместе с главным теоретиком венского акционизма Освальдом Виннером он создал проект ZOCK (аббревиатура расшифровывалась как «Уничтожение порядка, христианства и культуры». В манифесте ZOCK предлагалось уничтожить все театры, музеи и библиотеки, а современные художники вне зависимости от направления объявлялись врагами. Эволюция антибуржуазного протеста и альтернативного жизнестроительства привела Мюля в 1970 году к созданию в Вене «Акционно-аналитической организации» — коммуны, основанной на принципах общей собственности и свободной любви. ААО просуществовала до 1991 года.

Н

Нитч, Герман

Третья, наряду с Мюлем и Брусом, равноправная фигура венского акционизма — и, вероятно, самая патетическая. Главным проектом Нитча стал «Театр оргий и мистерий», в котором художник не пишет картину, а сам остановится ею, инсценируя собственное тело как жертвенный алтарь. Нитч пытался воссоздать экстатический опыт древней трагедии и раннего христианства. В 1961 году он привязал себя к кресту, а Отто Мюль поливал «распятого» друга красной краской (хотели настоящей кровью, но на тот момент в Вене ее было не достать). В 1962-м Нитч и Мюль, замуровав себя на три дня в подвале, вышли из него окропленными уже настоящей кровью жертвенной овцы — именно эта акция, названная «Кровавый орган», считается моментом рождения венского акционизма. На акцию «Праздник психологического натурализма», в ходе которой Нитч выпотрошил и распял мертвую овцу и зачем-то съел тюльпан, к мастерской Мюля сбежалось уже пол-Вены, любопытные вываливались из окон. Но и эта акция так и осталась бы в рамках подвальных чудачеств каких-то безумцев, если бы не случайное совпадение. Через 45 минут после начала в мастерскую пришли полицейские и выставили всех на улицу. Но не арестовали. Художники засунули останки овцы в мешок и поехали на Дунай. Там, если верить истории, рассказанной в биографии Нитча, недавно примкнувший к группе Гюнтер Брус спихнул мешок ногой в воду, и в этот момент раздался крик «Убийца, убийца!». Вечером в квартиру Мюля снова нагрянула полиция — узнать, что было в кровавом в мешке: накануне в Вене пропала женщина — не ее ли тело сбросили в Дунай? Фотографии участников акции на следующий день были в сводках криминальных новостей. «С этой акции, — комментировал позднее Нитч, — началась традиция: считать все, что мы делаем, скандалом. Мы не возражали — нашими образцами были Шиле, Кокошка, Шенберг. Их тоже арестовывали, и концерты Шенберга тоже проходили со скандалами».

О

осквернение

7 июня 1968 в университете Вены проходит «Акция 33» — самая скандальная в истории группы. Афиша, согласно месту действия, обещает «лекцию» из серии «Искусство и революция», и Отто Мюль действительно начинает ее в почти академическом духе. Но рядом начинает происходить нечто невообразимое. Пока сменивший Мюля на лекторском посту Петер Вайбель критикует министра финансов Австрии, на кафедру взбирается Гюнтер Брус. Дальнейшее очевидцы вкратце описывают так: «Потом он порезал плечи бритвой, вымазался в фекалиях и онанировал в присутствии 400 человек, распевая австрийский гимн». На этот раз акционистам грозит реальное уголовное преследование. Бруса после психиатрической экспертизы, признавшей его вменяемым, приговаривают к шести месяцам тюрьмы «за надругательство над государственными символами и ущерб общественной морали». Художник бежит в Западный Берлин.

П

перверсия,

психоанализ

Открытия Зигмунда Фрейда и Карла Густава Юнга связаны с венским акционизмом не только местом действия. Юнгианская теория архетипов помогает Герману Нитчу в создании его «Театра оргий и мистерий», а с теорией сексуальности Фрейда акционисты вступают в заочный спор, перенося акцент на ранние, примитивные и перверсивные, стадии психологического развития, которые, согласно основателю психоанализа, следует преодолеть для формирования здорового либидо. Публичная «непристойность» поведения Гюнтера Бруса и его соратников по акциям — наглядная инсценировка такого психического регресса, сознательный возврат к нанесенной фашизмом коллективной травме, которую пытается отодвинуть и поскорее забыть постнацистское общество потребления.

