Алена Долецкая, Мария Алехина и другие женщины о деле сестер Хачатурян
6 июля в Москве должен пройти марш в поддержку сестер Хачатурян — трех молодых девушек, убивших своего отца-насильника. Это дело стало одним из самых резонансных за последнее время. Обвинение в адрес девушек, годами терпевших побои, издевательства и сексуальное насилие от отца, сильно всколыхнуло общество; о недопустимости домашнего насилия высказались российские и мировые знаменитости от Ксении Собчак, Юрия Дудя и Алексея Навального до лидера System of a Down Сержа Танкяна. Накануне марша, 5 июля, в клубе Avangarden 2.0 пройдут поэтические чтения в поддержку сестер. Мы расспросили нескольких участниц чтений о том, почему дело сестер Хачатурян касается всех — и почему лично они принимают участие в этой акции.
Полиция задержала Марию, Ангелину и Крестину Хачатурян почти год назад, 28 июля 2018 года. Позже сестры чистосердечно признались, что убили 57-летнего отца, когда тот спал. По словам девушек, Михаил Хачатурян годами избивал их, запугивал и принуждал к действиям сексуального характера — и им буквально некуда было бежать. Мужчина также бил их мать, а затем выгнал ее из дома и запрещал общаться с дочерьми. Как она утверждает, полиция не реагировала на заявления о насилии с его стороны (предположительно, у Хачатуряна там были связи). «Я ни о чем не жалею. Нельзя было больше сносить то, что он с нами делал», — сказала одна из сестер в интервью «Московскому комсомольцу» (на днях телеграм-канал Mash опубликовал стенограмму первых допросов сестер с подробным описанием пережитого насилия).
По мнению правозащитников и активистов, дело сестер — трагедия, которую можно было бы предотвратить, если бы в России, как во многих других странах, был закон о домашнем насилии. Его не могут пролоббировать уже несколько лет, хотя зачастую убийство становится последним шагом для женщин, столкнувшихся с систематическими издевательствами родственников: по данным «Медиазоны», за 2016–2018 годы 80% женщин, осужденных по статье «Убийство», сидит за самооборону при домашнем насилии. Более того, в начале 2017 года в России даже смягчили наказание за побои в отношении близких лиц — теперь домашним насильникам грозит за это штраф, а не уголовная ответственность.
В середине июня 2019-го сестрам Хачатурян предъявили окончательное обвинение в «убийстве группой лиц по предварительному сговору». Это вызвало очередную волну акций и пикетов в защиту девушек: их защитники настаивают, что сестры совершили убийство в рамках необходимой обороны. На 6 июля запланирован марш в поддержку сестер Хачатурян и других жертв гендерного насилия. 27 июня московская мэрия отказалась согласовывать его в центре города, предложив провести акцию в Люблино. В тот же день на канале «Россия 1» отменили программу Андрея Малахова о деле сестер Хачатурян, где, в частности, принимали участие активистки Дарья Серенко* и Алена Попова*. По их информации, с эфира сняли и еще несколько программ на эту же тему.
На этом фоне особенно ярко звучат отдельные — и коллективные — высказывания в поддержку девушек. Так, в поэтических чтениях 5 июля примут участие «главные литературные фигуры современной России»: Алена Долецкая, Елена Фанайлова, Вера Полозкова, Евгения Лавут, Сююмбике Давлет-Кильдеева и еще несколько десятков их единомышленниц. Мы поговорили с несколькими из них.
