УДИВИТЕЛЬНАЯ
МИСС
ФОКС

Разбираем феномен Джулии Фокс — одной из самых ярких современных звезд — начинающей актрисы, «бывшей Канье Уэста» и ходячего мема. Как все, что она делает и надевает, оказывается в заголовках прессы и почему не стоит воспринимать ее как «проект Канье».

«Если вы думали, что Джулия Фокс собирается тихо уйти в подполье без Канье Уэста рядом с ней, вы, очевидно, не заходили в TikTok в последнее время. Женщина почти в одиночку раскручивает двигатель мемов на видеоплатформе», — сообщает в очередном тексте, посвященном начинающей актрисе, W Magazine. Надо сказать, что перед Фокс не смог устоять не только TikTok, в котором завирусились ее tutorials по фирменным стрелкам, которые по степени непосредственности и неуловимого безумия в некоторые моменты напоминают лучшие скетчи «Монти Пайтон». В Instagram*, например, уже появилась маска с этими самыми стрелками, ее интервью на оскаровской вечеринке Vanity Fair, куда она пришла с сумкой из человеческих волос, моментально разошлось на мемы, и это не говоря о бесконечном количестве видеоэссе и интервью, в которых объясняется, почему Фокс — это идеальная постмодернистская знаменитость. «Это мир Джулии Фокс, мы просто в нем живем», — подытоживает The Vice неделю назад

*Признан экстремистской организацией в России

ДЖУЛИЯ ФОКС НА ВЕЧЕРИНКЕ VANITY FAIR

Бывшая доминатрикс, чей актерский талант открыли братья Сафди, которых совершенно заслуженно сравнивают с молодым Скорсезе, «бывшая Канье Уэста», человек, благодаря которому весь мир узнал, что такое «режим гоблина» (когда весь день сидишь дома, ешь чипсы, смотришь в соцсети и не чувствуешь себя из-за этого плохо), Фокс, как сейчас уже понятно, стала одной из главных звезд бесстыжей постковидной эпохи, когда весь мир соскучился по веселым и «необязательным» знаменитостям. За Фокс за последний год не замечено каких-то великих свершений, тем не менее ее имя стабильно появлялось во всех заголовках. 33-летняя Фокс, которая пишет мемуары и сама называет их «шедевром», Фокс, которая поет на весь Instagram* Videogames Ланы Дель Рей под аккомпанемент рыданий своего сына, Фокс, которая неожиданно максимально странно говорит по-английски (Uncut Gems, название ее пока главного фильма, звучат как Uncuh Jams) и так далее, и так далее. Все это в новой реальности становится новостью: потому что это делает и произносит она — очень живая и очень странная. Разбираемся, как устроен феномен Фокс и почему ни одно ее действие, наряд или интервью равнодушных не оставляет.

эксцентричная
и(само)
ироничная 

До того как про Фокс, благодаря Канье Уэсту, узнал весь мир, она, что называется, успела пожить. Она родилась в Милане, но с шести лет жила в Нью-Йорке — юность она с размахом провела в богемном Ист-Виллидже. В местных клубах, куда она, по собственным словам, попадала всеми правдами и неправдами, она познакомилась с будущим стилистом Брианой Андалор, с которой они, отпраздновав двадцатилетие, запустили линию модной одежды Franziska Fox. Тогда же стал складываться и ее стиль — «доминатрикс от-кутюр», «госпожой» она, кстати говоря, некоторое время подрабатывала. Параллельно с этим Фокс занималась фотографией и выпустила два альбома — с явными отсылками к Нан Голдин и Ларри Кларку, певцам американской неугомонной и неустроенной молодежи. Это не говоря о ее экспериментах в области живописи — краскам она предпочитала собственную кровь. Вместе с этим велись бои с наркотической зависимостью, но все закончилось, когда в 2019 году ее приятели братья Сафди, с которыми она как раз тусовалась в лихие годы, написали под нее роль в своем фильме «Неограненные драгоценности».

