Как меняется 
ювелирный гардероб

ТЕКСТ: Наталья Филатова

Текст:
Наталья Филатова

Украшения стремительно меняют статус — из декоративного элемента второго плана они становятся самостоятельным арт-объектом. Почему сейчас можно носить много украшений сразу и в любое время дня, как изменилось отношение к крупным камням, куда делись «гарнитуры» и почему серьги стали продаваться лучше всего?

В марте в парижском Musée des Arts Décoratifs без особой помпы и шума открылась выставка Artists’ Jewellery — около 250 ювелирных работ, созданных известными художниками — от Пикассо, Колдера и Уорхола до Капура и Кунста.

Главный куратор, идейный вдохновитель и источник экспонатов — жена скульптора Бернара Вене Диана. Ее коллекция началась с помолвочного кольца, которое муж-скульптор создал буквально на ее глазах из обрезков железа, валявшихся на полу в его мастерской. Сегодня она один из ведущих коллекционеров ювелирных украшений, созданных художниками, и главный протагонист идеи, что эти украшения гораздо ближе к искусству, чем мы обычно думаем. Ее прямолинейная позиция выглядит уже несколько наивной и устаревшей, но тем не менее довольно ясно показывает еще недавнее отношение к ювелирному дизайну — и его обслуживающее место в социальной иерархии. 

Бернар Вене. Кольцо

Осознанное потребление

Ситуация изменилась не так давно. Изменилась она стараниями тех же художников и, как ни странно, музеев современного искусства, которые первыми начали процесс трансформации украшения из второстепенного аксессуара, дополнения к платью или банковскому счету в виде заметной невооруженным глазом каратности в самостоятельный объект с собственным художественным высказыванием.

Английская коллега Вене Луиза Гиннесс, владелица галереи, автор книги об украшениях, созданных художниками, отмечает: «В последнее десятилетие ювелиры все дальше уходят от идеи, что главная задача украшения — подчеркивать красоту камня или своего обладателя. Они создают вещи, которые требуют гораздо большей вовлеченности владельца украшения в понимание концепции ювелирного дизайна — украшения начинают транслировать идеи, а не просто эстетику». Идея «осознанного потребления» добралась и до шкатулки с украшениями.

Симона де Бовуар и Пегги Гуггенхайм в украшениях Колдера

Александр Колдер. Колье

Удивительно, что ювелирный гардероб оказался наиболее консервативной частью образа — довольно долго все, что выходило за рамки «элегантной строгости», объявлялось либо частью стиля boho, либо признаком дурного вкуса. Дискуссии о количестве ниток жемчуга, допустимости бриллиантов до шести вечера и их размеров в зависимости от возраста велись на почти научном уровне. Рекомендации «минус один аксессуар перед выходом» (Шанель) и «бриллиантовые пусеты — это все, что вам нужно» (Майкл Корс) долгое время считались максимами и культивировали подход «умеренности и аккуратности». «Когда я первый раз надела на какой-то торжественный выход сразу несколько ярких коктейльных колец, моя семья сказала, что я сошла с ума, — вспоминает Виктуар де Кастеллан, арт-директор Dior Joaillerie. — Все детство я наблюдала, как носит украшения моя бабушка, Сильвия Хеннесси,— крупные камни, оправленные весьма традиционным образом. Эти явно дорогие вещи казались мне ужасно скучными и претенциозными. Такими же, как и все эти бальные платья, сшитые из пятисот метров шелка. Меня всегда восхищали и вдохновляли женщины, которые могли позволить себе смелость привлечь всеобщее внимание и надеть необычные украшения. Иногда красота — это не что иное, как смелость. И я надеюсь, что мои украшения дают женщинам такую смелость. Смелость сбежать от реальности этого мира и быть свободными».

Джефф Кунс

«Серьги — это новые туфли»

Сложно найти точный момент, когда дизайнеров украшений решительно перестала устраивать их роль обслуживающего персонала, создающего бесконечные вариации на тему цветочных гирлянд, «призванных подчеркнуть красоту их обладательницы».

Виктуар де Кастеллан, арт-директор Dior Joaillerie

Кольцо Dior Joaillerie

Кольцо Dior Joaillerie

Но украшение не вдруг стало высказыванием. Сначала в 2002-м в Лондоне проходит выставка JAR’а, ювелира, чью роль в изменении статуса украшений сложно переоценить,— его отношение к клиентам сыграло не меньшую роль, чем его дизайн. «Если мои серьги для вас тяжелы, значит, время уходить с вечеринки» и прочие жесты и высказывания, превращающие клиента из бога в смиренного просителя,— вот, наверное, где начались первые робкие изменения, сегодня превратившиеся в тенденцию. Ну а потом Александр Маккуин вытащил Шона Лина из-за верстака в его весьма традиционной, консервативной и очень дорогой мастерской на Бонд-стрит и буквально заставил придумать новую ювелирную эстетику — украшений, которые будут играть в образе не меньшую роль, чем одежда. Ну и так, чтобы их было видно с подиума без морского бинокля.

