Кому нужна Анна Винтур?
15 декабря Анну Винтур назначили глобальным редакционным директором Vogue и главой по контенту всего издательского дома Condé Nast. Теперь Винтур контролирует «контент, видение и так называемый tone of voice» всех входящих в него изданий, кроме The New Yorker — то есть от Vogue до Wired и Pitchfork. Главный редактор спецпроектов The Blueprint Юлия Выдолоб задумалась — в чем подлинный смысл этого назначения и не было бы лучше, если бы пара Винтур и Condé Nast наконец-то распалась.
«А куда дальше-то повышать?! Выше уже только звезды», — подняла бровь на очередной карьерный виток Анны Винтур фэшн-критик Ольга Михайловская. Напомню, что на этой неделе легендарного главреда американского Vogue, про которую написаны книги и сняты документальные и художественные фильмы, назначили глобальным редакционным директором Vogue, а также главой по контенту издательского дома.
Задач у этой перестановки может быть несколько. Прежде всего это конденастовская оптимизация, в рамках которой издания объединяются, делятся друг с другом контентом и стратегически движутся в одном направлении. Если бы это была другая компания, можно было бы подумать, что это и своего рода бархатная революция: сотрудника с большим стажем переводят на некую почетную должность, что называется, emeritus — чтоб вроде есть, а вроде и нет. А на освободившееся место поставят некоего (более управляемого!) носителя корпоративных ценностей. Ключевые слова — «если бы».
Нужна ли Винтур во главе всех журналов Vogue? Кажется, нет. Вряд ли ее экспертиза и позиция в индустрии так уж необходимы на должности, подразумевающей стратегическое контент-планирование. Безусловно важно, когда главный редактор определяет содержание, ценности и интонацию журнала. Одного. Но когда их несколько десятков разных? И, простите, я не верю, что на этой должности административного характера Анна Винтур незаменима. Неужели больше некому было уволить команду подкастеров?
Более того, Condé Nast и в частности Vogue — это гигантская корпорация. Ценности, ДНК корпорации должны быть настолько формализованы, чтобы не зависеть от личностей. Слишком сильные личности корпорации даже вредят, потому что тянут одеяло на себя. Одно дело, когда мы говорим «Стив Джобс» и подразумеваем Apple, и совсем другое — когда мы говорим «Анна Винтур» и подразумеваем Vogue. Винтур — не основательница, не ядро и не единственное лицо Vogue на свете, и именно поэтому от нее давно можно было избавиться.
Так почему же скорый на расправу издательский дом (только в этом месяце своих главредов лишились немецкий и испанский Vogue) не спешит расставаться с Анной? Есть гипотеза. С тем, что Анна стала в мире моды довольно могучей силой, никто не будет спорить. В эпоху, когда личный бренд есть у каждого, от вашего стоматолога до голливудской звезды, он подчас становится весомее корпоративного. Кажется, именно это происходит с Винтур и Condé Nast.
Анна — единственный в корпорации человек, чей личный бренд и правда близок к звездам по величине и влиянию. Она вряд ли задается вопросом, пришлют ли ей приглашение в первый ряд Chanel, если их с Condé Nast пути разойдутся. И возможно, это единственный человек, который не боится потерять свое место в корпорации, а которого эта корпорация сама побаивается. В ситуации, когда крайне сильный личный бренд намертво склеен с брендом корпоративным, разрыв будет предсказуемо болезненным для всех. Пусть увольняет, планирует, сидит в зуме — только не уходит. В конце концов, и Met Gala однажды снова надо будет кому-то делать.