В одном из лучших фильмов года, если не последнего десятилетия, благодаря которому уже всем стало очевидно, что Сафди — новые классики американского кино, которые чуть ли не единственные могут называться прямыми наследниками Нового Голливуда 70-х, Фокс сыграла разудалую любовницу главного героя — проворовавшегося владельца ювелирного магазина в Нью-Йорке и лудомана в исполнении великолепного Адама Сэндлера, который раз в пять лет отвлекается от своих безумных комедий про пердеж и агентов МОССАДа («Не шутите с Zоханом!») и снимается в серьезном кино. Дебютантка Фокс, у которой экранного времени было не меньше, чем у опытного партнера, на его фоне совершенно не потерялась — американские кинокритики дружно назвали ее роль «прорывом года».

Тут, казалось бы, снимайся и снимайся, но в мире случилась эпидемия коронавируса, и большая часть населения планеты оказалась запертой в своих домах. Тут, как теперь понятно, наша героиня и заскучала. В пандемийные годы Фокс родила первого ребенка, разошлась с мужем и зимой 2022-го ворвалась в эфир под руку с Канье Уэстом, который накануне сенсационно расстался с Ким Кардашьян.

ДЖУЛИЯ ФОКС в paco rabanne

Принято считать, что до встречи с Канье стиля Джулии Фокс, как и самой Джулии будто бы не существовало. Но это не совсем так — вообще-то она модель, пусть и не подиумная (шоу LaQuann Smith осень—зима 2022 в этом смысле стало для нее дебютным). Фокс активно снималась для журналов, а после роли в «Неограненных драгоценностях» и вовсе оказалась довольно востребована. Съемки для CR Fashion Book, Wonderland и Office Magazine показывают, что в целом с ней не против ассоциироваться крупные бренды, например, Miu Miu, Moschino, Gucci. А работа со стилистами Мэтью Коллинзом и Мэтью Мазуром — что любовь Джулии и модных брендов взаимна. Вот она на премьере «Неограненных драгоценностей» в боди нью-йоркского Aliette и юбке с кристаллами Paco Rabanne (что, учитывая сюжет фильма, довольно продуманный наряд). А вот она же в Париже — еще без Канье — на запуске Scandal Жан-Поля Готье, собственно, в самом Jean Paul Gaultier. В платье Готье же она появилась и на своей первой оскаровской вечеринке Vanity Fair в феврале 2020-го. Этот образ вполне можно назвать одним из лучших нарядов того вечера, хотя он и не обсуждался так живо, как ее выход в Han Kjobenhavn на той же постоскаровской Vanity Fair, только уже в 2021-м и, собственно, после расставания с Канье. Пожалуй, это и следует записать в заслуги Уэсту — он катализировал реакцию индустрии на новую героиню, чья яркая внешность уживается с модными брендами. На нее, скорее всего, и так обратили бы внимание, но не такое пристальное и не так быстро.

выход на schiaparelli в schiaparelli

Недолгий (два месяца) роман модели и музыканта, очевидно, будут изучать в университетах будущие пиарщики. Он был задокументирован, отснят и обставлен с действительно голливудским размахом. Джулия писала колонки в Interview про их первое свидание, Канье устраивал ей фотосессии в ресторанах, где помимо них пытались ужинать другие посетители, снимал гостиничные люксы, полные одежды, и переодевал ее «под» свою бывшую жену. Обтягивающий латекс, открытый пресс и экстремально заниженная талия — такой Фокс увидел Канье. Он же придумал ей небрежные жирные черные стрелки, которые мы впервые увидели на дебютном шоу Nigo для Kenzo. Джулия в джинсах Carhartt и кутюрной джинсовке Schiaparelli сидела в первом ряду шоу и, кажется, не понимала, что происходит — не понимали и мы: тем временем на наших глазах рождалась новая звезда.

На следующий день Джулия вновь была в Schiaparelli, только уже в кастомизированном, — так ее нарядили для первого кутюрного офлайн-показа бренда за долгое время. И если для PR-специалиста Люсьена Пажеса появление пары на шоу значило очередную победу для агентства Lucien Pages Communications, которое ведет бренд, то для Джулии — обряд посвящения в большую моду. Кроме места в первом ряду по правую руку от Канье ритуал сопровождался эксклюзивом Vogue о том, как новоиспеченная звезда собиралась на шоу. И, безусловно, шквалом обсуждений и осуждений касательно того, кто лучше, Джулия или Ким; и вообще, чем это Фокс заслужила подобные почести? Впрочем, сам факт этих обсуждений говорит о том, как много связывает Ким и Джулию помимо отношений с Канье.