Алена Долецкая, журналистка, писательница, креативный консультант
Вся изложенная история о том, что девочкам не повезло родиться в семье урода и абсолютного извращенца, производит чудовищное впечатление. Сейчас им практически приходится выбирать между чудовищной, непоправимой травмой и заключением суда. Хотя они и не выбирают, насколько я понимаю. Почему важно говорить об этом публично: многие люди не знают о том, что стоит за такими историями. Краткое содержание этого дела звучит примерно так: дочки убили папу, какой ужас, до чего докатился современный народ. Постановка самой проблемы, обсуждение в открытую того, что было с этим девочками, — безумно важно. Большому количеству людей, особенно жителям столиц, где больше благополучных семей и такой кошмар, быть может, не происходит так часто, сложно говорить об этой ситуации, она им непонятна. Но это нужно делать. Вообще жестокое обращение в семье — колоссальный вопрос, на который очень многие закрывают глаза, о нем боятся говорить. Мой папа, детский хирург, занимался им еще 25 лет назад. К нему в приемный покой родители привозили детей, говоря, что ребенок залез куда-то не туда и вдруг упал. И в какой-то момент, когда папа начинал рассматривать травмы детальнее, он стал понимать, что один за другим случаи вовсе не похожи на то, что говорят родители, и, кажется, они причастны к травмам детей. Это происходит до сих пор, потому что нет закона, регулирующего подобные вопросы. И чтобы он появился, необходима медийная поддержка.
Речь идет об очень сложном юридическом кейсе, который требует отдельного рассмотрения. Судья должен проявить, с одной стороны, истинный гуманизм, а с другой — сделать все согласно закону. Закон должен быть неформальным и при этом четко сформулированным: прописывающим все возможные случаи жестокого обращения в семье, их свидетельства и ответственность за каждую форму насилия. Что касается девушек, в первую очередь их нужно отправить на реабилитацию. Это правда ад, когда тебя в семье два года, три, пять, двенадцать лет унижает ублюдок-отец, делая с тобой бог знает что. И оказаться после всего этого за решеткой — еще больший ад. Потому что мы понимаем, что наши тюрьмы, к сожалению, не в состоянии реабилитировать человека, помочь ему. Справедливый исход дела — отдать девочек на поруки. Уверяю вас, если судья, или адвокат, или присяжные — не знаю, как будет проходить суд, — сделают такое предложение, найдется масса людей, которые будут готовы взять этих детей, ухаживать за ними. Люди захотят им помочь, понимая, какой это ужас.
Я участвую в чтениях, потому что это гуманитарная площадка, на которой люди через словесность будут говорить о важном деле. Скажу короче: проза и поэзия утончают душу. Душу нужно чуть-чуть разрывать, утончать, если хотите, утеплять, чтобы испытать по-настоящему сильную симпатию, набраться сил и захотеть помочь.
Мария Алехина, правозащитница, соосновательница организации по защите прав заключенных «Зона права» и интернет-СМИ «Медиазона», в прошлом участница феминистской панк-группы Pussy Riot и арт-группы «Война»
Это дело напрямую показывает, что творится с домашним насилием в России. Согласно статистике, которую делали профессиональные организации совместно с российскими журналистами, в каждой четвертой семье происходит домашнее насилие. Более 16 000 женщин в год из-за этого погибают. На мой взгляд, дело сестер Хачатурян — дело о самообороне. Как человек, который два года провел в местах лишения свободы, могу точно сказать, что около 80% женщин, которые сидят в колониях по статьям, связанным с насильственными преступлениями, — это те, кто годами подвергался домашнему насилию и в конце концов не выдержал. Девушки на протяжении нескольких лет подвергались насилию, в том числе сексуальному. Поэтому они нуждаются в психологической реабилитации, а ни в коем случае не в лишении свободы от 8 до 20 лет.
