Шум и ярость
Едва сводящий концы с концами разнорабочий Дэнни (номинант на «Оскар» Стивен Ян) и владелица цветочного салона, который она вот-вот должна продать за 10 миллионов долларов Эми (Али Вонг), чуть не сталкиваются на парковке, запоминают номера машин и начинают друг друга изводить. Маленький инцидент немотивированной агрессии, знакомый любому автомобилисту или, например, человеку с соцсетями, довольно быстро перерастает в что-то среднее между шекспировскими историческими трагедиями и театром абсурда. Вот сюжет «Грызни», последнего хита Netflix, который для стриминга спродюсировала главная инди-студия современности А24. Шоу, совершенно очевидно, — программное, и попавшее по важным болевым точкам современности. Перед нами не только очередное свидетельство того, что азиатская поп-культура завоевала уже всех, но и портрет измученного «грызней» поколения 30-летних. Рассказываем, из каких поединков состоит сериал.
«Грызня», 2023
«Один»
против
«всех»
Тому, к чему приводит подавленная агрессия рядового современного горожанина, посвящена львиная доля киноклассики. В Америке подобный герой вышел из тени во время войны во Вьетнаме (одного «Таксиста» Мартина Скорсезе было бы достаточно, чтобы закрыть тему), в Европе — после майских протестов в Париже в 1968 году. Мотив «одинокого стрелка» в современном мире, где массовые шутинги происходят с пугающей регулярностью, появился даже в супергеройских вселенных — «Джокер», за которого Хоакин Феникс получил «Оскар», — это, строго говоря, попурри из «Таксиста» и «Короля комедии» того же Скорсезе.
«Джокер», 2019
«Таксист», 1976
Ближе всего к «Грызне», впрочем, оказался «С меня хватит!» 1993 года — бриллиант в неровной фильмографии Джоэла Шумахера — о том, как белый мужчина среднего возраста с «нормальной» работой (сыграл его Майкл Дуглас) не может добраться до дома, чтобы отпраздновать день рождения дочери, и в итоге крушит половину Лос-Анджелеса и убивает несколько человек.
Сказать, что он отражал народные настроения, — не сказать ничего. В прокат «С меня хватит!» вышел через несколько месяцев после того, как в Лос-Анджелесе прошел «бунт». Пятидневные массовые беспорядки, в результате которых погибло по меньшей мере 63 человека, а городу был нанесен ущерб в один миллиард долларов, начались после вынесения приговора по делу Родни Кинга. Четверо белых полицейских при задержании Кинга (разумеется — темнокожего), превысившего скорость на дороге, избили его с применением электрошокера и резиновых дубинок так, что три хирурга оперировали его пять часов. Полицейские были, разумеется, оправданы судом.
«С меня хватит!», 1992
Несмотря на это «С меня хватит!» была воспринята как черная комедия — «анти-Одиссея в поисках американской мечты», как писали критики. А герой Дугласа, доведенный (или все-таки нет?) до перестрелок на улицах города, был провозглашен карикатурой на «злого белого мужчину» — любителя «традиционных ценностей», сторонника правых взглядов, которого одинаково бесят и мигранты, и феминистки. До того как эта карикатура стала президентом страны, а фильм получил статус «культового», оставалось 25 лет.
Какие катаклизмы призовет «Грызня», думать не хочется, будем считать, что это не пророчество, а история болезни.
«Богатые»
против
«бедных»
«Грызня», 2023
Вечный для популярной культуры мотив «богатые» и «бедные» в последнее время по всему, не только англоязычному, миру, что называется, заиграл новыми красками — и «Грызня» в него отлично встраивается.
Правда, шоу, чьи герои в общем-то одинаково безумны в своей жажде к разрушению, в какой-то момент говорит зрителю: «Да, классовые проблемы — это, конечно, важно, но посмотрите, как несовершенен окружающий мир. Это он доводит людей до ручки. Перед его безумием все равны — хоть капиталист, хоть его наемный служащий». Этим подходом «Грызня» напоминает классику американского кино времен Великой депрессии, когда социальное напряжение в обществе было настолько велико, что «успокаивали» граждан любым способом. Комедии о том, как невелика на самом деле разница между «бедными» и «богатыми», выходили строго каждый год — тут и «Это случилось однажды ночью» Фрэнка Капры 1934 года, и «Мой слуга Годфри» Грегори Ла Кавы 1936 года, и «Легкая жизнь» Митчелла Лейзена 1937-го. Список можно продолжать долго.