Часы Dior Joaillerie Cotes Jardin

Украшения сегодня взяли на себя ту роль, которую раньше выполняла одежда, — они стали главным ретранслятором индивидуальных черт характера и социальным маркером. Стилистическое разнообразие и кажущееся отсутствие правил создают ту самую свободу выбора, которая выдает нас с головой: в момент выбора кольца из-за нашего плеча выглядывают из шкафа все скелеты — от детских неосознанных страхов до вполне осознанных взрослых желаний играть определенные социальные роли.

Украшения Dior Joaillerie

«Что особенно интересно, украшение сегодня становится гораздо большим высказыванием, чем одежда. Причем это одинаково значимо и для минимализма, и для избыточных стилистических решений, которые транслирует Алессандро Микеле, — говорит креативный директор ювелирной марки Anima Михаил Барышников. — Украшения в некоторой степени (даже бижутерные) сейчас тоже несут определенный сигнальный код «свой-чужой». Раньше подобное можно было наблюдать только в субкультурных пластах, которые очень четко делились по внешнему признаку. Сегодня эта тенденция распространилась гораздо шире. Украшения сейчас — это точно больше, чем просто симпатичные штучки, поднимающие настроение. Они несут очень много информации — кто вы, откуда, где и с кем тусуетесь, даже какое у вас образование — украшения отчаянно выдают дурной вкус или транслируют хороший».

Серьги Chopard «Сады Калахари»

Инвестируем в …?

На первый взгляд кажется, что эта история затрагивает лишь тот пласт, который касается украшений на каждый день, fine jewellery в официальной ювелирной классификации. Тогда как небожители высокого ювелирного искусства остаются в своей башне из слоновой кости, где единственной надежной ценностью остается количество каратов и прочие технические характеристики, а добавленная стоимость концептуальности не играет большой роли. Это было бы так, если бы аудитория больших ювелирных домов и тех, кто рассматривает украшение с коллекционной и инвестиционной точки зрения, не начала стремительно молодеть. И диктовать свои условия. Так что, с одной стороны, караты никуда не деваются, на них по-прежнему держится значительная часть репутации крупных брендов. Более того, последние несколько лет мы из первых рядов наблюдаем это соревнование в размерах, весе, чистоте и прозрачности между бриллиантами «Садов Калахари» Chopard общим весом 342 карата, 180-каратным сапфиром из подвески Il Magni Bvlgari Fest, изумрудами на 244 карата из трансформера Drape Majéstueux Van Cleef & Arpels и далее везде.

Колье Bvlgari c 180-каратным сапфиром

Однако отчетливо видна и тенденция художественного жеста. В этом году в Базеле Chanel показали коллекцию из 12 белых моделей часов J12: на циферблате каждых был элемент одной из цифр, часы не продаются по одной модели — только сетом, который фактически является арт-объектом, это художественное высказывание, которое едино и неделимо. И не совсем понятно, то ли это еще коллекция часов, то ли уже коллекция искусства. Статус уступает место самовыражению.

Часы Chanel J12

«По моим наблюдениям, сегодня человек разумный — образованный и развивающийся — уже не очень верит, что драгоценный камень может быть единственной основой стоимости и ценности украшения, — говорит Надя Менделевич, ювелирный редактор Vogue, геммолог и куратор частных ювелирных коллекций. — Плюс ярмарка тщеславия все еще работает, и многим важно показать, что в кольце не просто камень, а коллекционный, скажем, рубин с инвестиционными характеристиками. Самый простой способ это сделать — представить сложный и красивый дизайн оправы. Так мы говорим: это не просто дорого, это — дорого и умно. Так, например, в Chanel поступают со всеми талисманами марки — львами, звездами, камелиями. Мало кто сразу поймет значимость заметного рубина цвета голубиной крови в простой классической оправе. Если его будет в лапах держать вполне себе узнаваемый лев Chanel или пантера Cartier — это совсем другой разговор и высказывание. Про моду или ювелирное искусство. Часто владельцу серьезного камня важно, чтобы украшение с ним могло рассказать что-то интереснее, чем «а я могу 100 000 долларов на пальце носить!» Здесь начинаются частные заказы в ателье ювелирных домов. Так и получается: коллекционеру сейчас гораздо интереснее вкладываться сразу по двум направлениям, совмещая в украшении инвестиционный камень и инвестиционный дизайн».