Р

ритуал

Занимает важное место в структуре венского акционизма. Ритуальностью был одержим прежде всего Герман Нитч с его инсценировками Страстей Христовых, литрами крови и реальными жертвоприношениями животных. Но аскетичные акции Бруса, на которых он обливался белой краской и проводил по ней черные полосы, также могут быть описаны через символизацию и ритуальность. Наконец, самоповреждение, ставшее фирменным почерком Бруса, тоже имеет ритуальные корни.

С

«саморазрыв»

Как Нитч прославился своими «самораспятиями», так Гюнтер Брус своим «Саморазрывом» (Zerreißprobe). Записанная на пленку, эта акция шокирует по сей день. Методично, на протяжении 25 минут, Брус подвергает свое тело всяческим экзекуциям: режет бритвой и растягивает проволокой, как будто и впрямь пытается разорваться. Время от времени Брус ведет себя совершенно нормально — общается с публикой, просит открыть окно и поделиться зажигалкой. Раны, нанесенные в ходе этой акции, как и в ходе других, он никогда не зашивал, предоставляя это дело «матушке-природе». Но в ходе «Саморазрыва», рассказывал он позже, пара надрезов — на колене и черепе — оказались «на грани». Возможно, потому, что предельно сконцентрированный, Брус воспринимал боль как иллюзию. Он ее не испытывал. Этот опыт самоуничтожения в карьере Бруса-акциониста стал последним — после «Саморазрыва» в 1970 году он оставил свое тело в покое, вернувшись к живописи и рисунку.

Т

тело

Главный инструмент и смысловой центр акционизма и перформанса. Тело художника вступает с публикой, иногда случайной, в провокационные и часто конфликтные отношения, подспудно или явно подразумевающие насилие. Тело может представать как пассивным объектом, с которым зрителям предлагается сделать все, что угодно («Ритм 0» Марины Абрамович), а может, напротив, становиться источником угрозы, как нападавший на зрителей Олег Кулик в образе человека-собаки. Тело Гюнтера Бруса совмещает субъектность и объектность — шокируя публику, жестокие повреждения художник наносит себе сам.

У

уничтожение картины

Гюнтер Брус

Гюнтер Брус

Герман Нитч 

Художественная деятельность венских акционистов начиналась с отрицания традиционных форм. Герман Нитч обильно и хаотично заливал холсты своей любимой красной краской, а Отто Мюль попросту их резал и раздирал. Гюнтер Брус оказался в этом процессе сдержанней — кажется, он всего лишь заполнял поверхность холста спонтанными мазками кисти. На позднем этапе художник много работал с графикой, перенеся свой «театр жестокости» на плоскость: его рисунки, детально и разнообразно изображавшие физическое страдание, сравнивали с творчеством душевнобольных.

Ш

шаманизм

Гюнтер Брус говорил, что умеет отключать чувство боли во время акций, и называл это «прямым шаманизмом». Возможно, он действительно владел какими-то ментальными техниками самоконтроля, потому что оставался спокойным даже тогда, когда публика содрогалась от ужаса, наблюдая, какие увечья наносит себе художник.

Э

экспрессионизм

↑ →
Гюнтер Брус

Джексон Поллок

На раннем этапе на венскую группу заметно повлиял лидер американского абстрактного экспрессионизма Джексон Поллок. Именно его «живопись действия», ритуальные танцы, в процессе которых художник разбрызгивал краску по холсту, выглядят примером для экспериментов Нитча, Мюля и Бруса начала 1960-х.

«Самораскрашивание», «саморазрыв» — этапы радикальной программы Бруса, цель которой — освободиться от эгоистического Я. Вплоть до самоуничтожения. Пункт шестой и последний его написанного в молодые годы «Манифеста» гласил: «Художник кончает с собой и становится знаменитым». Гюнтер Брус умер собственной смертью 10 февраля 2024 года в возрасте 85 лет как национальное достояние Австрии. Считать ли эту акцию самоубийством — ответ знает (знал) только сам художник.

Я

«я»