Но если в 1930-е, а потом и в 1980-е (фильмы с подобными сюжетами массово появляются одновременно с приходом в общество «новых денег») такой довольно наивный подход к сюжету еще можно было себе представить, то в мире BLM и движения «Желтые жилеты» требования к высказыванию по теме гораздо выше. Всерьез заявить, что любые противоречия между людьми, обладающими сверхдоходами, и людьми, которые этот сверхдоход обеспечивают, могут быть урегулированы к удовольствию обеих сторон, не может себе позволить даже американское телевидение. Так, например, создатели недавно собравшего все «Эмми» и два «Золотых глобуса» и рассчитанного на максимально широкую аудиторию ситкома CBS «Шиттс Крик», в котором семья миллионеров переезжает в американскую глубинку, своих героев до переезда благоразумно разорили. О последних великих свершениях российского развлекательного кино вроде «Холопа» (олигарх в воспитательных целях отправляет непутевого сына в реалити-шоу по мотивам крепостного права) или «Беспринципных в деревне» (жители Патриарших в гостях у «глубинки») говорить не будем — их создателям никакие гуманистические идеи о социальном равенстве, как известно, не указ.
«Шиттс Крик», 2015–2020
«Грызня» с благостных рельс «мы все просто люди», к счастью, в какой-то момент сворачивает. Без спойлеров тут не обойтись, но скажем так — за «звериный оскал» капитализма в сериале отвечает персонаж в блестящем исполнении Марии Белло. Потенциальная покупательница бизнеса главной героини, белая миллионерша, которая вещи ценит сильно больше людей и в свободное время собирает коллекцию «экзотических» (цитата) предметов искусства, — это, по меткому замечанию коллег, «персонификация Британского музея».
«Грызня», 2023
«Женщины»
против
«мужчин»
«Грызня», 2023
Героиня Эли Вонг в «Грызне» — это еще и заход на одну из «проклятых» в истории искусства тем, а именно — репрезентации так называемой женской ярости. И, возможно, начало новой в ней главы, в которой нет места классической оппозиции — «женщины против мужчин».
«Грызня», 2023
Антигероини в истории культуры ведут свою генеалогию от Медеи и Медузы (в современном феминистском прочтении ставших символами возмездия за ужасы патриархального мира) и на своем веку повидали примерно все. В литературе (вплоть до конца XIX века) агрессия, или кровожадность, или любое насильственное разрешение конфликтов, осуществленное женщиной, чаще всего объяснялось либо безумием, либо желанием отомстить, либо их комбинацией. Для этого был даже изобретен термин «роковая женщина».
В популярной культуре ХХ века (в первую очередь в кино) даже с приходом в мейнстрим феминистской оптики дела тоже обстояли не очень. Самой показательной является реакция на ранний шедевр Ридли Скотта «Тельма и Луиза» с Джиной Дэвис и Сьюзен Сарандон в главных ролях. Историю о двух подругах в бегах, которые с применением огнестрела защищаются от насильников и абьюзеров, в 1990-х называли «токсичным феминизмом» — мол, «женская борьба» все-таки должна знать правила приличия, которые не писаны только парням вроде Клинта Иствуда. Можно провести эксперимент и представить, как отреагировала бы широкая публика, если бы в главной роли в «Ворошиловском стрелке» был не Михаил Ульянов, а, например, Нонна Мордюкова?
«Тельма и Луиза», 2023
Вторая проблема, характерная для такого типа героинь и историй, — зацикленность конфликта на мужском антагонисте. «Доминирующим видом женского экранного насилия за последние 30 лет была сексуализированная, сверхличная месть в ответ на изнасилование или потерю ребенка», — отчеканила недавно доктор Лиза Култхард, профессор киноведения в Университете Британской Колумбии в интервью BBC. В принципе, идеальное описание «Убить Билла» Квентина Тарантино.
«Кэрри», 1976
И даже социально ответственные хорроры, традиционная вотчина «сильных» женских персонажей, начиная с Рипли из «Чужого» и заканчивая недавним триумфом Мии Гот в «Х» Тая Уэста, все равно не смогли избежать этой проблемы. «Женское» как противовес «мужскому» в них было источником иррационального страха — вспомнить хоть классическую «Кэрри» по Стивену Кингу (менструация как метафора всех грядущих бед), хоть «Тело Дженнифер», где гиперсексуализированная старшеклассница в исполнении Меган Фокс соблазняет жертв перед тем, как их съесть. И это мы еще не говорим о фильмах вроде «Зубов» Митчелла Лихтенштейна — экранизации страшилки о vagina dentata, влагалище с зубами из индийской мифологии, которое придет за всеми нехорошими мальчиками.
«Тело Дженнифер», 2009
«Грызня», 2023
В «Грызне» ничего подобного нет — героиня Эли Вонг счастливо избегает какого-либо груза «репрезентации» — «положительной» или «отрицательной». Ее просто достало все. Шоу Netflix и А24 не забывает ни о каких маленьких и больших различиях своих героев и несправедливостях мира, в котором те живут, — классовых, этнических, личностных, но при этом не стремится превратить их в набор тегов. За что ему большое спасибо.
