Inshade весна-лето 2023
Inshade выпустили новую коллекцию, которую уже можно купить в Blue Store. Настю Сотник она покорила платьями в стиле петчворк, костюмами с цветами, куртками из жатой ткани и платьями из плащовки, а еще историей, которую дизайнер Мария Смирнова вложила в каждую вещь. Рассказываем, из чего состоит Inshade весна-лето 2023.
мама
Коллекция INSHADE, весна-лето 2023
Коллекция весна-лето 2023 одна из самых ярких в истории Inshade. Цвета, пестрота принтов, необычные фактуры — обращают на себя внимание как вместе, так и по отдельности. Здесь все еще много узнаваемого бежевого, голубого, дымно-розового, но вместе с ними вспышками загораются цитрусово-оранжевый, розовый, мятно-зеленый, лазурный. Здесь все еще много фирменного для бренда крепдешина, хлопка, принтованного трикотажа и визкозы, но они выглядят иначе за счет приема «жатки», мелких сборок, из которых складывается структурная форма. Это все еще Inshade, но как будто переживший какой-то катарсис. Все так — для основательницы бренда Марии Смирновой работа над коллекцией стала терапией. «Коллекция получилась радостной, хотя я делала ее в период проживания горя потери», — соглашается дизайнер, потерявшая в 2022 году маму. Ей Маша и посвятила коллекцию.
«Я была уничтожена этим событием. И поняла, что не смогу сделать коллекцию ни про кого и ни про что другое. И сделала про маму»
«Я была уничтожена этим событием. И поняла, что не смогу сделать коллекцию ни про кого и ни про что другое. И сделала про маму», — признается Смирнова. Так на мудборде появились фотографии из семейного архива — и дизайнер стала воспроизводить силуэты и отделки некоторых маминых нарядов со снимков, привнося в них ДНК Inshade. Например, легкие платья в цветок обрели объемную форму, вырезы у воротников, открывающие ключицы, перенеслись на сложные платья со сборками. «Мама была всегда очень стройной и модной. У нее была настолько тонкая талия, что некоторые ее вещи в талии впору моей дочери Нине, которой сейчас десять с половиной лет. Моя мама тоже шила и невероятно изобретательно наряжала меня в отсутствие всего. И не сердилась, когда я брала кружевные шторы, прорезала в них дырки для рук, надевала как платье и шла в таком виде гулять во двор. Многие вещи, которые носила мама, и их сочетание сформировали мое представление о стиле и эстетике», — вспоминает Маша.
ИЗОФА ИОСИФОВНА
Некоторые предметы коллекции — топы на бретелях, белые рубашки и футболки, платья в цветок, брюки — украшают декоративные детали в виде аппликаций из плетеной ткани (шелка и хлопка). Это дань уважения семейной портной Изофе Иосифовне, которая часто шила платья для мамы Маши, а если оставалось что-то из ткани — и для самой Маши. «Про нее мне известно, что она была родом из Польши и что не погибла в войну в плену только потому, что прекрасно шила, и поэтому жены немецких офицеров забрали ее для себя, чтобы она делала им наряды. Это была очень интересная хрупкая пожилая женщина, которая придумывала идеальные наряды для мамы и бабушки. Иногда из остатков она шила мне детское платье, такое же, как у мамы, и я была страшно горда, что мы с мамой одинаково одеты. Изофа Иосифовна использовала множество каких-то удивительных приемов в своей работе: плетеные пуговки, аппликации, вязаные элементы. Мне иногда вообще кажется, что именно из-за нее я стала дизайнером, так она меня впечатлила в детстве», — вспоминает Маша.
ЦВЕТА ИПРИНТЫ
Те самые жизнерадостные цвета, которые бросаются в глаза при виде коллекции, появились не сразу. По признанию Маши, ей было крайне сложно работать с палитрой интуитивно: «Мы даже обсуждали в мастерской, что я „иду перебором“. Я бесконечно составляла разные сочетания и ничего не чувствовала к ним. Тот выбор баланса цвета, который в итоге присутствует в коллекции, — результат длительного процесса, в котором мне очень помогла моя чудесная команда. В моменты отчаяния девочки подхватывали инициативу и составляли с помощью стикеров рейтинг самых удачных принтов».
В итоге в топ вышли несколько сочетаний: розовый и цитрусовый, бледно-розовый и мятно-зеленый, мятно-зеленый и сиреневый, бледно-желтый и изумрудно-желтый, зеленый и синий, бежевый и сиреневый. «Цвет грейпфрута стал основой красной гаммы, мама очень любила грейпфруты», — уточняет Маша. Эти оттенки встретились друг с другом в авторских принтах Inshade. Одни из принтов напоминают солнечные блики со старых черно-белых фотографий (это в основном кадры из летних семейных путешествий и слайды из периода жизни на Кубе). Другие — оммаж винтажным тканям из архивов Смирновой, свидетелям маминой молодости 1970-х и 1980-х: например, принтованному шелку из России и Японии, костюмной ткани с мелкоузорчатой выработкой. А третьи связаны с конкретными историями из жизни.
ГИБИСКУСЫ
Цветок, который чаще других встречается в коллекции, — гибискус. Его сиреневые, желтые и розовые цветы встречаются на макси- и мини-платьях с драпировками, а также на пижамном свободном костюме. У этого принта есть конкретный прообраз — юбка с принтом-гибискусом, которую мама Маши как-то купила в Гаване. «В Гаване мама купила юбку с принтом огромных ярких цветов — красных и розовых гибискусов. Это очень распространенный кустарник там. Еще нектаром этих цветов питаются колибри, это совершенно волшебное зрелище», — рассказывает Маша.
КАМЕШЕК В РУКЕ
Разноцветные пятна на платьях, блузах и топах, по задумке, напоминают не только блики солнца, но и срезы камней, валунов и других крупных минералов. «Такие часто встречаются в важных для нашей семьи местах. И в Сибири, на побережье Братского водохранилища, оплетенные корнями сосен. И на Кубе, в Гаване, где пляжи во многих местах с неприветливым каменистым дном. А еще по легенде, когда мама была в свадебном путешествии, на пляже к ее руке приклеился мелкий камушек. И не отклеивался, отчего сначала было больно. А потом он как будто слился с кожей, проник внутрь. И это маленькое пятно осталось на всю жизнь на руке», — вспоминает Смирнова. Так и в Inshade весна-лето 2023 мелкие камни будто срослись с вещами, отпечатавшись мелкой рябью.
Размышляя о том, какой музыкой была бы ее мама, Маша говорит о композиции In Memory, которую ее муж, художник, композитор и преподаватель Дмитрий Ключевский написал, переживая вместе с ней боль утраты: «Эта музыка в память о моей маме. Она и была бы этой песней, светящейся и хрупкой».