Кардашьян тоже спорный персонаж модной индустрии — да, она появляется на неделях моды уже не в статусе жены Канье Уэста, а будучи самостоятельной иконой стиля и лицом Balenciaga. Но в сухом остатке это все еще гостья на грани мема — просто пару лет назад мы с интересом смотрели, как она засовывает себя в латексный комбинезон Balmain, а сейчас — как оборачивается в скотч Balenciaga. Джулия тоже дает много видеоконтента, который стремительно разлетается по соцсетям, — разница в том, что он обычно дольше по хронометражу и Фокс удается больше сказать вслух на камеру, что обеспечивает ей фан-базу и без присутствия Канье, о чем мы еще поговорим. Еще один обряд, который Фокс проходит вслед за Ким, — безусловно, съемка Юргена Теллера: если в 2016 году мэтр уложил Ким, тогда еще супругу Канье, на кучу песка, то в 2022-м Фокс, уже разорвавшая отношения с Уэстом, позировала фотографу на грязном сугробе.

С этой кучи снега Фокс будто с холодным расчетом наблюдает за всеми, кто, следя за очередной игрой Канье в Пигмалиона, окрестил ее голдигершей. Нам, честно, тоже казалось, что она — очередной пример феномена famous for being famous. И, в общем-то, с этим можно было бы согласиться, если бы не Джулия после Уэста.

пробивная

О том, что Фокс совершенно не собирается ограничиваться статусом «музы» или «подруги», говорит и тот факт, как она, после максимально публичного разрыва с Канье (он объявил, что будет снова добиваться любви бывшей жены), формирует собственный нарратив. Делать это она начала сразу: после объявления о расставании таблоид Daily Mail опубликовал ее фотографию из лос-анджелесского аэропорта, на которой она якобы оплакивала свою с Канье любовь. Фокс тут же отреагировала: «Всем бы очень хотелось, чтобы я горевала! — написал она. — СМИ хотят видеть меня несчастной одинокой женщиной, плачущей в самолете в одиночестве, но это НЕПРАВДА! Почему бы не представить меня такой, какая я есть на самом деле, а именно хастлером № 1». Здесь нельзя не вспомнить старинную любовь таблоидов к историям «падения» звезд — среди тех, что приходят на ум, — Бритни Спирс и ее нервный срыв или тот же Канье и его биполярное расстройство, за последствиями которого до сих пор в прямом эфире наблюдает весь мир.

В эпоху соцсетей, однако, бразды правления в историях, основанных на сплетнях и домыслах, перехватили их главные герои. В информационном поле, которое состоит из реалити-шоу, документалок собственного производства и личных подкастов, Фокс — один из ключевых игроков. Ее «версия» — очевидно написанная без публицистов, неотфильтрованная и совершенно точно перекрикивающая все средства массовой информации, вместе взятые, — это образец современного публичного сторителлинга. Да, пристрастного, да, манипулирующего фактами, но в некотором смысле выполняющего функцию «санитаров леса» — право на вранье теперь не прерогатива таблоидов.

Убедиться в том, что Фокс сама пишет свою историю, можно хотя бы и по очевидным PR-ошибкам. Вот она пробует оставаться второй Ким и приходит туда, где ее точно не ждут без Уэста, — на неделю моды в Нью-Йорке. И не просто приходит — проходит по подиуму LaQuinn Smith, дебютируя на нем в платье-триггере для всех, кто наизусть помнит знаковые выходы Кардашьян (уж очень черное силуэтное платье с вырезами напоминает архивное платье авторства Тьерри Мюглера, в котором Ким появилась на Hollywood Beauty Awards в феврале 2019-го). Фокс еще и без фирменных стрелок и почти слилась с остальными моделями, если бы не странная походка, так что на выходе после такого повода остался лишь видеомем, как и следует по законам Кардашьян, — а это, как мы уже выяснили, все же не про Джулию.