Украшение из коллекции Chanel Sous le Signe du Lion («Под знаком Льва»)

Долгое время считалось, что инвестиции в ювелирный дизайн без камней маловероятны. Рынок был непредсказуемым, гарантий, что имя громкого сегодня дизайнера будет так же популярно лет через десять, не было никаких. Чтобы украшения ювелирного дизайнера считались надежной инвестицией, он должен быть признан музейным сообществом, а не только прессой, торговаться на аукционах и хотя бы несколько лет показывать стабильный спрос на свои изделия. И одно из самых сложно выполнимых условий для дизайнеров — работать с дорогими материалами.

Колье Van Cleef & Arpels Drape Majéstueux 

«Очень долгое время на рынке существовали лишь несколько имен и марок, чей дизайн можно было назвать интересным не только любителям, но и коллекционерам, — говорит Джоанна Харди, ювелирный эксперт. — Для этого нужно было понимать, что это не просто одно или несколько интересных украшений, а что автор будет достаточно стабильным, его будут приобретать и выставлять музеи, то есть имя пройдет проверку временем. Сейчас ситуация радикально изменилась — и дизайнеров, которые делают интересные вещи, стало намного больше, и музеи стали смелее: например, на прошлой неделе я купила вот эту брошь корейского ювелира Seulgi Kwon, а другую, из этой же коллекции, купил V&A», — одновременно Джоанна показывает брошь из титана без единого драгоценного и даже полудрагоценного камня, которая похожа то ли на распустившуюся хризантему, то ли на крупную мохнатую гусеницу. «Это маленькая скульптура, когда мне хочется на нее я смотреть — я ставлю ее на каминную полку, когда носить — надеваю на плечо».

Катрин Денев в серьгах Man Ray

Украшение Man Ray

Сравнение со скульптурой — одно из самых частых для украшений новой волны, хотя, как утверждает главный куратор ювелирной галереи V&A Беатрис Шадур, эта тенденция родилась не вчера, а с коктейльных колец в 40-е годы ХХ века — именно тогда украшения стали перенимать способы освоения пространства, характерные для больших пластических форм.

Украшение Man Ray

Как носить?

В простом бытовом плане это означает следующее: девушки (и не только) покупают украшения, про которые им интересно разговаривать. И, как правило, это будет либо одно знаковое украшение, либо большое количество «маленьких украшений» (термин Chanel). В любом случае это вряд ли будут сеты — традиция носить украшения комплектами на сегодняшний день практически умерла. Россия, по свидетельству всех участников рынка, — последний оплот этой консервативной практики.

Кольца из коллекции Chanel Ultra

«Покупка комплектов уже давно не считается чем-то продвинутым и крутым, так называемые "сеты" носят люди консервативные, чьи вкусовые установки сформировались в последней трети XX века. Комплекты по-прежнему актуальны в России, потому что у нас все еще очень много людей, решающих, «как надо», которые подзастряли в семидесятых. Они используют это волшебное слово «гарнитур», — подтверждает Надя Менделевич. — Да, мы можем встретить наборы украшений у модных марок, но там это упражнение по обновлению концепции парюры. Сложное колье из коллекции высокого ювелирного искусства может трансформироваться в простое. Съемные подвески идут на серьги, кольца, броши и заколки. Разом уже мало кто их наденет. Скорее, будут выгуливать по одной вещи, чтобы радость владения тем, что осталось в сейфе, была более осязаемой».

Кольца из коллекции Chanel Сoco Сrush

Браслеты Cartier Love

Если же говорить о людях, чье сознание меняется быстрее и больше соответствует актуальным тенденциям, то приходится признать, что спрос формирует культура инстаграма — продается то, что будет эффектно выглядеть в кадре. «Серьги правят бал. Они генерируют до 80 процентов выручки. Чем необычнее серьги, чем сложнее способ ее крепежа, тем интереснее, — говорит Наталья Брянцева (Avgvst). — Самые крутые у Charlotte Chesnais и Repossi».

Украшения из коллекции Amulette de Cartier

Однако, даже если не ориентироваться на весьма популярную идею, что все, что надето, обязано попасть в кадр, украшение должно давать пищу уму и сердцу и занятие рукам. Мобили, трансформеры, разбирающиеся на составные части, — любой игровой момент тут же превращает украшение в главного героя. Или в powerful message. И сейчас им становятся не только украшения формата стейтмент, но и простые лаконичные вещи, надетые вместе. Этот подход позволяет миксовать самые разные материалы и показать буквально всю коллекцию — и в белом, и в желтом золоте, и со вставками разных цветов. Это касается тех самых «маленьких украшений» — «входных билетов» в мир больших ювелирных коллекций Coco Crush и Ultra со вставками из черной и белой керамики у Chanel, разноцветный Amulette de Cartier или их же Love — лаконичный и универсальный, ну и, конечно, главный бестселлер Bvlgari — B.zero1 — при поддержке тяжелой артиллерии в лице Беллы Хадид.

Кольцо Bvlgari из коллекции B.zero1