Стиль в фильме: 

«Призрачная нить»

Сегодня в российский прокат выходит «Призрачная нить» — картина о жизни кутюрье в Лондоне 1950-х. Кружево и шелк, прекрасные женщины и музыка Джонни Гринвуда — рассказываем про образы и костюмы в драме Пола Томаса Андерсона с шестью номинациями на «Оскар».

Текст:
Катя Фисенко

1950-е, Лондон, совсем недавно закончилась война. Известный кутюрье Рейнольдс Вудкок держит в своем белоснежном доме ателье. Среди его клиенток богатейшие женщины Великобритании, графини, члены королевской семьи и бельгийская принцесса. Содержать дом и собственную жизнь в порядке ему помогает сестра Сирил — властная женщина в маленьком черном платье. Влюбленный в свое дело Вудкок не позволяет ничему вмешиваться в привычный порядок вещей — любая незапланированная мелочь может обернуться катастрофой. И вот в дом попадает Альма, его муза и любовница. Безапелляционная маскулинность встречается с кроткой женственностью — и не ясно, что окажется сильнее.

Работа над костюмами

Над костюмами в фильме работал маститый Марк Бриджес, сотрудничающий с Полом Томасом Андерсоном уже в восьмой раз. Бриджес — обладатель «Оскара» и главной награды Британской киноакадемии за фильм «Артист». За «Призрачную нить» он уже получил три награды в номинации «Лучший дизайн костюмов» и номинацию на «Оскар». Для фильма его департамент сшил более пятидесяти костюмов, и, по словам Бриджеса, он никогда не проделывал более трудоемкую работу за всю его карьеру. Специально для фильма команда нашла фламандское кружево XVII века — именно оно стало частью того самого лавандового платья, в котором Альма позировала перед фотографами.

Андерсон вдоволь позволяет полюбоваться фактурами тканей: он не жалеет крупных планов тканей, пуговиц, камней на украшениях, узоров на кружеве и даже швов. Роли работающих у Вудкока Наны и Бидди исполнили настоящие портнихи Сью Кларк и Жоан Браун. Кларк всю жизнь преподавала, а Браун работала в ателье Харди Эмиса и во французском доме House of Worth. Сейчас обе они волонтеры в The Clothworkers'' Centre — архивном отделе Музея Виктории и Альберта в Лондоне. Именно там Андерсон познакомился с ними и позвал на пробы.

Специально для фильма актер Дэниел Дэй-Льюис научился шить, причем так, что, по словам Андерсона, мог сделать хоть копию костюма Balenciaga. Он читал книги о моде и изучал коллекции костюмов в Музее Виктории и Альберта и музее Метрополитен в Нью-Йорке.

Вдохновение

Кристобаль Баленсиага — главный источник вдохновения для режиссера. Именно с него во многом срисован образ закрытого для общества трудоголика-кутюрье. Много в платьях Вудкока и от Кристиана Диора: платья с узкой талией и пышной юбкой, приталенные жакеты и юбки, подчеркивающие фигуру, — именно такие наряды часто надевает Альма.

Андерсон также опирался на биографии дизайнеров Харди Эмиса и Чарльза Джеймса. Британец Эмис был придворным портным королевы Елизаветы II, держал на известной своими мужскими ателье лондонской улице Сэвил-роу одноименный дом мод. Чарльза Джеймса называли первым кутюрье Америки. Англичанин, работавший в Штатах, был искусным скульптором — дизайн его платьев был одновременно хитер и лаконичен. Он любил работать с шелковой тафтой, кружевом, бархатом и сатином — так же и Вудкок.

Дом

По задумке художника-постановщика фильма Марка Тилдесли, все локации были реальными. Дом Вудкока находится в центре Лондона, в престижном районе Мэйфэйр, и во многом напоминает ателье Харди Эмиса с пространством для примерок и двумя лестницами: одна для клиенток, которые, цокая каблуками, поднимаются в примерочную комнату; другая для портних, приходящих в ателье еще до открытия.

Интерьер дома элегантен в своей простоте — белые стены, белая плитка на полу, высокие потолки и большие окна, строгая мебель, несколько ярких деталей в виде цветов и английских ковров. Из его монохромности выбиваются стены в столовой и спальнях — яркие с цветочным орнаментом.

Показы, которые Вудкок проводил прямо у себя дома, были не редкость для того времени: так делали те же Эмис, Диор, Джеймс и Баленсиага.

Рейнолдс Вулкок

«Возможно, он самый требовательный мужчина», — говорит Альма о кутюрье в самом начале фильма. Едва ли она ошибается. Он крайне требователен к самому себе, к своему окружению, к делу, к повседневности. Все, что выходит за рамки его ожиданий, воспринимается как угроза и должно быть устранено. Никакой суеты, тяжелой еды, лишнего шума и романтических сюрпризов — все должно быть выверено так же точно, как выкройки для платьев. Всего себя он посвящает собственному делу, которое и становится его жизнью, единственно возможной.

Перфекционистский подход и гениальность художника позволяли Вудкоку воплощать самые смелые женские мечты. Даже неуверенные в себе женщины становились в его платьях притягательными красавицами. Надевая бархатное бордовое платье, украшенное белым кружевом и жемчугом, графиня признается, что оно придает ей храбрости.

Его внешний вид всегда безукоризнен. Мастер костюма предпочитает носить белые рубашки и пиджаки, жилеты, очки в черепаховой оправе и — обязательно — шейные платки. Своих клиенток Вудкок принимает в двубортном пиджаке и бабочке, а на ужин с Альмой выходит в пижаме и накинутом на нее жилете — демонстрируя свое недовольство. За городом он остается верен все тем же пиджакам, только теперь уже не однотонным, надевая под них свитеры крупной вязки.

Вудкок уверен, что в одежде можно хранить все самое важное и драгоценное, иногда даже в прямом смысле слова. Ему нравится оставлять маленькие секретные послания в платьях — в сатиновое лавандовое платье, украшенное тем самым тюлевым фламандским кружевом, он прячет слово Alma, аккуратно вышитое розовой нитью. Но лишь он знает, что внутри, ведь только он обладает полным контролем над собственным творением.

Поэтому он так легко забирает платье у своей богатейшей клиентки — ее поведение недостойно его творения. Поэтому так жестоко ведет себя с Альмой. Он не готов видеть близ себя самостоятельных женщин, признавать, что он не может кого-то контролировать. И Сирил в своем строгом графитовом платье — не исключение, она всего лишь его второе Я. Встречая Альму, он с первых минут занимает доминирующую позицию: стирает с ее губ помаду, потому что якобы не видит, с кем говорит, подчеркивает у нее отсутствие груди, но тут же заявляет, что сам сделает ее больше, если захочет. Он настолько привык творить облик своего окружения, что и новую знакомую в первое же свидание подгоняет под свой идеал.