ДЖУЛИЯ ФОКС НА ПОКАЗЕ LAQUINN SMITH

АРХИВНЫЙ ВЫХОД КИМ КАРДАШЬЯН В MUGLER

Во время своего следующего появления перед камерами, среди гостей показа Гленна Мартенса для Diesel, она эту ошибку не повторит. Стрелки на месте, кожаный костюм тоже, но перед нами все же другая Фокс, о чем говорит и цвет стрелок, которые на время этого выхода стали белыми. Теперь она сама по себе — не +1, а полноправная гостья шоу, где ей рады и где ей самой, судя по улыбке, наконец-то не скучно находиться. Еще лучше Джулия выглядит в следующий раз — в первом ряду Versace. Стрелки (снова черные), латекс, в который упакована даже прическа, — «это все еще на 1000% я», как потом объяснит сама Фокс в профайле The New York Times. Кто такая Джулия Фокс, никто до сих пор не знает, но все уже знают, что Джулия Фокс — это она. То ли модель, то ли доминатрикс, то ли актриса — просто с настройками по части стиля, выкрученными на 1000%, — которые не сбились, когда Канье ушел. 

своя

Итак, после ухода Уэста Джулия остается верной себе, не стесняясь ни прошлого, ни настоящего. Да, она бывшая доминатрикс. Да, она бывшая Канье Уэста. Так любите ее за это! Перед камерой она так же откровенна, как в студии своего подкаста Forbidden Fruits, который записывает для Spotify вместе с подругой Ники Тареш. Ей, кажется, правда не объясняют, как позировать, чем закапать глаза перед выходом к фотографам, чтобы не выдавать красноту (Фокс приходит на официальные вечеринки с глазами, как у героев «Не грози Южному централу»), и как общаться с прессой.

В то время как Леди Гага (по части повседневной эксцентрики — одна из крестных матерей Фокс) уже давно не вылезает из классических вечерних платьев и джазовых стандартов, Фокс, рассказывая на вечеринке Vanity Fair про свой наряд, искренне говорит, что не в курсе, что за волосы на ее сумочке Charlie Le Mindu, и честно признается, что даже не будет пытаться выговорить название скандинавского бренда Han Kjøbenhavn, который создал ее запоминающееся «удушающее» платье.

Она не стесняется выходить в эфир без монтажа и цензуры, как есть, записывая видео-мастер-классы по тому, как нарисовать фирменные стрелки или превратить джинсы в ультрамодные с заниженной талией, а еще и микротоп. То, что Джулия — новая икона DIY, — кажется, идеально описывает то, почему ее модная жизнь продолжается после Канье. Она просто буквально продолжает делать себя сама из всего доступного инструментария — так же легко и непосредственно, как свои фирменные луки с микротопами. Для нее это как разрезать майку, превратив ее в топ и юбку — легко, органично и совсем не страшно. Вы будто бы тоже так можете — и это то, что откликается фанатам.

Фокс прекрасно описывается словом, которое не вполне переводится на русский, она, что называется, — relatable. Она кажется «обычным» человеком, который оказался в максимально необычных обстоятельствах. Ее вкус и манера поведения понятны — с ними можно себя ассоциировать, одновременно с этим невозможно отрицать, что в ней есть то самое неуловимое «звездное» качество, которое Трумен Капоте в эссе о Мэрилин Монро называл «свечением и мерцающим умом». Она, с одной стороны, «своя в доску», а с другой — демонстрирует абсолютно панковское поведение, которое могут позволить себе единицы (в этом свете их, как считается многими, пиар-роман с Канье случайным и постановочным совсем не кажется).

На все «приличное общество», где собственное благосостояние принято если не изо всех сил скрывать, то, по крайней мере, открыто не демонстрировать, проявляя некоторую сознательность, она без стеснения заявляет, что сумка Birkin (подарок на день рождения от Уэста) — это «груз ответственности», и так далее, и так далее.

При этом само понятие relatable в эпоху соцсетей стало максимально расплывчатым определением — это может значить и схожесть в политических взглядах, и максимальную откровенность публичного человека в рассказе о своей жизни. Но последнее качество Фокс демонстрирует всем на зависть. И речь здесь совсем не о рассказах о свиданиях с Канье, а о четком понимании собственной работы. «Знаменитости не так уж и важны, — сказала она в интервью The Cut в феврале, когда истерия по поводу их с Канье романа была в апогее. — Да расскажи ты о своем дурацком свидании. Весь мир в пандемии. Дай людям что обсудить. Делай свою гребаную работу, обслуживай свою публику».