У нас в стране практически нет механизмов регулирования подобных случаев. Закон о домашнем насилии, который предложили депутат Оксана Пушкина, директор фонда «Насилию.нет»* Анна Ривина*, юрист Алена Попова* в 2016 году, был отложен в долгий ящик. При этом закон депутата Елены Мизулиной о декриминализации домашнего насилия, по сути, политически дал зеленый свет насилию. Переводя на понятный язык, если человек на улице дал вам хлыстом по лицу, он понесет наказание, а если этот человек — ваш муж, то он просто заплатит 5 тысяч рублей. Во всех странах Европы, кроме России и Афганистана, действует закон о криминализации домашнего насилия. Во многих странах действует Стамбульская конвенция, которая, конечно, вызывает вопросы, но так или иначе она была подписана и ратифицирована более чем 27 странами Европейского союза. То, что происходит у нас в стране, — позор. Поэтому я и выступаю в поддержку сестер Хачатурян.
Важны любые мероприятия, которые привлекают внимание к этой проблеме. Чтения — один из способов распространить информацию о деле, в том числе и среди определенной части интеллигенции. Общественный резонанс важен. Недавний случай — дело Ивана Голунова — это доказывает. Тема домашнего насилия не затрагивает абсолютно всех, но это не значит, что над этой темой мы все не должны работать.
Линор Горалик, писательница и поэтесса
Мария Голованивская, писательница
Дело сестер Хачатурян — это, как правильно замечали многие, история не только про одну конкретную семью, но и про целую страну: про страну, в которой человек может годами мучить свою семью и быть безнаказанным. Про страну, в которой женщины всю жизнь терпят насилие, потому что не видят и не знают, к кому пойти за спасением. У меня ни в коем случае нет ответов на страшные и тяжелые вопросы, которые поставило перед всеми нами дело сестер Хачатурян, но я мечтаю о том, чтобы эти три женщины, прожившие всю свою жизнь в немыслимом аду, получили хоть толику милосердия от общества, напрямую причастного к возникновению и существованию этого ада.
Дело сестер Хачатурян проецируется на много разных плоскостей. Например, на художественную. Это очень сюжетная история, которая действительно возбуждает умных и творческих людей. Здесь речь идет о том, что справедливость и закон не всегда встречаются друг с другом. По справедливости это был бунт жертв, а не убийство по предварительному сговору. А по закону это можно идентифицировать именно так. Это тоже такая коллизия, когда все, в том числе я, борются за то, чтобы этот случай был рассмотрен как самооборона. Тут есть много вопросов, потому что мы привыкли к тому, что жертва беззащитна. И к тому, что те, кто может защитить этих жертв, бездействуют. Если всех этих институтов не существует и отцы могут спокойно насиловать своих дочерей, то когда-нибудь нагрянет большое общественное восстание. Быть жертвой значительно безопаснее с точки зрения закона, чем быть тем, кто защитил себя. Прекрасный современный поэт Фаина Гримберг мне по этому поводу написала: «Вы что, собираетесь защищать убийц? На них же не найдены следы насилия». Для меня ответ только один: они были жертвами, их довели: действия сестер Хачатурян — это жест отчаяния, а не жестокость.
По этому делу должны быть выявлены все виновные. Ведь вокруг сестер находились люди, которые все видели и понимали, что происходит. Второе — должна быть произведена тщательная психологическая экспертиза. Мы должны быть уверены, что сестры не были доведены до безумия. Третье — нужно стараться, чтобы это дело было доведено до конца по справедливости. Дух закона — он всегда по справедливости. Это не убийство по предварительному сговору. Общественное мнение не запретишь.
Обычно я не участвую в подобных дискуссиях публично, но эта история меня тронула. Такие мероприятия, как «Чтения в поддержку сестер Хачатурян», важны, потому что они цивилизуют общественное мнение. В каких формах оно раньше существовало? Сидели бабушки на скамейках, что-то обсуждалось в маршрутках, в метро и на кухне. Потом пришли соцсети. Но соцсети — это, по сути, джунгли, где отсутствует элементарная этика. А чтения — цивилизованная форма протеста. И она может оказать важное влияние — может быть, на исход конкретно этого дела, может быть, на следующие подобные дела, а может, даже отразится на законодательном уровне. Во всех случаях от этих художественных акций все только выиграют.
*Признан иноагентом
