T
Не просто модель недели: Алла Гутникова
Текст: НАСТЯ СОТНИК
Мы уже больше месяца следим за судьбой редакторов студенческого издания DOXA, которые по-прежнему сидят под домашним арестом. Одна из них — Алла Гутникова. Помимо учебы на факультете культурологии в НИУ ВШЭ и журналистской работы она работает актрисой и моделью. В финале «Евровидения» 2021 вы могли заметить Аллу среди сотен женщин, с которыми Манижа спела песню Russian Woman.
Алла Гутникова для VIAN bridal dress. Фото: Yana Terekhova
В проект Манижи Алла Гутникова попала благодаря продюсеру Маргарите Саяпиной, с которой до этого работала на съемках фильма «Казнь» Ладо Кватании (в нем она исполнила эпизодическую роль полицейской под прикрытием, что сегодня звучит особенно иронично). Маргарита давно знала Гутникову как модель и актрису, ведь Алла снимается с 13 лет. Все началось в школе: к ней подошла девочка, учившаяся на пару классов старше, и предложила пофотографироваться. Снимок с Аллой выложили в Instagram, его заметили другие фотографы и начали звать Гутникову на съемки.
«Мне бы хотелось, чтобы у каждой девочки-подростка был похожий опыт: восхищение со стороны очень помогает принять себя. Думаю, моделям знакомо это чувство, когда ты заходишь в студию, и все оборачиваются. А визажист говорит: „Господи, какие у тебя брови!“ К этому быстро привыкаешь. Естественно, мне доставалось за эти неконвенциональные брови и в школе, и в соцсетях, но после съемок ты перестаешь обращать на это внимание. Потому что благодаря тому самому восхищению начинаешь любить и принимать всю себя», — говорит Алла.
Фото: Dina Di
С того фото в инстаграме прошло 10 лет, за которые Гутникова успела многое: она снималась в лукбуках локальных дизайнеров (например, у UShatáva), у известных фотографов и художников (среди них AES + F, пригласившие девушку в свою оперу «Турандот») и даже в кино (от студенческих работ вгиковцев до той самой «Казни» Ладо Кватании, премьера которой состоится в этом году).
Если о своем появлении на «Евровидении» Алла знала уже давно, то о том, в каких условиях она будет смотреть выступление Манижи, даже не догадывалась. «Кто-то из моих друзей пошутил, что я — первый человек, который смог выступить на „Евровидении“ под домашним арестом», — шутит Алла. 14 апреля в 6 утра в квартиру, где Алла жила вместе с подругами, пришли с обыском. «Несколько минут я не понимала, что происходит, потому что никто ничего не объяснял. В какой-то момент у меня спросили: „Алла Михайловна, вы снимались в видео?“ Я чуть не расхохоталась, захотелось перечислить всю свою фильмографию: я снималась в студенческих фильмах во ВГИКе, а еще у Ладо [Кватании] — что именно вас интересует?» — вспоминает Алла. Позже она поняла, что речь шла о видеообращении DOXA к студентам российских вузов (удалено по требованию Роскомнадзора), в котором редакция издания говорила студентам об их правах. После обыска Гутникову вместе с другими редакторами отправили в Басманный суд, после чего посадили под домашний арест.
С тех пор Алла будто бы вернулась на год назад, в карантинный май 2020-го. Только на этот раз Гутникова проживает в условиях гораздо более жестких запретов. Ей нельзя пользоваться телефоном и интернетом, из-за чего она не смогла закончить диплом о рецепции философа Вальтера Беньямина в России (в НИУ ВШЭ ей дали академический отпуск). Гулять можно один раз в день, а два раза в неделю надо выезжать на допросы — «бесполезные мероприятия», где Алла развлекает себя книгами. «Я всегда беру с собой что-нибудь почитать. Иногда сборники стихов, иногда что-то для диплома. Как-то раз я принесла „Бредовую работу: Трактат о распространении бессмысленного труда“ Дэвида Гребера, которую перевели Армен [Арамян, редактор DOXA] и его коллега Костя Митрошенков. Дэвид Гребер — анархист, и суть его книги в том, что в мире полно бессмысленной работы. Если бы она исчезла, ничего бы не поменялось. Выполняющие такую работу люди нередко знают, что их труд никому не нужен, но капитализм требует и создает рабочие места, поэтому все продолжается. То, что происходит на моих допросах, сводится к бесконечному перекладыванию бумажек (потому что я всегда ссылаюсь на 51-ю статью и не свидетельствую против себя) — это и есть бредовая работа. И мне кажется, следователи сами хорошо это понимают», — уточняет Алла.
Естественно, после приговора Алле нельзя пользоваться соцсетями: уже месяц все публикации в ее Instagram делает «доверенное лицо». Этот человек помогает ей поддерживать связь с внешним миром и публикует все посты, что начинаются со слов «Алла передавала». Алла активно общается с прессой, и за последний месяц ее Instagram-аудитория значительно выросла — до более восьми тысяч подписчиков. Правда, об этом девушка узнает только на допросах, когда видит распечатки постов из своих соцсетей. Еще во время обыска один из полицейских заподозрил Аллу в том, что она «хочет распиариться просто» на политическом инфоповоде, на что Гутникова возразила ему: «Что вы, нет, я и без того хорошая модель». Незадолго до домашнего ареста Алла присоединилась к агентству Юлии Селезневой Mint Model Management. «Правда, еще так и не успела поработать с ними. Но ничего — будет возможность, когда все это закончится», — говорит Гутникова. Когда это случится, пока по-прежнему непонятно.
«Я понимаю, что в данный момент моя жизнь мне не принадлежит. Мы с возлюбленным планировали уехать летом в Грузию, но я не могу думать ни про какую Грузию, потому что даже не знаю, будет ли у меня условный срок и смогу ли выехать из страны. В августе я должна проходить стажировку в No Kidding Press (издательство, которое переводит и выпускает экспериментальные книги, в основном написанные женщинами и квир-авторами. — Прим. The Blueprint), но и с ней ничего не ясно. Это какой-то возврат в детское состояние, когда ты зависишь от большого количества людей и должен по любому поводу просить разрешения, помощи», — рассказывает Алла.
Чтобы хоть как-то собраться, Алла старается мыслить в краткосрочной перспективе. Сейчас, когда стресс более-менее спал, она хочет вернуться к «привычному академическому режиму», закончить работу над статьей про харассмент, которую так и не успела выпустить в DOXA. К модным съемкам она тоже была бы рада вернуться, правда, не представляет, как это сделать в условиях домашнего ареста. «В карантин мы хотя бы снимались по Zoom, это был классный опыт. А сейчас я могу разве что приглашать фотографов на прогулки с 8:00 до 10:00. Но не знаю, кто доедет до меня в Северное Чертаново», — смеется она. Пока же Алла исправно носит на правой щиколотке ограничительный браслет, сообщает своей инспекторке ФСИН, когда уходит гулять и возвращается домой, — и ничего не боится, потому что, работая в DOXA, «всегда знала, что это часть чего-то большего».
И да, Алла передавала: «Я скажу то, что я уже говорила. То, за что меня сейчас судят. Я до сих пор думаю, что это хорошие и правильные слова: не бойтесь и не оставайтесь в стороне. Власть объявила войну молодости, но молодость — это мы. И мы обязательно победим».
